Вера Космолинская - Драконье царство

— Конечно все в порядке, — заявил Кей, появляясь тут же из темноты самолично. — Что со мной сделается? Вот только Гарет совсем извелся. На наше счастье, у него никак не получалось справиться ни с одной из этих посудин в одиночку.

— Пока не стоило, — серьезно сказал Олаф. — Но можешь ему передать, что еще не все потеряно. Мы же не собираемся бросать их все здесь на берегу.

— Зачем же передавать? — послышался обиженный голос Гарета, — я и сам здесь и все слышал.

— Конечно, не потеряно, — поддержал я. — Грех не пускать его в такой исторический рейд.

— Мы только до Оркнеев и обратно, — заверил Олаф.

— Хорошо, только легендарное плавание Брана не повторяйте.

— А было бы здорово! — воодушевился Гарет.

— А кто родину защищать будет? — поинтересовался я.

— Ну, это, наверное, еще интереснее, — неуверенно предположил Гарет, поразмыслив.

— Куда это ты все смотришь? — спросил Олаф. — Думаешь, будет сильный шторм?

— Да нет, вряд ли сильный, — задумчиво сказал я. — Просто, ведь могла быть удивительно красивая ночь…

— По-моему, она и так жутко красива, и сама по себе, и со всем, что было.

— Да, вот именно, ты совершенно прав. Наверное, как раз из-за того и красива. «Жутко». Просто убийственно. «Свет колдовской раскаленной от солнца пустыни, Огненный цвет расцветающих розой вулканов…»

Олаф улыбнулся и подхватил цитату, не строчка за строчкой, а сразу к концу песни:

— «Смерть хороша, но не мертвым же ей любоваться, Гимны слагать, вознося ей и рифмы и души…»

— «Вот и живем мы затем, чтобы ей поклоняться, Но любопытно, а ей-то от этого лучше?» — закончил я.

— Это вы о чем? — озадаченно спросил Кей, глядя на нас обоих с неподдельной тревогой.

— Не бери в голову, Кей, это всего лишь поэтическое преувеличение, — успокоил я его. А то, мало ли какие странные мысли придут в его христианскую голову. — Ну что ж, а теперь снова займемся делом?

Чем мы и занялись, приводя потрепанные и перевозбудившиеся войска в порядок и осматривая все захваченные корабли на предмет возможной починки и оттаскивания их в наиболее безопасную зону, на случай, если шторм все же усилится.

Весь следующий день как раз занимались починкой, а заодно патрулированием близлежащей местности. Часть войск с Пеллинором во главе я отправил вдоль побережья на юг, чтобы встретить там уцелевшие корабли саксов, если они вдруг надумают высадиться, на территории, еще не контролируемой Кадором.

А когда с грехом пополам были восстановлены тринадцать захваченных кораблей, причем девять из них не так уж и плохо, а несколько просто отлично — ведь старались все имевшиеся в наличии, пусть не профессиональные корабелы, а плотники и их добровольные помощники на славу; сказывалось в запущенных случаях, по большей части, лишь относительное форсирование событий и плачевное состояние исходного материала, впрочем, некоторые работы могли быть продолжены уже на ходу, — мы с Олафом снова двинулись дальше к северу, я по суше, а он по морю. Кроме Гарета он захватил с собой на стажировку и Бедвира, у которого к морскому делу открылся настоящий талант — видно, заговорил все же во всю мощь голос крови.

Так что, трепещите все, кто нам встретится! И в самом деле: «Правь, Британия!..»

«Война — как много в этом звуке, похожего на волчий вой…»

Кажется, цитата должна была звучать не совсем так — или совсем не так, но что-то ничего другого сейчас на ум не приходило.

Местность была дикой и недружелюбной — отсыревшие непролазные леса, болота и ободранные до голых костей скалы, пораженные цингой овраги и ледяные мутные ручьи. Мы ступили на территорию, которую называли «волчьи земли» или, более сказочно и благородно — «потерянные королевства». Когда-то она постоянно переходила из рук в руки, да тут теперь и мало кто жил, после того как поселения той или другой стороны неоднократно выжигались дотла. Иные ее области как будто и не были никогда толком заселены. Как бы то ни было, хотя какая-то своя жизнь тут и продолжалась, цивилизация ушла из этих мест давно и бесследно.

Где-то здесь, по последним слухам, и затерялся король Леодегранс со своим небольшим отрядом. А может, уже и не затерялся и кто-то его уже нашел, да только не мы, и кто теперь знает, чем это для него кончилось.

Тоскливый волчий вой, отражаемый эхом, разлился по туманной лощине. Первому голосу подтянули и другие, устроив душераздирающий концерт — поясним для романтиков — в отвратительную погоду волчий вой действует на нервы не лучше, чем скрип мокрой резины по стеклу, особенно когда эти звуки уже теряют прелесть новизны. Что, не верите? Может, и правильно. Лично меня, как человека в настоящем месте и времени постороннего, эта готическая эстетика все еще не слишком раздражала. Разве что Таранис, продирающийся сквозь мокрые кусты, крупно дрожал всем телом и прядал ушами — то ли ему не нравилась погода и срывающиеся с ветвей тяжелые ледяные капли, метко падающие ему в уши, так же как и мне за шиворот, то ли этот проникновенный волчий вой. Наверху лязгающими ржавыми капканами каркало воронье — верный спутник человеческий.

Конечно, битвы тоже не сахар, но есть еще и такая неприятная часть любой кампании как возня в болотах и прочих превосходно подходящих для этого местечках. И в них ведь тоже несутся потери, только так медленно, изматывающе и бесславно, что и впрямь начинаешь верить в славную и веселую смерть на поле брани. Легче иметь во врагах таких же людей из плоти и крови, которым можешь отплатить тем же, чем безразличную природу, давящую походя, без разбора. По крайней мере, так кажется в таких местах.

Обрушившийся вчера валун, провисевший на своем месте сотни лет и нашедший время рухнуть именно в тот момент, чтобы придавить насмерть двух человек и еще двух покалечить, вовсе не был стронут с места рукой какого-то злодея. Лишь время, выветриванье, старенье. Неудивительно, что во все времена люди ждали конца света, видя как мир трещит по швам и рассыпается в песок. Или воображали свою жизнь эпической драмой и сражением с мрачными силами хаоса, методично подгрызающими корни мироздания и когда-нибудь их разгрызущими. А стоит ли ждать этого конца? Может, на самом деле, он произошел уже давным-давно, например, в момент Большого Взрыва, когда на самом деле Вселенная и погибла, а вовсе не родилась. И терять нам всем, откровенно говоря, уже как будто и нечего. Как говорят обычно? Главное, чтобы на наш век хватило? А наш век — просто время затянувшейся последней битвы, будь то хоть Армагеддон, хоть Рагнарек.