Вера Космолинская - Смех баньши

— Эрик, — наконец назвался я, не подозревая, какую это вызовет реакцию.

Друид, кажется, лишь немного удивился, но Кей охнул и неловко дернул поводья лошади — та возмущенно заржала. Граф вздрогнул и выглядел ошеломленным. Я тоже удивился. Что я такого сказал? Напомнил кому-то, что у него неоплаченный счет за чью-то пролитую кровь?

— Откуда ты? — спросил друид.

— Не знаю, — сказал я беспечно. — Моя память об этом спрятана у фей в полых холмах.

Это они тоже отказались воспринимать метафорой. Со всех сторон послышались спотыкания осаживаемых коней, суеверные сплевывания, невнятные возгласы и недовольное фырканье и ржание. Почти каждый сделал какой-то знак, предохраняющий от злых сил, или вытащил припрятанный амулет. Друид лениво, с достоинством, поднес руку к груди и крепко сжал один из амулетов. Да что с ними творится? Надеюсь, я не слишком перегнул палку.

— Возможно, это так, возможно, — спокойно прошуршал старик. — Уберите свои мечи, юноши, никто вам не желает зла. Ответьте мне лишь на последний вопрос — не пришли ли вы сюда, следуя за большой звездой — драконом, пролетевшим, когда луна была на ущербе, и медленно канувшим в море за этим берегом? Слишком медленно для падающей звезды.

Луна на ущербе — чуть больше недели назад. Это же наш «Янус» и есть — дракон собственной персоной. А мы-то полагали, что если нас кто и завидел, то страсти уже улеглись. Наверное, наше замешательство было довольно заметным. Только паломников нам тут не хватало.

— Да, — вмешался вдруг Кей. — Этот… Ланселот из Малой Британии так и сказал, что они явились сюда из разных концов земель бриттов, следуя не то за звездой, не то зову богов.

— Занятно, очень. А куда они направляются дальше, они не сказали?

— В Лондиниум, как и мы, — почему-то очень мрачно сказал Кей, поглядывая на нас так, будто мы покушались на его законный кусок пирога.

— Что ж, прекрасно, — решил граф Эктор. — Все мы совершили это маленькое паломничество сюда, но вряд ли нам стоит продолжать искать самого дракона в этом море.

Очень разумная мысль. Граф развернул коня и подъехал к кромке моря. Там он остановился и замер, глядя вдаль. Он стоял так долго и бриз трепал его длинные седые волосы, выбивающиеся из-под золотого обруча, и черную гриву его гнедого коня. Наконец он пошевелился.

— Бран! — позвал он, и друид всем видом выразил внимание. — Может быть ты и прав, и души иногда возвращаются из Царства Мертвых. Ты и впрямь считаешь, что звезда-дракон предвещает возвращение из Авалона старых героев и золотых времен? Или, может быть, это было знамение гибели для нас всех? Конец всему? Да и были ли хоть когда-то золотые времена, Бран? Или это всего лишь золотые сказки?

— Ты должен верить, воин. Боги не лгут. Говорю тебе, я умею читать их знамения.

— Вот как? — насмешливо переспросил граф. — То же говаривал и Мерлин, пока мы не нашли в лесу его мертвое тело, а вместе с ним умерли и его пророчества.

— Тело — ничто для столь высокого духа, — сердито ответил друид. — Дух блуждает и может вселиться во что угодно. Частица Мерлина живет во мне, да и сам он всегда может вернуться!

— Вместе с загубленными надеждами и душами. Для того чтобы бросить еще тысячи невинных на смерть ради обмана?

Граф коротко хохотнул, запрокинув голову, и резко отвернув коня от моря, заставил его сделать несколько тяжелых скачков по песку, возвращаясь.

— Твое счастье, Бран, в том, что я не хочу быть правым, и следую твоим советам, хоть и будучи христианином. Что ж, посмотрим, что решится на Божьем Суде. Будет ли у нас новый dux bellorum [3] Военный вождь (лат.) и король Камулдунума или мы окончательно передеремся друг с другом и оставим Британию без всякой защиты. Посмотрим, посмотрим.

