Игорь Тихоненко - Рюрик

Княгине Ангельде последние несколько дней было моторошно на её чёрной и злобной душе. Тяжёлое предчувствие надвигающейся беды угнетало её. По ночам Ангельда плохо спала и ходила всё время задумчивая и рассеянная. Князь Вадим заметил перемены, произошедшие с женой, и спросил:

— Что с тобой, Ангельда? Ты не захворала? Может, знахаря пригласить?

Княгиня улыбнулась такому наивному предложению мужа и ответила:

— Знахарь мне не поможет. От такой болезни, как у меня, у него нет лекарства.

— Какая же у тебя болезнь? — поинтересовался Вадим.

— Болезнь у меня не простая, — сказала Ангельда, посмотрела с грустью на мужа и добавила. — Хандрой называется. Ничего, я сама себя вылечу, не переживай.

Князь только непонимающе пожал плечами. Ангельда решила, что надо погадать на будущее, чтобы узнать, какая такая беда теребит её душу. Она дождалась полнолуния, и ночью, когда все в доме легли спать, вышла во двор и направилась к колодцу. Мороз был такой, что обжигал ей лицо. Как княгиня ни старалась идти тихо, но при каждом её шаге, снег сухо скрипел под ногами и нарушал тишину зимнего безмолвия ночи. Ангельда опустила в колодец ведро, зачерпнула воды и принялась вытаскивать его наверх. Как только оно достигло края сруба, княгиня поставила его на снег и посмотрела на небо. Толстощёкий месяц заметил с высоты своего положения колдунью и, очевидно, догадался о её греховных намерениях, так как нахмурился и даже немного потускнел. Но помешать ей не мог и, поэтому, продолжил исполнять свои обязанности ночного светила. Ангельда стала терпеливо ждать, внимательно наблюдая за водой в ведре. Дело в том, что ей надо было, чтобы месяц отразился в воде. Это являлось непременным условием. Холод пробирал её до самых костей. Ведьма даже начала уже постукивать зубами. Но дела своего бросать не собиралась. Упрямство было одной из черт её зловредного характера.

— И, что мне неймётся? — думала Ангельда. — Лежала бы сейчас в тёплой постели с мужем, как другие женщины делают. Так нет же, вечно я найду себе на свою голову приключения.

В это время дворовая собака вылезла из своей конуры, посмотрела на месяц, подняла морду вверх и уже собиралась завыть от тоски и невыносимого холода. Но княгиня поняла её намерения, быстро слепила снежок и бросила его в собаку. Снежок угодил псине прямо в голову. Собака, ошарашенная таким неожиданным поворотом событий, передумала исполнять свою ночную арию, поджала хвост и убежала назад в конуру. Ангельда погрозила ей вслед кулаком и сказала:

— Ещё не хватало, чтобы ты своим воем разбудила стражу. Объясняй им тогда, что я тут среди ночи делаю.

Месяц занял центральное положение на небе, и его отражение появилось в ведре. Княгиня заметила это, улыбнулась и радостно произнесла:

— Ну, наконец-то. Теперь, голубчик, ты мне всё покажешь, что я захочу.

Ангельда взяла ведро и направилась назад в дом. Княгиня осторожно прошла в свою комнату и стала готовиться к исполнению гадального ритуала. Она достала заранее приготовленный пчелиный воск, зажгла масляную лампу, поставила на стол миску и наполнила её, принесённой из колодца водой. Затем Ангельда положила на блюдце воск, и принялась нагревать его над огнём. Когда воск расплавился, княгиня вылила его в воду и сказала:

— Месяц, ты высоко ходишь по небу и всё видишь, пусть отражение в воде покажет мне ту будущую беду, которая терзает мою душу. Меогаран бадикар.

Княгиня три раза плюнула в воду. Воск начал застывать и приобретать определённые очертания. Ангельда внимательно следила за ним. Как только из воска оформилась конкретная фигура, вода в миске стала красного цвета. Фигурка из воска явно напоминала медведя. Княгиня опустила палец в воду, потом облизала его и подумала:

— Да это же кровь. Вот так дела. Что же это получается? Выходит, что какому-то медведю угрожает опасность. Но при чём здесь медведь?

И тут Ангельду, как будто молнией ударило:

— Да это же Вадим. Конечно, я частенько называю его медведем. В шутку, конечно. Да он и похож на медведя, особенно, когда обнимается. Выходит это ему угрожает смертельная опасность, а не мне. Но, кто может быть причиной его смерти?

Один вопрос за другим возникали в голове Ангельда с такой скоростью, что она даже не успевала их осмысливать. Княгиня стала глубже дышать, чтобы успокоиться. И, когда она немного пришла в себя, то принялась рассуждать:

— Сама я не смогу узнать, кто является смертельной угрозой для Вадима. Значит, надо что…. Что? Надо спросить у того, кто может на это ответить. А, кто может ответить на такой вопрос? Конечно, только колдунья Седана. Вот у неё и надо спросить.

Княгиня подошла к очагу, подбросила в огонь несколько поленьев и произнесла:

— Колдунья Седана, явись ко мне из огня.

Пламя горело в камине так же, как и обычно. Ничего не происходило с огнём сверхъестественного. Княгиня ещё раз повторила свою просьбу. Облик ведьмы не появлялся. Вдруг позади себя Ангельда услышала какой-то шорох. Она схватила лампу, резко повернулась и спросила:

— Кто здесь?

В углу комнаты княгиня заметила тень по форме напоминающую человека.

— Убери свет, — проговорила тень скрипучим голосом. — Не люблю я этого. Что не узнаёшь меня? Это я Седана. Ты звала меня, я пришла. Что ты хочешь знать, спрашивай.

— А почему ты не из огня появилась, как в прошлый раз? — поинтересовалась Ангельда.

— Ты об этом хотела меня спросить? — удивилась Седана.

— Нет, я хочу знать, кто является смертельной угрозой для князя Вадима? — проговорила Ангельда.

— Ну, ты же знаешь, что на такие вопросы просто так ответ не получишь, — начала туманно намекать Седана. — Я, конечно, люблю тебя, как родную дочь, но правило есть правило. Нужна жертва от тебя, чтобы ты могла получить ответ на этот вопрос.

— И какая же жертва нужна от меня на этот раз? — продолжала выпытывать Ангельда.

— Всё та же, твоя кровь, ничего нового, — ответила колдунья.

— Хороша у тебя ко мне любовь, — иронично заметила княгиня. — Прямо таки, можно сказать, кровная любовь.

— Не я установила такие правила, — оправдывалась Седана. — Не мне их и нарушать. По-другому ничего не выйдет.

— Зачем тебе моя кровь, ты же уже мёртвая, — спросила Ангельда. — Пьёшь ты её, что ли? Я так скоро совсем без крови останусь.

— Ничего, кое-что останется, — цинично заметила Седана. — И потом ты, ведь, сама позвала меня. А я могу и уйти, если хочешь.

— Ладно, — произнесла княгиня, — кровь так кровь, не в первый раз.

Ангельда подошла к очагу, прокусила себе ладонь и выдавила несколько капель в огонь. Вдруг княгиня почувствовала, что холод коснулся её руки. Ангельда увидела, что тень прикоснулась к её ладони. Княгиня поняла, что Седана хочет напиться её крови. Ангельда отдёрнула свою руку и сказала: