Вера Космолинская - Драконье царство

Густой туман окутал нас как кокон — гусеницу шелкопряда. Лошади по колено проваливались в грязь, недовольно фыркая, но чтобы остановиться место было явно неподходящее — стоило сперва выбраться куда-нибудь, где было посуше, с другой стороны, а не тащились ли мы прямиком в болото?..

— Стой, — крикнул я и чертыхнулся, получив по физиономии мокрой веткой, украшенной продранной вуалью разросшегося лохмотьями мха. — И ни с места, пока этот чертов туман не рассеется. Проводникам перережем глотки позже.

Интересно, кто-нибудь в этом тумане понял, что я шучу?

После достопамятной битвы на побережье, перешедшей в морское сражение, Хельдрик больше не предпринимал серьезных попыток высадиться на берег. Временные стоянки для того, чтобы укрыться от шторма или исправить повреждения не в счет. Да и они, как правило, кончались плохо. Пеллинор подстерег пару таких высадок к югу от Саксонского порта и разделался с незадачливыми вторженцами в своем обычном несентиментальном духе. Мы пресекли несколько высадок дальше к северу, а заодно ввязались в не слишком напряженную войну с уже высадившимися прежде отрядами саксов. Причем с относительно давними переселенцами, если они соглашались признать нашу власть и верховенство, мы старались налаживать мирные отношения, по крайней мере, чрезмерным показательным душегубством не увлекались.

Гавейн, которого я наконец перестал мысленно называть Олафом, — да и пора бы наверное — в свои роли мы вжились уже основательно, никого, кто мог бы на них претендовать помимо нас поблизости не было и не предвиделось, и все мы были скорее тем, чем были в этом мире, а про другой оставалось пока только вспоминать, — выйдя в море, провел несколько не слишком крупных морских баталий и теперь лихо плыл к Оркнеям. Мы в шутку называли этот его рейд «операцией Скапа-Флоу», в честь известной гавани и знаменитой в будущем британской военно-морской базы на острове Мейнленд, хотя в зависимости от хорошей погоды или настроения, нашего адмирала вполне могло занести куда-нибудь и за Шетландские острова. Правда, я бы не рекомендовал ему увлекаться и штурмовать раньше времени северный полюс. Британия без своего новоявленного флота будет чувствовать себя покинутой. А пока, по дороге, Гавейн каждый день радировал о каких-нибудь забавных случаях — то у них кто-то наскочил на мель, то он устроил в порядке тренировки маневры с различными построениями судов и чуть не довел дело до бунта во всем флоте. Вот уж во что никогда не поверю — отплывавший с ним флот души в нем не чаял. То выловил какое-то диковинное морское чудовище, да вот беда, не может найти подходящую банку, чтобы его заспиртовать. Иначе говоря, плавание проходило относительно спокойно, не считая разве что подлых погодных условий, обычных в Северном море.

А нам по слухам предстояло скорое столкновение с отошедшим на север в ожидании Хельдрика, да и просто по своим делам, видно поднимая других союзников, родичем Кольгрима Бальдульфом. Несмотря на заключенный Эборакумом вынужденный мир с британцами, Бальдульф не оставлял надежды на реванш и снова сколачивал войско для встречи с нами, на свой страх и риск. Друг с другом они, судя по официальным заявлениям Кольгрима и сплетням о высказываниях самого Бальдульфа, порвали и никакой ответственности один за другого якобы не несли. Мы же, хоть всерьез в это не верили, но до поры до времени старались обходиться без репрессий и прочих усложнений ситуации. В конце концов, как люди в некоторой степени посторонние и знающие за собой силы, которые жителям этого мира и не снились, мы могли позволить себе великодушие.

В Камелоте, как будто, было все в порядке. Ланселот со скуки пересек пролив, поглядеть, как там дела в Малой Британии. Шучу, конечно — не то чтобы со скуки. У местного правителя действительно оказались неприятности с неким неспокойным франкским королем Хлодвигом, и ему пришла в голову мудрая мысль послать за советом в Камелот, к Мерлину. Мерлин отослал разобраться на месте что к чему Ланселота. Решение, судя по всему, оказалось удачным, так как король Будек уже собрался на радостях усыновить присланного военного гения, умело организовавшего его войско. Ланселот решил от греха подальше ретироваться и уже сообщил о скором своем возвращении — вот только доделает кое-какие незаконченные дела и еще немного погоняет Хлодвига по пресеченной местности, чтобы неповадно было соваться в «наш британский огород». Который оказался до странности не маленьким, раз кто-то признавал себя частью такового даже за проливом.

А Галахад намекнул, что как только Ланселот вернется, собирается прогуляться к нам в Шотландию, развеяться и поохотиться на мифического Каледонского вепря, раз с Граалем дела пока глухи, — колдуны наши что-то мудрили, но без заметных результатов, похоже с перестройкой самого Камелота у них выходило куда лучше. Вот послать бы как раз Галахада на поиски Леодегранса — все полезнее, чем ловить каких-то никому не нужных вепрей, заодно и руку набьет — для поисков Грааля.

Туман рассеялся после полудня. Сперва он приобрел несерьезный радужный оттенок, вслед за мрачным серым и зловещим сернистым, а затем разлетелся в клочья легкомысленными прядями, повисшими в ветвях золотистой дымкой под лучами победного светила. И как ни в чем не бывало, засвистали птицы. Мрак и уныние оставались только в памяти. Пока еще было все так же сыро, но это была уже «блистающая сырость», и в свете солнца жизнь как будто и правда обретала смысл.

Воздух стремительно становился все прозрачней, звонче, наполнялся новыми, живыми запахами, и в нем даже стали заметны привкус дыма и его сизые струйки в просветах ветвей. Мы тут же направились туда, но лагерь был уже брошен и пуст, и природа невинно притворялась, будто тут никогда и не бывало человека, несмотря на такие свидетельства как обнаруженный Кабалом под дерном потухший костер и брошенный рядом мусор. Мы немного порыскали вокруг, но ничего путного не обнаружили. Кто бы ни покинул недавно это место, он ловко скрывался.

Кей испустил ворчливый чуть нервный смешок, пробираясь за мной через заросли.

— Теперь я знаю, откуда берутся все эти россказни про заколдованные земли и целые королевства, которые никто не может по своей воле отыскать, а отыскав, теряется в них навсегда или возвращается спустя столетия. Да и верно ли, что мы блуждаем в этих богом забытых местах два неполных дня, а не два века? И может быть, в этом мире уже и нет никого живого, кроме нас. Одни призраки? Или призраками становимся мы сами?

— Жаль, Галахада не хватает, — серьезно посетовал я. — Вот уж кто знает толк в призраках. — Даже его лошади, которых приводит неизвестно кто… я невольно ощутил неприятный холодок, вспомнив, что и сам не так давно слышал или видел в этой легендарной Британии кого-то, кого мог бы назвать только привидением.