Игорь Тихоненко - Рюрик

— Сражение окончено. Наша победа. Разрешаю помочь раненым и похоронить убитых. Оставшиеся в живых варяги могут уходить.

Вадим покинул холм и направился к главным городским воротам. Повсюду князя приветствовали его воины радостными криками. Вадим остановился возле норманнского воеводы Фронбрасса и сказал:

— Спасибо вам. Ваш король Эрик был мне настоящим союзником. Без вашей помощи мы не смогли бы одолеть варягов. Я хочу, чтобы короля Эрика похоронили со всеми полагающимися ему почестями по вашему обычаю. Если, что-то надо, скажи воевода, я всё исполню.

— Благодарю тебя, князь, — с горечью в голосе проговорил Фронбрасс. — Мы сегодня же предадим тело нашего короля Эрика погребальному огню. У меня есть одна просьба. Позволь мне участвовать с тобой в походе на Новгород. Я хочу отомстить за смерть моего короля.

— Хорошо, — согласился Вадим. — Разрешаю.

Князь двинулся дальше. У городских стен его встречали радостные жители Белозера. Впереди толпы стояла княгиня Ангельда. Вадим слез с коня, подошёл к жене и поцеловал её. Горожане дружно закричали:

— Да, здравствует Великий Князь Вадим Храбрый. Слава, Великому Князю Вадиму.

— Как всё удачно складывается, — проговорила Ангельда, когда они шли по улицам Белозера, заполненными ликующей толпой. — Битву ты выиграл. Народ тебя уже называет Великим Князем. Теперь осталось совсем немного, захватить Новгород. Дорога туда для тебя уже открыта. Помешать тебе больше некому. Можешь считать себя Великим Князем Новгородским.

— Да, вот только соберу новое войско, — проговорил Вадим, — и весной двинусь на Новгород. Жаль короля Эрика. Хоть мы и были с ним врагами, а он не оставил меня в тяжёлую минуту, пришёл на помощь. Ты знаешь, у меня такое чувство, будто я ему чем-то обязан.

— Ни чем ты ему не обязан, — резко произнесла Ангельда. — Он сполна всё получил за то, что пришёл тебе на помощь. Даже больше, чем положено.

Вадим с удивление взглянул на жену, но ничего не сказал. Он так и не понял, о чём говорила Ангельда. А княгиня подумала:

— Я ещё тогда в городе Чуд предполагала, что королю Эрику просто так не сойдёт с рук то, что он вынудил меня на интимную близость с ним. Я уже давно заметила, что все, кто меня пытается обидеть, потом сильно об этом жалеют. А иногда, и того хуже, умирают.

Стольник Сван ходил по полю, разыскивая тело принца Трувора, чтобы похоронить его. Стольник пытался найти то место, где происходил поединок между князем и принцем. Вокруг лежало множество трупов, а земля сплошь была залита кровью. Сван осмотрелся по сторонам. Вдруг он услышал стон позади себя. Стольник оглянулся и увидел Трувора, лежащего в луже крови. Сван не сразу узнал принца, так как лицо Трувора было перепачкано запекшейся кровью. Стольник склонился над ним и приподнял принцу голову. Принц застонал. Лоб у него был рассечен.

— Ваше Высочество, слава Одину, Вы живы, — обрадовался Сван. — Потерпите, сейчас я приведу наших воинов, и мы вынесем Вас отсюда.

— Не надо, — хриплым голосом произнёс Трувор. — Я чувствую, как жизнь уходит из меня. Я скоро умру.

— Не говорите так, принц, — сказал Сван, едва сдерживая слёзы. — Мы спасём Вас.

— Лучше послушай мою последнюю волю, — тихо проговорил Трувор. — Я хочу, чтобы мой брат Рюрик отомстил князю Вадиму за мою смерть и смерть принца Синава. И скажи Рюрику, чтобы он знал….

Принц замолчал. Сван обратился к нему:

— Ваше Высочество, Ваше Высочество, Вы слышите меня? Я не понял, что должен знать принц Рюрик?

— Если ему доведётся биться с князем Вадимом, — вновь заговорил Трувор, — пусть знает, что кольчуга у князя Вадима необычная. Мой клинок не смог разрубить её. И меч у князя Вадима особенный, он расколол мой шлем, будто бы он был сделан не из железа, а из скорлупы ореха. Пусть Рюрик будет осторожен. Обязательно передай ему мою волю о….

Трувор вновь замолчал, его взгляд замер и неподвижно смотрел в небо. Сван заплакал и ладонью провёл по лицу принца, чтобы закрыть ему глаза.

К вечеру жители Белозера и воины собрали раненых и оказывали им помощь. Погибших уложили на штабеля из брёвен, приготовленных специально для погребальных костров.

Ещё засветло пошёл снег. Солнце скрылось за белесоватой пеленой. Белые пушистые хлопья плавно кружились в воздухе, мягко опускаясь на землю, залитую кровью, и тут же становились красными. Через некоторое время всё поле перед Белозером стало багрового цвета.

Весь город праздновал победу над варягами. До самого утра никто не спал. Князь Волич приказал выкатывать из его погребов бочки с мёдом и бесплатно угощать этим хмельным напитком всех желающих. И только ближе к рассвету веселье в Белозере стало стихать. Казалось, все горожане перепились до такой степени, что были больше не в силах шуметь и радоваться. Кое-где на улицах валялись те, кто не смог добраться до своих домов по причине большого количества мёда, принятого внутрь. Изголодавшиеся горожане хмелели быстро и падали прямо в сугробы, только что выпавшего снега. Такое состояние людей повлекло за собой и полную беспечность городской стражи, которая тоже старалась не отставать от общего веселья и пьянства. В Белозере, почему то посчитали, что у них нет врагов во всём мире, по крайней мере, в этот день.

Новгородский воевода Караган уже давно собирался улизнуть из Белозера. Он был очень недоволен тем, что горожане предали принца Синава, которого пригласил в Белозеро Караган. Так же ему не понравилось, что жители Белозера позвали князя Вадима, давнишнего противника Новгорода. А теперь ещё и убили принца Трувора. Но до этого момента у воеводы не было подходящего случая, чтобы уехать незаметно. А по-хорошему его не отпустили бы горожане в целях своей безопасности. Так, как знали, что Караган сразу же отправиться в Новгород, чтобы рассказать там о предательстве Белозера и о планах князя Вадима стать Великим Князем Новгородским. Воевода решил, что сейчас самый удобный случай, чтобы покинуть город незамеченным. Караган двигался по опустевшим заснеженным улицам Белозера. Иногда, ему попадались валявшиеся на снегу пьяные люди. Воеводу никто не остановил по пути. Даже главные городские ворота оказались открытыми, и ни кем не охранялись.

— Вот она наша славянская беспечность, — подумал Караган. — Думают, что раз одного врага разбили, то другого и быть не может. Да, наш человек если взялся пить, то будет пить до бессознательного состояния. По-другому мы пить не умеем, да и не интересно нам по-другому. И как нам только удаётся ещё врагов бить и дела делать? Не понимаю.

Воевода выехал из города и пришпорил коня. Впереди виднелся лес, деревья которого уже успели надеть на свои верхушки снежные белые шапки.