Граф остановился рядом с нами и поглядел сверху вниз вполне миролюбиво и снисходительно. Гнедой конь, похрумкивая удилами и дыша как маленький кузнечный мех, ткнулся мне носом в плечо. Я слегка отодвинулся, не уверенный, стоило ли фамильярно похлопать его по носу. К тому же, его губы были испачканы недавно пережеванной зеленью.

— Хм, — сказал граф.

Я снова перевел взгляд с коня на всадника — что там его удивило. Граф Галавский, прищурившись, пристально смотрел на мое плечо. Я заинтересованно покосился туда же, но ничего кроме медного аграфа с кусающим свой хвост драконом, не увидел. По-моему, и мотив довольно тривиальный. Граф чуть поднял взгляд и так же пристально посмотрел на меня, уделив особое внимание, похоже, цвету моих волос, почти в точности совпадавшим с цветом медного дракона. В этом тоже ничего необычного не было. Среди кельтов полным-полно рыжих. Почти что самая традиционная масть. Хотя свой оттенок я и считаю потрясающим и неповторимым.

— Хм, — снова сказал он и слегка тряхнул головой. Потом рассеянно огляделся. — Если желаете, странники, — обратился он к нам, — вы можете поехать дальше с нами. Нам всем будет выгодно увеличить силы. Дороги в наши времена, что сами лесные чащи с волчьими стаями. Запасных лошадей у нас достаточно — мы уже понесли некоторые потери в дорожных стычках. Если вы согласны, вы под моей защитой, — заключил он твердо, будто отрезал.

Ну и мы отказываться не стали. Это замечательно решало проблему дальнейших планов. Однако же, до странного тут все походило на легенды, хотя похоже, что у них в помине нет никакого Верховного короля. Но любопытно, где у них тогда Артур — его еще нет или уже нет? Или в этой истории он все-таки вовсе не предусмотрен? Странно было бы ожидать, что легенды о Темных веках могут быть похожи хоть на какой-то реальный мир, пусть и столь отдаленный от нашей настоящей истории. Но часть легенды уже в наличии — что касается графа Эктора и его сына Кея. Жаль, правда, что Эктор упомянул о Мерлине в каком-то загробном смысле. Интересно было бы повидаться, раз уж он тут хоть когда-то был.

Ну а если имя Артура всегда было связано с именем Эктора, мог он быть где-то здесь, в этой же компании? Пока было не разобрать. Правда, за оруженосца у Кея был здоровенный слуга, весь заросший шерстью и чуть ли не вдвое его старше. На легендарного юного короля он никак не смахивал, но прозвище artos — по-кельтски — медведь, подошло бы ему как нельзя лучше.

И что за странная у них была реакция на упоминание платы за кровь? Уж не переплелся ли этот сюжет, чего доброго, каким-то боком с сюжетом «Макбета»? Вот это был бы номер… По крайней мере, стоит быть поосторожней, если нам втемяшится провести расследование. Их и так уже что-то в нас нервирует.

Впрочем, в какие-то страшные тайны пока не хотелось верить. Граф производил впечатление хорошего человека.

Кей не переставал пыхтеть и хмуриться, но скорее не на нас, а просто из привычки. Такая уж у него была манера. Хотя мы ему явно тоже не очень нравились. Но животные, которых он нам выделил, были вполне крепкими и здоровыми, тут с его стороны никакой подлости не последовало. Мне достался симпатичный невысокий серый конек, немолодой, довольно флегматичный и на вид совсем не боевой. Звали его без особой фантазии Гвен. То есть — белый. Что ж, при определенном освещении и отсутствии критического подхода, он таким и был. Фризиан, несмотря на то, что масть Гвена гармонировала с цветом его плаща, выбрал другого коня, светло-гнедого. Гамлет взял вороного, а Олаф самого крупного — игреневого.