Владимир Шмельков - Тайна сабаев

– Это верно, – согласились остальные охотники. На их лицах можно было прочесть не только восхищение, но и скрытую зависть. Победа Ллоя над таким чудовищем поразила всех. Какое-то время гуры молчали, разглядывая добычу гуабонга. Первым из них обрёл дар речи Холдон.

– Вот теперь мяса хватит надолго. Мы сможем рыть западню для удона, не голодая, и у вар будет время обработать шкуры – у лабсов они тёплые. Ты хороший охотник, Ллой, – обратился вождь к гуабонгу – Мара сделала нам подарок, посылая тебя, и Ула получила сильного и ловкого бакара. Надеюсь, она родит тебе таких же, как ты сам, обри.

Из группы охотников вперёд вышел Дейб – тот, что сотворил живую стену.

– Я оживлю битву Ллоя с лабсом, я чувствую в себе голоса наших предков, они просят меня об этом. Они довольны и тем, как я перенёс в их мир противостояние Ллоя маунту, я только сегодня закончил этим заниматься.

– Хой Ллою! Хой! – выкрикнул Мбир, и гуры его поддержали. От этих приветствий гуабонг почувствовал прилив внутренних сил, силы эти разрывали его на части, и чтобы как-то выпустить их наружу, он стал отчаянно колотить себя в грудь, издавая громкий, протяжный звук, похожий на рычание могучего дикого зверя. У апшелоков не было принято таким образом выражать свои чувства, они скорее были свойственны некоторым амрэкам, которых те призирали, а гуабонг Ллой, амрэком им не казался. В этом крепком гуабонге было много и от них самих – от апшелоков, и от сильного зверя. А силу в роду сабаев уважали.

Холдон дал указание двум охотникам пойти и нарезать длинных и тонких кусков коры липкого дерева, которыми можно будет связать ноги убитым животным, а остальные занялись поисками подходящих крепких и прямых веток. Ллою оставалось только гадать, для чего нужны были такие приготовления. Когда же вскоре он это понял, то был сильно удивлён смекалке апшелоков. У добычи за исключением детёныша, которого потом понёс на плечах один из гуров, эластичными тонкими полосами коры были связаны ноги чуть выше копыт и между ними просунуты довольно толстые прямые ветки. Одна из них, что предназначалась для самки лабса, была короче той, что просунули между ног самца. Эту длинную ветвь с обеих сторон одновременно с тушей подняли четверо охотников, и добыча теперь оказалась на весу, и её можно было нести. Ничего подобного Ллою видеть не доводилось в своём бывшем роду. Его соплеменники-гуабонги расчленяли туши на месте и переносили их к пастои по частям. Помощь им в этом оказывали юбуры. У апшелоков охотились только гуры, и добычу переносить им приходилось самим. Однако с такими приспособлениями они могли перенести большие туши меньшим числом.

Уже на обратном пути, когда шестеро охотников несли по очереди на палках тела убитых лабсов, и тушка детёныша кочевала с одних плеч на другие, Ллой всё же поинтересовался у Мбира, что нёс рядом с ним в это время добычу, почему юбуры рода не ходят вместе с гурами на охоту. Ведь это именно они могли бы сейчас нести ношу. Палка давила на плечо старому охотнику, и тело его слегка изогнулось от напряжения – Ллой это видел, шагая позади него. Гур ответил, не поворачивая головы:

– Ты ещё молод, и многого не успел испытать. Моя Ула тебе родит когда-нибудь обри, и ты узнаешь, что такое быть одером. Ты будешь ценить жизнь своего потомства больше, чем свою собственную. Сегодня ты каким-то чудом завалил самца лабса. Тебе помогла Мара – это я знаю точно. Но могло всё случиться и по-другому. Если б на пути зверя случайно оказался неопытный юбур – что бы произошло? – Ллой промолчал. – Ты сам знаешь. А этот юбур чей-то обри. Был у охотника обри – и нет его. То-то и оно. Охота – дело опасное, и заниматься ею должны только подготовленные к ней гуры. Ты же знаешь наших юбуров Тату, Оккуна и Диша? Коч – одер для Тату, Эйк – для Оккуна, а Диш – обри Агра.

