Владимир Шмельков - Тайна сабаев

Холдон слушал рассказ нового сородича с интересом. Его удивляли обычаи, по которым жили гуабонги, более того, они его даже возмущали. Не зря же говорит предание, что эти низколобые полуапшелоки-полуамрэки вышли из-под земли, и породил их злой Хавой. Однако Ллою о своих чувствах вождь ничего не сказал. Этот молодой охотник теперь был частью его большой хлои, и с этим нужно считаться.

– Слушаю я тебя и не могу понять, – продолжил свои расспросы Холдон, – как тебе, невкусившему мяса врага, будь то гуабонг или апшелок, удалось стать настолько сильным и смелым, чтобы противостоять маунту?

– Это просто, вождь, – ответил ему Ллой и усмехнулся. – Праматерь гуабонгов Амэ – маунт.

Холдон был поражён.

– Гуабонги живут в одной пастои с маунтами?!

– Нет, не живут. Гуабонги поклоняются Амэ, а она – маунт. Кровь маунта – аху.

– Так ты хочешь сказать, что та самка маунта не тронула тебя только потому, что ты гуабонг?

Ллой улыбнулся и сказал с благоговением:

– Она была Амэ.

– А как же Хавой? Все знают, что гуабонгов породил Хавой.

– Никогда об этом не слышал.

Холдон задумался ненадолго, потом сделал вывод:

– Пусть так. Но Мара всё равно тебя нам послала, чтобы ты защитил род от твоей праматери. Теперь ты сабай и должен почитать сабаев, и Локо тоже.

– Мне нравится Локо, – признался Ллой, – он хороший сабай, я буду его почитать. Мне нравится ваш род. У вас лучше, чем у нас в пастои. Здесь всё не так, но это хорошо! Вы умеете делать хорошие патруги.

Да, – согласился Холдон, – наши патруги хороши. Они даже лучше, чем у кыпчанов. Кыпчаны предлагают за наши патруги много, много мяса, и мы иногда с ними производим обмен. Род сабаев славен не только своими патругами. Один из нас, Дейб, умеет оживлять стены пастои.

Ллой отпрянул назад в изумлении. Его чёрные блестящие глаза уставились в глаза Холдону. Гуабонг попытался переварить в своём мозгу услышанное. Он подумал, что, возможно, что-то понял неправильно.

– Как могут быть стены живыми?! Они ходят, как мы?!

– Ходят, – покачал головой вождь. – Они могут не только ходить, но и бегать быстро, быстро.

Ллой провёл рукой по своему вспотевшему покатому лбу. Его лицо выражало испуг, и Холдон это заметил.

– Пойдём, не пугайся, я покажу тебе живую стену.

Апшелок поднялся, за ним то же самое сделал и Ллой.

Вождь взял за руку гуабонга и повёл за собой. Пастоя апшелоков была просторной, и в ней было много укромных мест. Отозвавшись на гортанный крик Холдона, прибежал юбур, следивший за аяком, он принёс в руке горящую палку. В том месте пастои, где стояли вождь с гуабонгом, было сумрачно, но свет огня открыл перед Ллоем чудесное зрелище. Движущаяся стена, о которой он только что услышал, находилась как раз напротив него. Молодой охотник даже отринул назад в суеверном страхе. На большом и ровном участке стены были изображены, как живые, апшелоки, охотящиеся на самых разных зверей. Это были и эсели, и куапуры, и даже маунты. А на одном отдельном изображении апшелоки большой группой валили удона. Ллой был поражён увиденным. Он стоял завороженный, приоткрыв рот и высунув кончик языка. Картины на стене, написанные в цвете, были настолько реальными, что казалось, сделай только шаг, и можно было бы самому поучаствовать в охоте. Поддавшись иллюзии, гуабонг протянул руку и потрогал камень. Ощутив прохладу стены и убедившись в её прочности, он начал гладить изображения животных, едва шевеля губами. Единственное, что было непонятно Ллою, так это странная фигура, похожая на огромную уродливую голову то ли апшелока, то ли какого-то зверя с большими ушами, без ног и без рук или лап. Возможно, ноги у головы и были, только маленькие, и она их полностью прикрывала. Голова размещалась среди других фигур и как бы участвовала во всём изображённом действе. Рука гуабонга дотронулась до неё и замерла. Холдон это заметил, он коснулся плеча молодого, теперь уже своего, сородича.

– Это Дейб оживил стену. Только ему из всего нашего рода Мара позволила это сделать. Он подходил ко мне и говорил о своём желании. А желания Дейба – желания праматери – это каждому известно. Дейб хочет перенести тебя, Ллой, на стену. Хочет показать, как ты противостоял маунту. Пусть все – и мы, и потомки, и предки знают о том, как ты спас род. Многие из нас приходят к этой стене, особенно в голодный хавой, чтобы снова почувствовать себя на охоте, чтобы испытать ярость схватки и ощутить себя опять гурами. Иначе, лёжа у аяка день за днём, можно забыть, кем тебя родила вара. Теперь и ты, Ллой, соприкоснулся с другим миром. Когда нас не станет, когда мы все уединимся, мы окажемся там, за этой каменной стеной, и именно эти животные будут нам пищей. Наши обри будут смотреть на нас, как мы с тобой сейчас смотрим на этот другой мир. Пойдём, я подведу тебя к Мбиру, он хочет научить тебя делать хорошие патруги.

Холдон потянул Ллоя за собой, но тот отдёрнул его руку.

– Я не знаю, кто это? – Рука гуабонга продолжала лежать на изображении странной фигуры. – Это не апшелок и не гуабонг, даже не амрэк. Почему у него нет ног и рук? Я никогда его не видел ни в лесу, ни в поле. Кто он?

Вождь попытался оттащить Ллоя от стены, но тот упирался изо всех сил.

– Не удивляйся. Дейб сначала хотел изобразить у-рыка, но потом передумал и изобразил кого-то из наших гуров, – по лицу вождя было видно, что он раздражён, но гуабонг этого не заметил и не отставал с расспросами.

– А почему тогда у этого апшелока такая большая голова, нет тела, рук и ног?

– Он просто сидит в яме. Я устал от твоих вопросов. Гуабонги все такие непонятливые или только ты один? – Холдон нахмурился. – Я тебе всё сказал! Нас ждёт Мбир, так пошли! – вождь потянул Ллоя за руку, и тот последовал за ним, но всё ещё оглядывался на волшебный иллюзорный мир, изображённый на стене.

Мбир был одером Уле – Ллой это помнил, но понять не мог. Седовласому апшелоку он нравился, это чувствовалось. Прежде чем приступить к обучению в изготовлении патругов, тот погладил молодого гура, разглядывая всё его тело. Мбир сдавил рукой сначала его плечо, потом крепкий бицепс.

Ты покрыт шерстью, Ллой, пускай не такой плотной, как у у-рыка, но шерстью. Мне это нравится. У нас, апшелоков, шерсти на теле мало, у некоторых из нас её вовсе нет. Я всё думал, почему Мара лишила апшелоков шерсти? В этом мире нет других таких существ, как мы. В хавой шерсть согревает всё живое, а мы мёрзнем. От хавоя, конечно, можно спастись у аяка, завернувшись в чью-нибудь шкуру, но… – Мбир замолчал и задумался, потом опять погладил Ллоя по волосатому плечу и продолжил: – Имея на теле шерсть, каждый апшелок был бы чем-то похож на у-рыка или маунта, а это устрашает. Вот ты, Ллой, думаешь, почему все апшелоки ненавидят гуабонгов?