Александр Майборода - Последняя амазонка

Борислав попытался подняться, но ноги его не держали и он упал на пол.

— Вот это уже лучше! — с усмешкой проговорила Красимира и приказала: — Положите его на сено, пусть в холодке проспится; а когда проспится — дайте ему еще вина.

— Сдаваться, конечно, не будем, — сказала Ярослава, — но может, завести переговоры, чтобы затянуть время?

— Твой план понятен, но это ничего не даст. А хазары могут подумать, что мы не уверены в своих силах и не будем упорны в сопротивлении. Так пусть сразу поймут, что мы будем сражаться до конца. Скажи им это.

Ярослава рассмеялась, затем выглянула в окно и крикнула вниз:

— Эй, собаки бесхвостые, уходите скорее домой, пока вам головы не оторвали до самых хвостов!

— Мы возьмем город силой, — послышался ответ.

— Не хвались, идучи на рать, а хвались, идучи с рати! — крикнула Ярослава.

Оскорбленные послы развернули коней и ускакали. Как только они отъехали от города, тут же заработали метательные орудия.

В свою очередь полетели ответные камни и зажигательные снаряды.

Беловежские метательные орудия стояли выше, поэтому они стреляли дальше, но хазары защитили свои орудия щитами из бревен.

Весь день и всю ночь на Белую Вежу летели камни и горшки с горящей смолой. Благодаря запасам воды пожар в городе удавалось быстро тушить. Городские стены были сложены из твердого камня, поэтому попадание на них горящей смолы угрозы не представляло. Смола только пачкала их.

Но вот падающие с неба камни представляли большую опасность для жителей внутри крепости, разрушая дома и убивая людей. Поэтому многие жители поспешили переместиться поближе к стенам, куда камни не попадали.

Ближе к вечеру Красимира сказала:

— Планы хазар понятны — на приступ они пойдут утром. Пусть наши люди пока отдыхают и прекратят ответную стрельбу.

Ночь обещала быть спокойной, насколько спокойной она может быть, если с неба валятся камни, способные раздавить человека. Уже второй день Красимира не отлучалась со стен, во дворец не заглядывала — слишком много было дел. Ей надо было бы отдохнуть перед решающей схваткой.

В деле взятия городов хазары — воины умелые и особенно яростен их первый штурм, поэтому Красимира была уверена, что утром будет немало пролито крови. Все будут стоять на стенах и грудью встречать врага: и царица, и горожанин, и женщины, и дети. Никто не отсидится в безопасном уголке. И кто останется жив — неизвестно.

Красимира умирать не собиралась. Однако не увидеть дочь и внука, может быть, в последний раз, она не могла, поэтому, как только стемнело, она отправилась во дворец.

Несмотря на поздний вечер во дворе горели костры, ходили люди — царский двор был последней линией обороны города. Кроме того, здесь готовили пищу.

Проверить, как приготовлен царский двор к обороне, Красимира раньше не могла, поэтому в сопровождении Ярославы сначала прошлась по двору.

Осмотр ее удовлетворил. Строения на княжеском дворе оказались совершенно не повреждены — они были в дальнем конце крепости — и их защищала каменная стена, ограждавшая царский двор.

Красимира дала некоторые указания по усилению обороны княжеского двора и только после этого направилась во дворец.

Божана уже была предупреждена о том, что мать собирается зайти, и встретила ее с ребенком на руках.

Красимира обняла дочь.

— Как вы тут?

— Ничего, уже улыбаемся, — ответила Божана.

Красимира осторожно взяла внука на руки, поддерживая его головку ладонью. Мальчик улыбнулся и прикоснулся мягкими ладошками к впалым щекам бабушки, и отдернул их. Красимира поцеловала его в лобик.

— Жаль, что мальчик, — проговорила Красимира.

— Почему? — спросила Божана.

— Придется его отдавать отцу. Вот слез-то ты прольешь.

— Не придется отдавать…

— Придется. Таков обычай — сын принадлежит отцу.

— Вот отобьем хазар, и я уеду к Вячеславу, — сказала Божана и взяла ребенка из рук Красимиры.

— Зря ты не уехала раньше, — сказала Красимира.

— Что же теперь жалеть… — сказала Божана и поинтересовалась: — Как у вас там?

Красимира пожала плечами.

— Крепость готова к обороне. Запасов хватит на несколько лет.

Божана взглянула в глаза Красимиры:

— Мы отстоим город?

Ее глаза смотрели с обреченностью, сквозь которую пробивалась робкая надежда.

У Красимиры мелькнула мысль, что все же зря она не отпустила дочь к мужу еще осенью, когда та хотела уехать.

Но тут же отмела эту мысль — осенью нельзя было отпускать наследницу царского трона. Если бы она отправила Божану, то ее примеру последовали бы и другие амазонки. Многие из них и так, следуя примеру Божаны, вступили в связь с мужчинами и теперь они не могут воевать. И весной невозможно было ее отпускать. Отъезд серьезно подорвал бы моральный дух горожан, их желание защищаться. А многим некуда было уйти, потому что их дом был здесь.

«Погибать, так всем вместе!» — сказала сама себе Красимира. Она обняла Божану и твердо и уверенно проговорила:

— Живыми Белую Вежу мы никогда не сдадим!

Дубыня после женитьбы на Величке переселился в город. В городе он поставил кузницу.

А Полыня перебрался в город, когда пришло первое известие о начале войны. Они поселились в доме Дубыни и Велички. Величка и Радмила тесно сошлись еще осенью. Теперь же они стали неразлучны. Радмила помогала Величке по дому и за ребенком присматривала — все же Величка была воительницей и не могла сидеть без дела, когда городу грозила смертельная опасность.

Видя, что Величка стала свободнее, Красимира поручила ей помогать гарнизону башни у ворот.

Когда народ, не видя опасности, стал возвращаться в слободу, семья Полыни задержалась — тем и спаслась от гибели, так как вернувшиеся слобожане, которые не успели убежать, были либо убиты хазарами, либо угнаны в рабство.

Башня у ворот. Когда небо перед рассветом стало черным, как смола, с Дона потянуло холодом.

Посредине башни в железном чане тлел огонь, слабо освещая внутренности помещения.

В башне сторожили двое: Полыня и Дубыня. Они сидели около огня в металлической корзине, и их лица отсвечивали красным.

Остальные защитники башни спали на ворохе сена в углу башни.

Было тихо.

Неожиданно темноту прорезало испуганное ржание коня, болезненный крик человека, то ли упавшего, то ли ушибленного копытом коня, и Полыня накинул на плечи овчинный тулупчик и подошел к краю стены.

Поле вокруг города было усеяно огнями костров, словно безоблачное ночное небо звездами, и из-за этого непонятно было, где земля переходила в небо.

— Однако хазар пришло много, — заметил Полыня.

Дубыня поднялся с лавки, подошел к Полыне и тоже стал смотреть на ночные огни.