Александр Дюма - Все приключения мушкетеров

– Но я ехал переодетым – значит, я не мог оставлять следов, – сказал он.

– Как же вы переоделись?

– Я приехал под видом мельника.

– Разве такой вельможа, как вы, Портос, может усвоить манеры простых людей настолько, чтобы обмануть других?

– Но клянусь вам, мой друг, я так хорошо играл свою роль, что все обманывались.

– Однако все же не настолько хорошо, чтобы я не мог отыскать вас.

– Да. Но как же это случилось?

– Погодите, сейчас расскажу. Представьте себе, Мустон…

– Ах уж этот Мустон! – проворчал Портос, сдвигая две триумфальные арки, служившие ему бровями.

– Да погодите же! Мустон не виноват, так как он сам не знал, где вы.

– Конечно. И потому-то мне так хочется скорее все понять.

– Как вы нетерпеливы, Портос!

– Ужасно, когда чего-нибудь не понимаю.

– Вы все поймете. Ведь Арамис писал вам в Пьерфон?

– Да.

– Он написал, чтобы вы приехали до равноденствия?

– Да.

– Ну вот, – заключил д’Артаньян, надеясь, что Портос удовольствуется этим объяснением.

Исполин глубоко задумался.

– Да, да, – сказал он наконец, – понимаю. Арамис звал меня до равноденствия, и потому вы поняли, что он просит меня приехать к нему. Вы спросили, где Арамис? Вы рассуждали так: «Где Арамис, там и Портос». Вы узнали, что Арамис в Бретани, и решили: «Портос в Бретани».

– Вот именно. Право, Портос, вы прямо колдун. Как вы все это сразу угадали! Приехав в Рош-Бернар, я узнал о возведении замечательных укреплений на Бель-Иле. Это подстрекнуло мое любопытство. Я сел в рыбачью лодку, не подозревая, что вы в Бель-Иле. Приехав и увидев человека, поднявшего такой камень, которого не сдвинул бы и сам Аякс, я воскликнул: «Только барон де Брасье в состоянии проделывать такие штуки». Вы услыхали, повернулись, узнали меня, мы обнялись, и, ей-богу, если вы не против, давайте обнимемся еще раз.

– Вот как все просто объясняется, – произнес Портос.

И он обнял д’Артаньяна с таким горячим чувством, что в течение пяти минут мушкетер не мог вздохнуть.

– Да вы стали еще сильнее прежнего, – заметил д’Артаньян. – Хорошо еще, что только в руках!

Портос ответил приветливой улыбкой.

В течение пяти минут д’Артаньян не мог перевести дыхание и за это время обдумывал нелегкую роль, которую ему придется играть. Надо было обо всем расспросить, самому ни на что не отвечая. Когда он окончательно отдышался, у него уже был выработан план кампании.

Д’Артаньян немедленно начал наступление:

– Теперь, когда я вам все объяснил, мой друг, или, вернее, когда вы все угадали, скажите мне, что вы тут делаете, в этой пыли и грязи?

Портос отер лоб, с гордостью огляделся по сторонам и сказал:

– Но мне кажется, вы видите, что я тут делаю.

– Конечно, конечно, вы поднимаете камни.

– О, только чтобы показать этим лентяям, что такое настоящий мужчина! – с презрением сказал Портос. – Но вы понимаете…

– Да, ворочать камни не ваше дело, а между тем многие, для которых это занятие – их настоящее ремесло, не могут поднять их. Вот что заставило меня спросить: «Что вы делаете здесь, барон?»

– Я изучаю топографию.

– Топографию?

– Да, но что вы сами делаете в платье горожанина?

Д’Артаньян понял, что он напрасно выказал свое удивление. Портос воспользовался этим, чтобы на вопрос ответить вопросом.

К счастью, д’Артаньян был к нему готов.

– Но ведь вы знаете, что я действительно горожанин. Это платье соответствует моему общественному положению.

– Полно, полно, вы мушкетер.

– Ошибаетесь, дорогой друг: я подал в отставку.

– Как? Вы покинули службу?

– Да.

– Вы покинули короля?

– Навсегда.

Портос воздел к небу руки с видом человека, узнавшего нечто неслыханное.

– Да что же заставило вас решиться на это?

– Я был недоволен королем. Мазарини давно был мне противен, как вы знаете. И я на все махнул рукой.

– Но ведь Мазарини умер.

– Знаю. Как раз перед его смертью я подал в отставку, и два месяца тому назад мою отставку приняли. Тогда-то, чувствуя себя вполне свободным, я отправился в Пьерфон, чтобы повидаться с моим милым Портосом. Я слышал, что вы хорошо распределили время всех дней недели, и хотел немного пожить так, как вы.

– Друг мой, вы знаете, мой дом открыт для вас не на две недели, а на год, на десять лет, навсегда.

– Благодарю вас, Портос.

– Ах! Не нужно ли вам денег? – спросил Портос, побрякивая полсотнею луидоров, лежавших у него в кармане.

– Нет, мне ничего не нужно; я поместил свои сбережения к Планше, и он выплачивает мне проценты.

– Ваши сбережения?

– Да; почему вы считаете, что у меня не может быть сбережений, как у всякого человека?

– Я? Напротив, я всегда предполагал… Вернее, Арамис всегда предполагал, что у вас есть сбережения. Видите ли, я не вмешиваюсь в эти дела, но думаю, что сбережения мушкетера едва ли очень значительны.

– Конечно, по сравнению с вами, Портос, миллионером, я не богат. Но судите сами: у меня было двадцать пять тысяч ливров.

– Недурно, – любезно ответил Портос.

– А затем, – продолжал мушкетер, – двадцать восьмого числа прошедшего месяца я прибавил к ним двести тысяч ливров.

Глаза Портоса округлились, красноречиво спрашивая мушкетера: «Да у кого же ты украл такую сумму, дорогой друг?»

– Двести тысяч ливров! – воскликнул он наконец.

– Да, таким образом, вместе с двадцатью пятью тысячами, которые у меня были, и с деньгами, которые сейчас при мне, у меня теперь в общем двести сорок пять тысяч ливров.

– Ну! Откуда же у вас это состояние?

– Погодите, я после расскажу всю эту историю. Но так как мне еще нужно сообщить вам многое, отложим мое повествование до поры до времени.

– Отлично, – согласился Портос. – Значит, вы богаты! Но что же рассказывать!

– Расскажите, как Арамиса назначили…

– Ваннским епископом?

– Да, да, именно, – сказал д’Артаньян. – Наш милый Арамис! Он делает карьеру!

– Да, да. Он и на этом не остановится.

– Как? Вы думаете, что он не удовольствуется лиловыми чулками, и ему захочется красной шапки?

– Тсс! Она ему обещана.

– Королем?

– Человеком посильнее короля.

– Ах, Портос, друг мой, вы говорите просто невероятные вещи.

– Почему невероятные? Разве во Франции не бывало лиц, более могущественных, чем король?

– Да, конечно. Во времена Людовика Тринадцатого сильнее короля был герцог Ришелье. Во времена регентства – кардинал Мазарини, во времена Людовика Четырнадцатого – это господин…

– Ну?

– Господин Фуке?

– Верно! Как вы сразу догадались?!

– Значит, Фуке обещал сделать Арамиса кардиналом?

Лицо Портоса стало сдержанным и строгим.

– Сохрани меня боже, друг мой, вмешиваться в чужие дела, а главное – выдавать тайны, которые людям желательно сохранить. Когда вы увидитесь с Арамисом, он скажет вам, что найдет нужным доверить.