Юрий Шестера - Бизерта

— Большое тебе спасибо, Андрюша, за заботу обо мне и, соответственно, об Ольге!

Тот усмехнулся:

— Я же ведь, Степа, не забыл того, как ты еще во Владивостоке просил меня перед встречей Маши и сестер милосердия, прибывших туда из Порт-Артура после освобождения из японского плена: «Не будь эгоистом, Андрюша! Сам устроился — прояви заботу и о младшем брате!»

— Не усмехайся, прошу тебя, так откровенно плотоядно, — рассмеялся Степан Петрович. — А вот за Олю тебе, братишка, нижайшее спасибо! Ей-ей, не вру, — улыбнулся он.

А затем уже серьезно произнес:

— Поблагодари нашего отца за заботу обо мне и моей семье. И дай Бог ему здоровья на долгие годы!

— От всей души присоединяюсь, Степа, к твоим пожеланиям! — воскликнул старший брат, обнимая младшего.

Вскоре после отъезда Андрея Петровича несколько девочек из семей офицеров, живших на «Константине», в том числе и Ксения, были устроены в небольшую первоначальную школу в Пешри, пригороде Бизерты. И теперь каждое утро они на шлюпке подходили к низкому и пустынному берегу, незаметно переходившему в зеленый луг, не спеша пересекать который, по мнению Ксении, было одно удовольствие.

Проводив дочь в школу, Степан Петрович пригласил Ольгу Павловну прогуляться по городу, благо что ялик с матросом Плетневым, неизменным разъездным командира «Гневного», ожидал его у трапа «Константина».

После швартовки Степан Петрович отослал Плетнева с яликом на свой миноносец.

— И куда же это мы с тобой направимся, Степа? — заинтересованно спросила Ольга Павловна, лишь изредка сходившая с борта «Константина» за время его стоянки в бухте Каруба, так как продовольственные пайки, выделяемые французской администрацией для семей офицеров эскадры, доставлялись прямо на судно. А для того, чтобы «пройтись» по магазинам, свободных денег в семье просто не было.

Тот же загадочно улыбнулся:

— Прежде чем пройтись по магазинам, — Ольга Павловна скептически глянула на него, словно прочитавшего ее невеселые мысли, и подумав про себя: «Это с нашими-то деньгами?!» — я предлагаю тебе, дорогая, посетить одно, как мне кажется, довольно уютное местечко, которое тебе, несомненно, понравится.

— Ты меня заинтриговал! — рассмеялась та, однако насторожилась, почувствовав в его голосе какие-то, как показалось ей, неуловимые, но давно знакомые нотки, предвещавшие что-то весьма необычное: уж очень хорошо она узнала своего дорого человека за прожитые вместе с ним годы.

Тот же, почувствовав ее явную заинтересованность, взял ее под руку и уверенно зашагал по набережной. Встречавшиеся им иногда офицеры — и русские, и французы — приветствовали капитана 1-го ранга отданием воинской чести, и Ольга Павловна еще крепче прижималась к его столь надежной во всех отношениях руке.

Когда же они, подойдя к одному из особняков, направились к его флигелю, Ольга Павловна непонимающе удивилась:

— Так ведь это же, если я только не ошибаюсь, тот самый флигель, который снимал Андрей Петрович! Я, случайно, ничего не перепутала?

— Нет, дорогая, ты права. Права и в том, что Андрюша снимал его. Вот именно, что снимал, — согласился Степан Петрович, доставая ключ из кармана мундира, вид которого явно озадачил его спутницу.

А когда он открыл входную дверь и широко распахнул ее, то торжественно произнес:

— Прошу вас, мадам, пройти в наши хоромы!

Ольга Павловна с замирающим сердцем вошла в уже знакомую прихожую и растерянно спросила:

— Я уже ничего не понимаю, Степа. Какие это еще такие «наши хоромы»?!

Тот же, по-хозяйски повесив фуражку на крючок вешалки, как можно небрежнее, хотя его сердце замирало от предвкушения близости с любимой женщиной, пояснил:

— Чего же тут непонятного? Это теперь место наших с тобой любовных встреч, дорогая!

Та пошатнулась, и Степан Петрович, вовремя подхватив ее за талию, провел в гостиную.

— Но ведь это же невозможно, Степа… — никак не могла прийти в себя Ольга Павловна. — Откуда же у нас с тобой могут быть такие деньги?! — почти простонала она, уже почти перестав что-либо соображать, но твердо уверенная в том, что такое может позволить себе лишь человек, располагающий немалыми средствами, коим ее супруг в данный момент никак не являлся.

— Неужто я пригласил тебя сюда только для того, чтобы обсуждать наши финансовые проблемы? — укоризненно посмотрел тот на нее.

И Ольга Павловна, увидев красноречивый взгляд истосковавшегося по женской ласке мужчины, обвила его шею руками и жарко прошептала:

— Какое же это счастье, любимый…

— Вот это ты и докажешь мне уже в постели, — с придыханием произнес тот, увлекая ее в спальню.

— С превеликим удовольствием, милый… Ты будешь доволен мной, уверяю тебя… — бессвязно шептала она в предчувствии столь близкого высшего наслаждения с любимым человеком.

Утомленный близостью, он расслабленно лежал на спине, в то время как Ольга, как всегда, устроилась у его правого бока, положив голову на его согнутую в локте руку и поглаживая его спутанные влажные волосы.

— Лежим с тобой в постели и ничуть не боимся услышать внезапный стук в дверь, — тихо сказала она, счастливо и тихо рассмеявшись. — Какое же это, оказывается, счастье… И времени — хоть отбавляй. Во всяком случае, хватит и не на одну ласку, — лукаво, на всякий случай, намекнула его неутомимая подруга.

— Не гони лошадей, Оля, как учил меня Андрюша еще во Владивостоке после нашего с тобой знакомства, — устало заметил он и улыбнулся: — Я же ведь все-таки не железный, как тебе, как мне кажется, этого хотелось бы.

— А я подожду, Степа… — смиренно произнесла та и плутовато улыбнулась. — Ведь знаю же, что все равно не утерпишь, чтобы не повторить это чудо еще хотя бы раз…

— Какая же ты все-таки у меня ненасытная, — притворно вздохнул тот, но, погладив ее еще по-девичьи упругую грудь, со всей очевидностью понял, что та не так уж и далека от истины…

— А вот теперь можешь пытать меня по всем интересующим тебя вопросам, — произнес Степан Петрович, расслабленно откинувшись на подушку, — ибо теперь, кроме этого, от меня, как мужчины, долго не будет какой-либо существенной пользы.

— Будет, Степа, да еще как будет! — счастливо рассмеялась Ольга Павловна и нежно поцеловала его. — Спасибо тебе, дорогой, за такой радостный для меня день. Не зря же ты обещал, что что-нибудь, да придумаешь. Ведь даже и один день счастья — это, поверь, не так уж и мало…

Тот усмехнулся:

— А если бы такое продолжалось в течение года?

Ольга Павловна вздохнула:

— Это несбыточная мечта, Степа, и ты прекрасно это знаешь не хуже, а гораздо лучше меня.