Виталий Гладкий - Подвеска пирата

— Что ж, пожалуй, мы и впрямь можем стать компаньонами, — сказал после некоторого размышления Голштинец. — Но я должен посоветоваться со своими офицерами. Время терпит?

— Не очень. Максимум через две недели мы должны стоять у мыса Энгано. Это самое удобное место для засады и для сражения — ветер в том месте всегда будет дуть в наши паруса.

— Завтра я дам ответ... ближе к обеду.

— Вот и отлично. Позвольте откланяться...

Приторно вежливый Гастон Легран с несколько наигранными поклонами удалился, а капитан позвал Клауса Тоде.

— Клаус, у меня есть просьба...

— Слушаю, капитан.

— Найди в гавани кого-нибудь из местных старожилов, кто хорошо знает этого молодчика. Зовут его Гастон Легран, он капитан барки «Флер-де-Лис». Кстати, посмотри, что собой представляет эта посудина: может, дырявую лохань, тогда и говорить с Леграном больше не о чем. Поспрашивай — только осторожно! — что он собой представляет и можно ли с ним иметь дело.

— Сделаю...

Клаус Тоде ушел, а Карстен Роде стал внимательнейшим образом изучать карты и лоции, найденные в каюте капитана галеона дона Эстебана де Айялы. Он нашел мыс Энгано и вынужден был признать, что лучшего места для засады на испанский конвой на восточном побережье Эспаньолы не найти. Наверное, об этом знали и испанцы, только вряд ли они опасались суденышек флибустьеров из Тортуги. И уж тем более никто из испанских капитанов не ожидает встречи с мощным галеоном.

«Подожду Литвина, и тогда решим...» — подумал Голштинец и приналег на бодрящий напиток старого Горма. Теперь у него был совсем другой запах и вкус, нежели в океане. Аромат тропических цветов и еще чего-то, очень приятного, щекотал ноздри и вызывал зверский аппетит. Словно прочитав его мысли, дверь отворилась, и в каюту бочком протиснулся кок с плетеной корзинкой в руках. Он предпочитал мелким подносам глубокие, удобные при качке корзинки, не надеясь на крепость своих ног. Вскоре на столе перед капитаном лежала поджаренная рыбина, свежие лепешки, фрукты и салат сальмагунди [135] Сальмагунди — название салата (фр.). из мяса любого вида, маринованного в вине со специями, яиц, свежей или маринованной зелени, сельди и анчоусов. Запрвлялся растительным маслом, уксусом, солью, перцем, горчичным семенем и др. , — блюда, предохраняющие от цинги.

— Что это такое? — указал Голштинец на кувшин.

— Нравится? — Горм расплылся в широкой улыбке.

— Очень.

— Это знаменитый карибский «бумбо» [136] Бумбо — алкогольный напиток на основе черного рома. Приготовлялся способом смешения рома и воды, при этом в состав напитка добавлялись также сахар, мускатный орех, корица. На вкус бумбо лучше грога. . Де Фриз научил. Только я еще добавил апельсиновый сок.

— А... — Карстен Роде снова сделал из кубка добрый глоток, стараясь определить на вкус ингредиенты.

Голштинец закончил завтракать с твердой мыслью: «Надо действовать! Идея француза совсем недурна. Осталось дождаться Клауса... а там будем решать».

Боцман принес ворох разных местных новостей. Все они мало волновали Карстена Роде. О Гастоне Легране отзывались весьма сдержанно. Но все источники информации говорили, что француза лучше не злить: полукровка вспыхивал как порох и был очень опасен. Спустя несколько дней появился и Литвин с баркой, доверху загруженной «буканом» и солониной. Он сразу же ухватился за предложение Леграна.

«Конечно, придется делиться с ним, — сказал Гедрус Шелига с легким сожалением, — но нам нужен хороший почин. Дело вроде стоящее». Ондрюшка Вдовин тоже был не против. На том и порешили. И спустя неделю небольшая эскадра новоявленных флибустьеров вышла в море...

Испанский галеон появился рано утром, притом неожиданно для вахтенных. Он словно вырос из морской пучины. В кильватер ему шла грузовая посудина, но тоже вооруженная; на ней было, как потом оказалось, десять пушек. Гордо выгнув парусиновую грудь, словно идальго на королевском балу, галеон держал курс на Тортугу, и, казалось, нимало не беспокоился о том, что его кто-то может атаковать.

«Фелиция» шла под испанским флагом. Карстен Роде хотел до последнего держать испанца в неведении, кто идет с ним на сближение. Он понимал, что капитан испанского галеона все равно будет настороже, даже узрев флаг своей родины на мачте «Фелиции», а значит, артиллерийской дуэли не избежать. Де Фриз успокаивал Голштинца, как мог. Но все равно в капитана залез крохотный червячок, который методично, с хрустом, будто вгрызаясь в сочное яблоко, подтачивал его душу.

Испанский капитан оказался прозорливее, чем думал Голштинец. Скорее всего, он посчитал: под флагом Испании скрываются французы, потому как у английских пиратов не было таких больших кораблей. Испанец для успокоения совести просигналил: «Кто вы? Уйдите с моего курса», а когда «Фелиция» проигнорировала эти общепринятые жесты, хорошо видимые через «волшебную трубу», он приказал открыть огонь с носовых орудий.

Первый же залп оказался прицельным. Ядра испанца разбили украшение форштевня [137] Форштевень — брус по контуру носового заострения судна; в нижней части соединен с килем. — деву с мечом, видимо, изображавшую Испанию, владычицу морей — и порвали блинд. К счастью, потерь личного состава пока удалось избежать, только два человека были оцарапаны древесными щепками.

— Огонь не открывать! — прокричал Голштинец, напряженно всматриваясь в испанский галеон; нужно было подойти как можно ближе, чтобы бить наверняка, как можно прицельней.

Штурман де Фриз, стоявший неподалеку, продублировал приказ Карстена Роде, а Клаус Тоде, в свою очередь, донес его до канониров. Первый помощник капитана, Литвин, готовил абордажную команду. Абордаж был его стихией. Наверное, во время схватки в нем просыпались все его многочисленные славянские предки, которые жаждали крови. В драке он становился как бешеный пес и готов был загрызть противника даже зубами.

Снова последовал залп испанца. На сей раз кого-то ранило посерьезней, но все равно больших разрушений не было. «Пора!» — наконец решил Голштинец и скомандовал:

— Клаус, давай! Пли!

В отличие от галеона, у которого на носу было всего три пушки, Карстен Роде при подготовке к сражению предусмотрительно приказал перетащить на нос столько орудий, сколько поместится. Голландцы канониры, горящие злобным желанием убить испанцев как можно больше, зарядили орудия картечью, и первый же залп «Фелиции» оказался страшным. Он практически не нанес повреждений галеону, но зато выкосил половину его экипажа. Кроме того, были иссечены и паруса, вследствие чего испанец сбавил ход. Ну а второй залп, прозвучавший вскоре за первым (голландцы крутились возле орудий как черти в аду, поджаривающие большого грешника), и вовсе внес смятение в команду испанского галеона.