Клод Фаррер - СОЧИНЕНИЯ В ДВУХ ТОМАХ. ТОМ 1

— Я не умею их различать, — сказала Селия. — Где «Ауэрштадт», на котором находится Пейрас?

— О! Черт возьми! — запротестовала морская маркиза, наполовину смеясь, наполовину недовольно. — Ведь не мечтаете же вы о вашем мальчишке день и ночь? — Все же она указала ей.

— Смотрите, «Ауэрштадт» стоит третьим во втором ряду, там вон… дальше.

Селия изумилась:

— Как вы можете угадать? Они все одинаковые.

— Вовсе нет. Есть небольшие различия. Министр, тот, наверно, спутал бы их, и депутаты тоже, и журналисты. Вы читаете местные газетки? В них валят все в одну кучу — броненосцы, крейсера, миноноски. Настоящий салат. Но если дать себе труд вглядеться!.. Например, «Ауэрштадт»: у него два гафеля на задней мачте и на нем нет адмиральского флага. Если бы вы время от времени совершали прогулки по рейду с офицерами, они научили бы вас.

Она прибавила поучительно:

— «Ауэрштадт» далеко не первоклассный корабль. На нем мало пушек. Впрочем, как на всех французских кораблях. Сосчитайте: четыре трехсотпятимиллиметровых для нападения и обороны, четыре стодевяносточетыремиллиметровых, которые виднеются из башенок и средней палубы — один, два, три, четыре, пять с каждого борта, всего десять, а считая четыре большие орудия, — четырнадцать. На прошлой неделе Л’Эстисак показывал нам планы немецких броненосцев — это совсем другое дело!

Селия от удивления широко раскрыла глаза:

— Как много вы знаете!..

— Вовсе нет, малютка. То, что я знаю, должна была бы знать вся Франция. И офицеры почему-то и злятся, что этого никто не знает, никто, как я уже сказала: ни журналисты, ни депутаты, ни даже, в большинстве случаев, сам министр. А между тем это совсем не так сложно. Нужно только послушать немного и подумать. И очень скоро вы будете в состоянии принимать участие в разговорах.

— Да, но зачем это нам?

— Зачем? Ах, глупенькая! Да ведь самое лучше средство привязать к себе человека — это интересоваться тем, что его интересует. И это отвратительная выдумка всяких идиотов, что морским офицерам до смерти надоели их корабли, и пушки, и все остальное, и что с них вполне достаточно того, что они всем этим занимаются, когда они на вахте. Ни слова правды нет в этом! Что действительно приводит офицеров в бешенство, так это те глупости, которые пишут в газетах, и разговоры тех людей, которые ровно ничего не смыслят. Но, едва услышав пару разумных слов, они приходят в восторг. И их не приходится просить об ответе. И тогда они могут болтать без конца.

Она остановилась, чтобы взглянуть на Селию:

— Послушайте! О чем же вы разговариваете с вашим Пейрасом?

Селия улыбнулась:

— О!.. О разных разностях. К тому же вы это знаете, жесты могут заменить слова. И мы много жестикулируем.

Маркиза расхохоталась:

— Вот дрянная девчонка. Кто бы мог подумать при виде этой святой недотроги!..

Она снова остановилась:

— Все-таки, ведь не все же время вы жестикулируете… десять раз за ночь и двенадцать раз за день… Что же в промежутках?

— В промежутках, — сказала Селия наивно, — мы ссоримся, разумеется!..

— Гм! — запротестовала маркиза Доре. — Мне это кажется менее естественным, чем вам, эти ваши ссоры. Послушайте, дитя мое, я настаиваю на том, что сказала вам в первый же вечер: если вы намерены влюбляться таким образом, неведомо зачем, и жестикулировать без числа, в антрактах устраивая «сцены» в качестве интермедий, вас ожидает далеко не завидное будущее. Запасите немедленно двенадцать дюжин больших носовых платков. И их тоже не хватит вам, чтоб вытирать глаза.

Ворота голубой виллы были открыты. По аллее, огибавшей группу прекрасных пальм, Доре и Селия направились к дому, чей светлый фасад виднелся за морскими соснами.

— Как красиво! — восхищалась Селия.

— Вот вы увидите, какой вид открывается сверху, — пообещала маркиза.

Сад был расположен уступами, которые упирались в небольшие кирпичные барьерчики, по итальянской моде.

— Жить на склоне горы, — объяснила Доре, — удобно оттого, что мошкара не добирается до виллы. Вы понимаете, мошкаре не нравится такой крутой подъем. И Жанник может спокойно спать без кисейного полога.

Дом был теперь совсем близко. Доре понизила голос:

— Без кисейного полога, — повторила она. — На свежем воздухе всегда легче дышать, и бедняжка, быть может, проживет лишний месяц.

— Здравствуйте! — крикнул слабый голосок.

Со своего кресла, которое стояло на верхней террасе в благоуханной тени сосен, Жанник заметила гостей.

Они нежно поцеловались: все те, которые не были в смертельной вражде друг с другом, могли быть здесь только страстными друзьями. Потом маркиза Доре поднесла соответствующий случаю комплимент:

— Милочка! Я даже не спрашиваю вас, как вы себя чувствуете: у вас такой вид!..

— Не правда ли? — сказала Жанник в шутку и сохраняя притом самый серьезный вид. — Я уже воспользовалась этим, я сообщила гробовщику, чтоб он не торопился выполнять заказ раньше будущей недели.

Жанник явно злоупотребляла такими шутками, казалось, что она наслаждается ими, и она была для этого достаточно умна и достаточно отважна. Но это было с ее стороны не столько бравадой и показной смелостью, сколько расчетом, раздирающим душу и жалким; оттого что в глубине души она вовсе не была уверена, что действительно умирает. И она сомневалась, и надеялась, и желала, и хотела выздороветь. И в страхе, в неуверенности, снедаемая ужасным желанием знать правду, она отважно говорила о близкой смерти, чтобы пытливым взглядом следить за позами, взглядами и тайными помыслами тех, кто слушал ее.

К счастью, маркиза Доре хорошо знала эту жуткую игру.

— О да! — сразу отвечала она невозмутимо. — Но если заказ еще не выполнен, закажите непременно побольше размером, оттого что никогда нельзя знать, кто в доме умрет первый. В большом ящике может поместиться кто угодно.

— Например, я, — сказал Л’Эстисак.

Он тоже был здесь и сидел на земле, прислонившись спиной к стволу дерева.

Маркиза Доре поспешила к нему:

— Я не заметила вас. Как поживаете?

— Превосходно. Так же хорошо, как детка.

Он перебирал образцы материй. Заинтересовавшись, Селия подошла поближе:

— Вы забавляетесь?

— Да, сударыня, я забавляюсь тем, что сочиняю для Жанник костюм к будущему Сифилитическому балу.

— Сифилитическому?..

Она так разинула рот, что герцог, несмотря на всю свою серьезность, расхохотался:

— Неужели вы так недавно в Тулоне, что не знаете даже этого?

Жанник прервала его:

— Разумеется, не знает. Она не знает еще ничего и никого. Но я сама объясню ей: сифилитические балы, дорогая… Не беспокойтесь! В этом нет ничего скандального!.. Сифилитические балы в Тулоне — это попросту те балы, которые офицеры дают дамам полусвета.