Сергей Горбатых - Исполнитель

К мятежникам также присоединились вооружённые группы фалангистов – испанских фашистов. Часть гражданской гвардии (служба общественной безопасности) активно выступила на стороне повстанцев. Гитлер направил двадцать тысяч своих элитных "добровольцев", сформированные в Легион Кондор. Муссолини прислал Добровольческий Корпус из семидесятичетырёх тысяч прекрасно вооружённых и подготовленных человек. Марокканский султан приказал восьмидесяти тясячам своих подданых влиться в части генерала Франко. Кроме этого, в Испанию, поддержать восставших, прибыли: отряд ирландских и английских фашистов, французские националисты, русские добровольцы из числа офицеров‑белогвардейцев. Современная боевая техника из Германии в большом количестве поступала генералу Франко через территорию Португалии. Небо Испании контролировали немецкие, итальянские и франкистские эскадрильи.

Но настоящие добровольцы сражались на стороне республиканцев. Это были граждане многих стран мира, которые не получив никакой поддержки своих правительств, а в некоторых случаях даже нарушив законы, запрещающие оказывать помощь Республике, прибыли в Испанию.

Советский Союз неофициально начал поставки военной техники и отправку лётчиков, танкистов, советников.

Генерал Франсиско Франко располагал армией с чёткой структурой: корпуса, батальоны, отдельные части, эскадрильи и т. д, где царила жёсткая военная дисциплина. Республиканская армия состояла в основном из интернациональных бригад небольшой численности, вооружённых формирований коммунистов, анархистов, социалистов, объединённых марксистов и профсоюзов, не признававших единого командования и сражающиеся в этой гражданской войне за свои узкопартийные цели.

После военного переворота, совершенного Франко, вся территория находящаяся под контролем республиканцев погрузилась в революционный хаос, и повсюду стали возникать новый организмы власти, которые стали бороться между собой. Произошли первые массовые убийства в Мадриде и Барселоне, где неконтролируемая толпа заполонила улицы и стала расправляться со священниками, политиками‑консерваторами, землевладельцами, буржуазией.

В то же самое время в зонах, оккупированных франкистами, был установлен режим террора, чтобы подавить у врага какое‑либо желание к сопротивлению. В Наварре, Майорке, Ла Риохе были проведены массовые казни профсоюзных лидеров, интеллигентов левой ориентации, военных, оставшихся верных присяге и не поддержавших мятеж.

Вскоре две враждующие стороны поняли, что не обладают необходимыми силами, чтобы одержать быструю победу в этой развязавшейся гражданской войне. 5 августа колонна националистов под командой подполковника Хуана Ягуе вышла из Севильи на Мадрид. Плохо организованные республиканские войска не могли дать должного отпора и отступали. За неделю войска Ягуе прошли с боями 300 километров. Для того, чтобы повернуть на Мадрид, националисты должны были захватить город Бадахос. За обладанием им завязались кровопролитная битва. 15 августа Бадахос пал. Все жители города, подозреваемые в связях с "левыми" были казнены на площади, где устраивались корриды.

Республиканцы, опасаясь, что Мадрид тоже попадёт в руки франкистов, решили перевезти всех заключённых их столичных тюрем в Валенсию. Но для непосредственных исполнителей этот приказ правительства стал призывом к уничтожению тысяч людей, находившихся в застенках. 7 ноября первая партия заключенных была расстреляна в Паракуельос де Харама.

В ноябре, ценой огромных потерь, республиканцам всё же удалось отстоять Мадрид.

В сентябре, на севере Испании, войска Франко захватили города Ирун и Сан‑Себастьян.

Ранним утром 13 февраля 1937 года сухогруз "Колывань" Одесского морского пароходства вошёл в порт Барселоны. Не мешкая ни минуты, он был поставлен под разгрузку у одного из свободных причалов. Команда быстро открыла крышки трюмов, и огромный кран стал поднимать из чрева парохода советские танки Т‑26. Боевые машины медленно проплывали в воздухе, покачиваясь на толстых тросах и опускались на берег. Вокруг них собралась огромная толпа зевак. Мальчишки карабкались на танки, залезали под гусеницы…

– Странно всё как‑то, – высказал своё сомнение вслух Быков Мальцеву, стоящему рядом на капитанском мостике, – порт не оцепили. Толпа посторонних. Среди них конечно и агенты противника, которые всё записывают, а может даже и фотографируют. Полная безответственность, одним словом! Давай спустимся на палубу.

На одной из трюмных крышек стоял командир танкистов, которого все его подчинённые звали Васильевич, но никто за всё время пути не обратился к нему по званию, и руководил разгрузкой.

– Васильевич, ты меня прости, что я не в своё дело встреваю, – вежливо произнёс Быков.

– Что случилось, Иван Терентьевич? – с недовольным видом спросил командир танкистов, отрываясь от наблюдения за тем, как грузчики стропили боевую машину.

– Смотри, уже пять танков стоят на берегу. День хороший, солнечный. А вдруг налетит авиация противника и нанесёт бомбовый удар по причалам и по берегу? А я же ни одной зенитки в порту не видел, – обяснил Быков свою тревогу.

– Ты прав, Терентьевич! Я как‑то в суматохе выгрузки и не подумал об этом, – признался командир танкистов и, сняв дурацкую гражданскую фуражку, почесал наголо бритую голову.

– Все наши военные на пароходе одеты в гражданскую одежду, но за версту же видно, кто они на самом деле, – вдруг подумал Мальцев.

– Михаил, ко мне! Срочно! Давай быстрее! – закричал громко Васильевич.

Откуда появился один из двух переводчиков танкистов, которого звали ласково Мишой. Молодой мужчина лет тридцати, но уже с кругленьким и заметным животиком. Александр как‑то раньше несколько раз пытался заговорить с ним, но тот отвечал односложно и нехотя…

– Михаил, переведи испанскому офицеру, чтобы показал дорогу нашим ребятам в город. Танки срочно из порта убирать надо. Не дай бог, бомбить начанут, – приказал командир танкистов.

– Есть! – бодро ответил Миша и ловко спустился на берег по трапу.

Там он пошептался с нашими танкистами, а потом что‑то сказал офицеру республиканской армии, отвечающему за выгрузку советских танков. Через несколько минут танкисты быстро забрались в свои Т‑26 и начали запускать дигатели. Вскоре, грохоча гусеницами по булыжной мостовой и выпуская клубы сизого дыма, танки поползли в город.

К вечеру выгрузка была закончена. На судне осталась команда и Быков с Мальцевым. Иван Терентьевич сильно нервничал. Он взад и вперёд быстро ходил по палубе и курил. Начало смеркаться. Прохладный солнечный февральский день закончился. Подул ветер. Сильный. Холодный и сырой.