Ллой кивнул, хотя Мбир не мог видеть его жеста. Он знал этих молодых апшелоков. По его представлениям об охотниках они были ещё слишком малы. Несуразные, худые и долговязые – каково им будет противостоять зверю? но они пережили нужное количество хавоев, и, видимо, их время пришло.

– Так вот, – продолжил Мбир, – скоро эти юбуры будут проходить чугу – такие испытания. Все гуры прошли через них, кроме тебя. Но ты противостоял маунту, а это говорит о твоей силе и смелости лучше любых чугу. Мара не смогла когда-то давно спасти нашего с Сеей обри – будущего охотника, а может, не захотела, и он уединился в застенном мире. Сейчас у нас только Ула, да вот ещё теперь ты – её бакар. Но мне как одеру дороги жизни обри других гуров. Я не хочу, чтобы кто-нибудь из них стал жертвой зверя на охоте. Тебе трудно понять меня, пока ты, Ллой, сам не одер. Но твоё время придёт, и всё тебе станет ясно.

Гуабонг нахмурился, соображая. Он всё никак не мог понять, что же за чувства испытывают апшелоки друг к другу, не мог понять причины их привязанности к некоторым из своих. Его взгляд упёрся в потную спину Мбира, нёсшего впереди него тяжёлую ношу. Спина одера Улы была мускулистой, хотя уже некая дряблость начала проявляться, выдавая возраст охотника. Только сейчас Ллой заметил маленькую точку цвета крови у него под лопаткой. Точно такую же точку он видел у Коча, тот всё пытался её почесать. И у Холдона была похожая. У Мбира точка точно такая же и в том же самом месте. Это показалось гуабонгу странным. Возможно, и у остальных апшелоков были такие же, только Ллой не обращал на них внимания.

– Послушай, Мбир, почему у всех апшелоков какая-то маленькая ранка на спине? Не могли же вы все уколоться колючкой в одном и том же месте. Вот и у тебя она есть. Этим вы тоже отличаетесь от нас, гуабонгов?

Старый гур попытался обернуться, но ноша на плече ему помешала.

– Это метка Мары, – ответил он нехотя вполголоса. – Ты видел, как звери метят свою территорию?

– Конечно, видел.

– Вот так и наша праматерь пометила своих обри, только не всех. Ты меня понимаешь?

– Пусть меня порвёт у-рык, если я что-то понял!

– Помечены только гуры, которым пришло время. Твоё время тоже придёт.

– Что это ещё за время? Когда оно настанет? – Ллой дёрнулся в возбуждении и тряхнул ношу с тушей.

– Эй, гуабонг, ты зачем прыгаешь? – крикнул из-за его спины кто-то из гуров, нёсших вместе с ним тяжёлого лабса.

– Закрой рот, Ллой, – почти прошептал Мбир, но услышать его было можно. – Я же тебе сказал, что твоё время ещё не пришло. Будь терпелив, ты ведь теперь апшелок, как и мы. Постарайся забыть, что когда-то был гуабонгом. Я всё сказал.

Ллой нёс свою ношу молча, он больше не задавал вопросов Мбиру, но не сводил глаз с загадочной точки на его спине и всю дорогу пытался понять то, что от него услышал. Но так и не смог.

В пастои охотников радостно приветствовали вары и юбуры. Последние обступили тушу самца лабса, и каждый норовил потрогать его острые клыки. Когда Холдон объявил роду, что сильного зверя завалил Ллой, вары начали радостно выкрикивать приветствия в его адрес, а Ула повисла у него на шее, прижавшись своими полными молодости грудями к его волосатому телу. Ллою было хорошо в эти минуты, он был счастлив, если правильно будет сказать так о гуабонге. И высоколобая Ула испытывала в эти минуты почти те же чувства оттого, что её бакар не кто иной, как этот сильный Ллой, которого приветствует весь род.