Александр Витт - Принцесса Хелена, шестая дочь короля Густава

— Пять мальчишек, не старше пятнадцати. А что, люди доблестного капитана уже в расчет не принимаются?

— Нет, они настолько увлечены поглощением дармовой русской медовухи, что скорее начнут стрелять по своим. Сам же капитан будет защищать только вашего отца, но, слава Богу, на него никто нападать не собирается. Тот отряд, который сопровождал вас сюда, развеян по крепостной стене — в самом Выборге гарнизона как такового нет, никто на него нападать не собирался… до сегодняшнего дня. Московитов же много, они хорошо организованы и имеют строго определенную цель — схватить вас и увезти как можно дальше отсюда в сторону границы. Ничто другое их не интересует. Это стрельцы, отличные бойцы царя Ивана. Отличаются крайней жестокостью. Но если вы будете меня слушаться, всё пройдет как надо, я уверен.

Я говорил с видимым напором, то ли убеждая себя самого в подконтрольности операции, то ли пытаясь вселить веру в Хелену. Она кивала мне, не отпуская руку и перебирая пальцами кружева моего парадного камзола. У меня оставалось секунд десять до того, как откроются центральные двери, и вся процессия хлынет в этот пока ещё пустой зал. Слышно было, как тихо потрескивают свечи под потолком и капли воска ударяются о выщербленный каменный пол. Я в последний раз поцеловал Принцессу, сделал над собой усилие, оторвав её от себя, и метнулся в угол, чтобы тотчас же смешаться с входящей толпой. Хелена уже сидела на высоком стуле с резной спинкой подле трона короля и во все тридцать два зуба улыбалась гостям.

Во мне крепла уверенность, что с таким самообладанием, как у неё, всё получится, и я присел на свободное место во втором ряду как можно ближе к трону.

В зале творилась обычная неразбериха: короля не было, и придворные метались вокруг, стремясь занять место поближе к трону. Компания скоморохов с натуженно радостными лицами устроилась в углу и усердно увеличивала суматоху, выделывая невероятные па под звон бубенчиков. Драйву действу добавлял гусляр, который один издавал звуки такой громкости, что массивная люстра на потолке звенела серебром, и узкие, утопленные в стены зала витражные окна заметно вибрировали. На Хелену никто не обращал внимания.

Наконец было объявлено, что Его Королевское Величество, король Швеции Густав Ваза, почтил присутствующих своим вниманием. Тотчас же в зал торжественно вплыла королевская фигура, впереди которой, как паруса флагманского фрегата «Ингерманландия», развевалась огромная борода. Остановившись в дверях, Густав внимательно обвел глазами всю разношерстную компанию и в молчании проследовал к трону. Прежде чем сесть, он задержался и звонко чмокнул дочурку в лоб с видимым удовольствием. Действие началось.

Первые претенденты на руку и сердце Принцессы прошли быстро: два польских князя и один, неведомо откуда здесь взявшийся английский лорд со странной фамилией Черчилль. Последний был настолько важным, что без зазрения совести прошел прямо к Густаву, облобызал его и пытался сделать то же самое с Хеленой, но его вовремя остановили. Как я и предполагал, капитан стражи Антонио Бонавентура, чье имя я все-таки запомнил, контролировал только Его Королевское Величество. За безопасностью Принцессы же следили только пажи, которые бросились на лорда Черчилля с таким рвением, что после этого я был просто убежден в том, что они все поголовно и безнадежно влюблены в Хелену. Бедные мальчики…

После этих клоунов пошла тяжелая артиллерия. Вначале слуги внесли дары, которые с трудом уместились в нескольких увесистых сундуках. Поставив их перед королем, они молча открыли тяжелые, окованные серебряными полосами крышки, и по лицам придворных я понял — этот жених им понравится.

Вошел Милослав, сын новгородского князя. Аристократическая бледность подчеркивалась ярким, пурпурного цвета платьем и белыми сапогами, к которым не прилипло ни комка грязи. Медленно, словно в трансе, он остановился между сундуками и, встав на одно колено, жестом показал, что приносит в дар Принцессе и её отцу всё то лучшее, что собрали для него новгородские купцы. Выглядело это излишне пафосно, но по лицу Густава я понял, что решение принято. Для порядка он повернулся к Хелене, дабы выспросить её согласия, что, впрочем, было излишней формальностью. Но не успел.

Странная возня около входа заставила его повернуться. С грохотом распахнулись створки, и в зал вступил коренастый мужчина с круглым красным лицом. За ним виднелись двое служителей, которые ввели в зал огромного медведя, ранее развлекавшего горожан на рыночной площади. Тотчас же веселые московские музыканты побросали трещотки-бубенцы и, сгруппировавшись вокруг этой живописной композиции, стали продвигаться к королю и Принцессе.

— Я князь Воевода Ярославский. Пришел свататься к несравненной принцессе Хелене, урожденной Эстрельской.

Голос Воеводы был груб. Презрительная интонация, с которой он цедил притворно вежливые слова, не давала никаких шансов на продолжение веселья. Огромный медведь за его спиной придавал этой кучке средневековых террористов вид устрашающий и потенциально кровавый. Густав остался сидеть на своём месте, даже не поменяв позы. Лишь капитан Бонавентура незаметно придвинулся к королю, чуть передвинув перевязь шпаги.

— Воевода, я отдаю её за Милослава. Принцесса дала мне своё согласие.

— Ваше Высочество, я склоняю голову перед вашей волей. Но можно мне самому спросить Принцессу?

Наглость подобного предложения была столь очевидна, что в зале наступила кристальная тишина. И тут случилось непредвиденное: медведь, чуя торжественность момента, а скорее, по причине обжорства конфетами от щедрот местных выборгских ребятишек, медленно присел. Далее произошло то, что в приличном обществе стараются обходить стороной. Михаил Потапович хрюкнул и сотворил огромную кучу с сопутствующим букетом таких сильных ароматов, что вызвал у собравшихся действительно благоговейный трепет, граничащий с поклонением.

Момент был безнадежно испорчен. У Воеводы вытянулось и побелело лицо, он начал медленно поворачиваться назад, занося руку с кривой татарской саблей, которую стрельцы предпочитали в ближнем бою. Я понял: мишке пришла хана. Из устрашающей трагедии ситуация мгновенно превратилась в фарс.

Вытянув из сумки гранату со слезоточивым газом, я незаметно, через спину, быстрым движением кинул её в сторону незваных пришельцев. Потом вторую — для страховки. Серый едкий дым сделал задачу передвижения непростой, но не для того, у кого есть спецсредства. Они у меня были, и я, с загубником во рту и линзами в глазах, прыжками, перепрыгивая через повалившихся и кашляющих дворян, слуг, медведя и стрельцов, бросился к трону. Воевода успел по касательной резануть мне ногу, но я упорно продвигался к Принцессе. Дым вот-вот застелет ей глаза. Я схватил её, сдернул со стула и мимо ошалевшего Густава, не поменявшего позы, побежал к потайному ходу.