Юрий Шестера - Бизерта

— С превеликим удовольствием, Андрюша! Да еще после твоих столь мудрых наставлений…

— Разрешите, ваше превосходительство, представиться: контр-адмирал Чуркин! — произнес Андрей Петрович, когда они со Степаном Петровичем вошли в кабинет директора Морского корпуса.

— Очень приятно! Вице-адмирал Герасимов, — представился тот, вставая из-за большого письменного стола. — Александр Михайлович, — уточнил он. — А капитан первого ранга Чуркин мне известен, — заметил хозяин кабинета, пожимая руки посетителям.

— Андрей Петрович, — так же уточнил контр-адмирал. — Я старший брат известного вам Степана Петровича, — мягко улыбнулся он.

Из-за стекол пенсне на него понимающе глянули глаза человека, умеющего ценить юмор.

— Недавно приехал в Бизерту из Парижа, чтобы встретиться с братом, от которого, к великому своему удовлетворению, узнал о возрождении здесь Морского корпуса. Посему и решил, пользуясь случаем, посетить с ним ваше учебное заведение, воспитанником которого является мой племянник, кадет Чуркин Павел Степанович.

При упоминании о воспитаннике корпуса взгляд директора потеплел. А затем он уточнил:

— Следовательно, Андрей Петрович, ваш визит в Морской корпус является сугубо частным?

— Именно так, Александр Михайлович. Хотя я и являюсь руководителем морской секции Союза русских офицеров во Франции.

Тот удовлетворенно кивнул головой.

— Чем могу служить? Присаживайтесь, господа.

— Перед тем как встретиться с племянником, я, с вашего разрешения, хотел бы уточнить интересующий меня, вернее, нас, — поправился Андрей Петрович, указав на брата, — вопрос. Степан Петрович рассказал мне, что вами — я имею в виду преподавательский состав корпуса — переработана программа обучения воспитанников для подготовки их к поступлению в высшие учебные заведения европейских стран. Так ли это?

— Правильнее сказать, это моя голубая мечта, — вздохнул директор. — Но все не так просто, господа. Мы, конечно, предпринимаем и в дальнейшем будем предпринимать все зависящие от нас усилия в этом направлении. Так, например, будем приглашать профессуру учебных заведений европейских стран на годовые экзамены наших воспитанников, чтобы те смогли, так сказать, воочию убедиться в уровне их подготовки. Ведь многие из наших воспитанников являются сиротами, и поэтому никто, кроме Морского корпуса, не сможет помочь им достойно устроиться в их дальнейшей жизни, — пояснил он и, поправив пенсне, опустил повлажневшие глаза.

В кабинете повисла тишина.

— И есть ли, Александр Михайлович, какие-либо подвижки в этом направлении? — нарушив ее, заинтересованно спросил Андрей Петрович.

Тот улыбнулся, видя неподдельный интерес контр-адмирала.

— Небольшие, конечно, но есть. Особенно заметны они в отношениях с французскими учебными заведениями, в частности с Сорбонной, а также с университетом и другими высшими учебными заведениями Чехии.

— В связи с этим у нас к вам, Александр Михайлович, есть просьба личного характера.

— Слушаю вас, — директор выжидающе посмотрел на Андрея Петровича.

Тот же, открыто глянув в его глаза, произнес:

— Если вдруг, я подчеркиваю — вдруг, представится возможность направить для продолжения дальнейшего образования выпускников вашего корпуса во Францию, то мы убедительно просим вас включить в их число и Павла Чуркина. При условии, конечно, того, что этот кадет будет удовлетворять соответствующим требованиям по успеваемости, — уточнил он.

— Поближе, так сказать, к дяде? — понимающе, с хитринкой в глазах, улыбнулся вице-адмирал.

— Не только, Александр Михайлович. Дело в том, что наш отец, Петр Михайлович Чуркин, обосновался со своей семьей в Париже, и у моего племянника в этом случае не будет проблем с проживанием там. Кроме того, как сдается мне, — горько усмехнулся он, — и Степан Петрович со временем может со своей семьей тоже оказаться там же.

«Молодцы Чуркины! Дружная семья… — без тени зависти подумал Герасимов. — А как же иначе — старинная флотская династия!». А вслух уважительно заметил:

— Ваш отец — известный человек на флоте! Но не это главное в решении вашей просьбы, господа, — подчеркнул он. — Главное — интересы воспитанника корпуса Павла Чуркина. А он, как мне известно, — способный молодой человек с, соответственно, хорошей успеваемостью по всем дисциплинам. — Братья многозначительно переглянулись. — Поэтому он будет иметь вполне достаточные шансы для успешного поступления в любое европейское высшее учебное заведение, в том числе и в Сорбонну. Исходя из этого, я со спокойной совестью могу заверить вас, господа, что при соответствующих условиях, о которых вы, Андрей Петрович, уже упоминали, выполню вашу просьбу.

— Большое спасибо, Александр Михайлович! — с видимым облегчением поблагодарил тот.

— Не за что, Андрей Петрович. Я, честно говоря, буду очень рад, когда любой из моих воспитанников найдет свое достойное место в столь непредсказуемом будущем.

— Вам, Александр Михайлович, воздастся должное за вашу заботу о нашем подрастающем поколении! — проникновенно сказал контр-адмирал, пожимая руку вице-адмиралу.

— Дай Бог, чтобы и у всех моих воспитанников сложилась достойная судьба…

Директор Морского корпуса снял пенсне и протер его стекла. И было видно, как подрагивали пальцы его руки.

— А теперь вы, господа, как я понимаю, хотели бы встретиться с кадетом Чуркиным?

— Вы правы, Александр Михайлович, но только ненадолго, — предупредил Андрей Петрович.

— Что так? — удивленно спросил тот.

— Объективные причины, Александр Михайлович, — несколько смущенно ответил старший брат и пояснил: — Дело в том, что мы приехали сюда, в форт, на извозчике, который согласился некоторое время подождать нас у входа. Ведь будет, как мне кажется, не очень здорово, если контр-адмирал и капитан первого ранга будут возвращаться в город пешком по пыльной дороге.

Вице-адмирал улыбнулся:

— Выходит, что вас, господа, интересовала не столько встреча с юным кадетом, сколько со мной, директором Морского корпуса?

— Вы очень проницательны, Александр Михайлович! — рассмеялся Андрей Петрович.

— А я, признаться, надеялся пригласить вас отобедать к себе домой, в Сфаят, дабы порадовать Глафиру Яковлевну, мою супругу, знакомством и беседой со столь интересными людьми.

Андрей Петрович смущенно развел руками.

Директор нажал кнопку звонка, и в дверях появился офицер, видимо, его адъютант.

— Позовите ко мне кадета Чуркина! — приказал вице-адмирал. — И даже в том случае, если тот сейчас находится на занятиях, — уточнил он, мельком глянув на часы.

Степан Петрович без стука прямо-таки ворвался в комнату флигеля, снимаемого братом.