Дмитрий Агалаков - Принцесса крови

— Что еще?

— Ваше величество, вы не спите?

— Нет! Что за болван…

Мария привлекла мужа к себе.

— Гони его прочь, — сказала она шепотом; глаза ее сияли.

— Ваше величество, очень важная новость! Монсеньер де Гокур велел сообщить вам немедленно…

Спальничему никак не хотелось брать всю вину только на себя. Он непременно желал поделиться ею с первым камергером Короны и губернатором Шинона, Раулем де Гокуром.

Карл посмотрел в глаза женщине:

— Нет, ну не болван ли он? И Гокур тоже хорош. — Он поцеловал молодую королеву в губы, в мочку уха. Улыбнулся ей. — И вполоборота крикнул: — На нас напали англичане?! — Карл вложил в последнюю фразу как можно больше едкой иронии.

— Слава Богу, нет, сир! Это добрая весть! Вы сами просили сказать вам сразу, как от нее придет весть!

— Боже всемогущий, — вздохнул Карл. — Какая весть?!

— От Девы, ваше величество. От Девы!

Брови Карла нахмурились, он в очередной раз перехватил взгляд жены, вновь обернулся к дверям:

— От Девы?! Ты сказал — от Девы?

— Да, ваше величество, от Дамы Жанны! Гонец только что привез письмо из аббатства Сент-Катрин-де-Фьербуа! Она послала его к вам! Сама она будет здесь завтра. Иначе бы ни я, ни монсеньер де Гокур не осмелились побеспокоить ни вас, ни королеву Иоланду. Ее величество тоже просила немедленно сообщить, когда придет весточка о Даме Жанне…

Карл спрыгнул с кровати, оглянулся, схватил одну из меховых накидок, обернулся в нее, открыл двери.

На пороге стоял его услужливый спальничий. Виконт де Сёр поклонился.

— Прошу прощения, ваше величество, если разбудил вас, но вы сами просили сообщить вам немедленно, как только мы услышим о приближении Девы. — Он протянул королю запечатанный свиток. — Вот оно, государь. Письмо!

Карл Валуа взял свиток.

— Спасибо, виконт. Можете идти.

Низко поклонившись, виконт де Сёр вздохнул свободнее. Король закрыл за ним двери.

— Что там? — пылая любопытством, спросила Мария.

Но Карл Валуа не ответил ей. Он молчком подошел к столу, где горел подсвечник, сорвал печать и разом развернул свиток.

«Мой благородный дофин! — прочитал он. — Я знаю многое — о вашей победе и великом будущем. Но пока вы должны крепиться и ждать положенного часа. Несмотря на все беды, которые обрушились на Францию, мой Господин благоволит вам. Прошу вас принять меня сразу, как я только приеду, не откладывая!

Да хранит вас Господь!

Дева Жанна».

Подойдя к ложу, Карл Валуа повалился на него, так и не сняв меховой накидки. Мария хотела было обидеться на такое недоверие, но он протянул ей свиток. Она прочитала и успокоилась.

— Дева приезжает, — зачарованно проговорила его жена, запуская руку под меховую накидку мужа. — Твоя Дева, Карл, твоя сестра…

— Поверить не могу — да, — откликнулся он.

— Сознайся, в глубине души ты хотел этого. Ждал ее…

Он скупо улыбнулся:

— Но еще больше этого хотела твоя мать.

Карл Валуа потянулся к ней, поцеловал жену в губы. Одел на голое тело кафтан и штаны, залез в сапоги. Все это совсем недавно, после ужина, он сбросил с себя у их брачного ложа. Накинул на плечи шубу. Взял из стального обруча на стене один из факелов.

— Куда ты? — спросила Мария.

— Хочу развеяться, — ответил он. — Я скоро вернусь.

Мария поймала его взгляд.

— Теперь что-то изменится, правда?

По лицу ее мужа блуждала неопределенная улыбка.

— Посмотрим, милая, посмотрим.

С факелом в руке он вышел из спальни жены, слуги хотели было сопровождать его, но он отмахнулся.

— Прочь! — выкрикнул он. — Прочь!..

Он вошел в пустую парадную залу, где стоял его трон. Сейчас зала была пуста. Только несколько факелов освещали ее участки неровным пламенем. И в камине — высотой в человеческий рост — догорали поленья.

Карл Валуа сидел в высоком кресле, закутавшись в шубу, бледный, настороженный, и смотрел на остатки огня.

И вот в залу вошла она — Иоланда Арагонская. Королева четырех королевств — Неаполя, Сицилии, Иерусалима и Арагона. Его тетка, теща и десять духовников одновременно.

— Мне сказали, что король уединился в парадной зале и никого к себе не допускает, — сказала она. — Поэтому я решила, что нужна тебе.

Они проговорили около часа, и этот разговор успокоил Карла Валуа, не находившего себе места.

— Я хочу сама испытать ее — и как можно скорее, — в заключении беседы проговорила королева четырех королевств. — Хочу услышать ее голос, увидеть, как светятся ее глаза. Мне хватит ума, чтобы понять, кто направляет ее. Кто вложил в сердце девочки желание совершить великий подвиг — воистину равный желанию Давида сразиться с Голиафом. Сразиться и победить! Гнев Божий, направленный против англичан и продажных бургундцев, или простая человеческая гордыня… И все же мое сердце подсказывает, что я не ошиблась в своем выборе, и Жанна — именно та, кто нам нужен.

Представ перед королем, она сделала подобающие в таких случаях поклоны и реверансы, как будто всю жизнь воспитывалась при дворе. Затем она обратилась к нему со словами: «Дай Бог вам счастливой жизни, благородный король!

Жан Шартье. Хроники Карла VII

4 марта в час пополудни отряд Жанны увидел впереди Шинонскую крепость, стоявшую на высоком утесе, который резко обрывался над притоком Луары — тишайшей Вьенной. Этот утес испокон веку имел стратегическое значение. Здесь строили свои первые оборонительные сооружения древние галлы, защищаясь от римских легионов, затем их укрепляли победившие римляне, чтобы остановить движение варваров. Тут находили прибежище вестготы, выбив надменных хозяев вершины. И вновь за эти высоты, уже на последнем дыхании великой империи, сражались римляне…

Грандиозная крепость, поднявшаяся на скалистом отроге, была слеплена их трех мощных замков — Кудрэ, замков Срединного и св. Георгия. Каждый из них мог обороняться самостоятельно и выдержать долгую осаду! Но Шинонская крепость имела свое продолжение далеко за своими стенами. До самой Луары, в которую впадала Вьенна пятью лье ниже, высились замки и сторожевые башни Шинона, главенствуя над долинами обеих рек.

Было ясно, почему именно здесь осел Карл Валуа, разочаровавшийся в военном таланте своих капитанов. Его столица Бурж в провинции Берри, соседствующей с Бургундией, находилась под ударом. Англичане уже перебрались на левый берег Луары. Соберись теперь они и бургундцы в один кулак, отбрось мелкие раздоры и обиды, в один переход окажутся под стенами Буржа! Но оказаться обложенным в крепости, точно дикий зверь — ватагой охотников, Карл Валуа позволить себе не мог. Это было бы так унизительно, что он не пережил бы позора. Подобный исход долгого противостояния был равносилен поражению.