Юрий Иванов-Милюхин - Абреки Шамиля [СИ]

— О, мадемуазель, вполне возможно, что нас с вами связывают кровные узы, — стараясь не расплескать вино из походной кружки, он прикоснулся рукой к своей шляпе. — Один из моих прапрадедушек был женат на шведке с точно такой же фамилией.

— Ничего особенного, одна из моих прапрабабушек тоже была замужем за бароном из династии Бернадот, — быстро перебила своего спутника девица Сильвия д, Эстель, она окинула кавалера вызывающим взглядом. — Но это требует доказательств с поднятием регистрационных записей в церковных книгах, а потом уже можно козырять королевскими связями.

— Вам не мешало бы сначала выучиться ездить верхом на лошади, а после указывать, как мне себя вести, — поморщившись, высказал свое мнение мушкетер. — Мало того, что из–за вас я на целый год отложил поездку в Россию, затем по вашей подсказке изменил первоначальный маршрут, мы, вдобавок, в третий раз попадаем в пренеприятнейшую историю.

— Разве! А мне показалось, что только во второй. И все–таки, когда же произошла первая, месье Буало? — с милой улыбкой, сквозь которую сквозила откровенная издевка, повернулась к нему собеседница.

— Когда пересекли пролив Каттегат между Данией и Королевством Шведским, чтобы добраться до его столицы Стокгольма, — едва сдерживая раздражение, сказал кавалер. — Не успели мы сойти на берег и пересесть в навязанный вами тарантас, как нас окружили портовые грузчики и чуть не ограбили до нитки.

— Ах, это такая мелочь, — отмахнулась спутница, она отхлебнула вина из чарки и вскинула на мушкетера насмешливые глаза. — Да, но при чем здесь лошади?

— Если бы вы умели ездить верхом, то мы спокойно ускакали бы от тех портовых грузчиков. Тем более, что потом, когда я ранил двоих из них шпагой, они бросились за нами в погоню на ломовых лошадях. И мы снова едва не оказались в их руках.

— Вполне возможно, что это и так. Но мне кажется, что дело не во мне, а в вашем противном характере. Вторая ваша ссора с представителем шведского дворянского общества тоже закончилась погоней за нами.

— Вы имеете ввиду того скандинава с надменным лицом, у которого я попытался выведать судьбу французских раритетов?

— Именно так, месье Буало. Вы приставили шпагу к его горлу и потребовали назвать всех его знакомых, кого можно было бы подозревать в разбойничьих нападениях на французов, — подергала розовыми тонкими ноздрями Сильвия. — После чего нам пришлось прекратить попытки найти в Швеции кардинальскую цепь с медальоном и другие сокровища, похищенные у вашего дальнего родственника одним из скандинавов и поскорее убираться из Королевства Шведского не солоно хлебавши.

— И снова я вынужден повторить, что если бы вы, мадемуазель Сильвия, умели держаться в седле, нас бы не догнал никто и никогда.

— А кто вам сказал, что я не умею ездить на лошади?

От такой откровенной лжи зрачки у мушкетера закатились под лоб, видимо он еще не до конца познал свою пассию. С усилием протолкнув вовнутрь застрявший в горле комок, он уставился на нее немым взором. Затем, придя в себя, ткнул пальцем по направлению к привязанным к заду фаэтона лошадям:

— Мадемуазель Сильвия д, Эстель, прошу вас продемонстрировать нам свое искусство верховой езды.

— Легко! — беспечно воскликнула его спутница, она перекинула газовый шарфик через плечо и с пафосом добавила. — Но только тогда, месье Буало де Ростиньяк, когда на этой дороге мы с вами останемся одни.

— Позвольте поинтересоваться, в чем причина подобной скрытности? — не отставал от нее язвительный кавалер.

— В вас, меье Буало де Ростиньяк, — и не думая расставаться с нагловатой своей уверенностью, отпарировала собеседница. — А еще я не люблю советов со стороны.

Кавалер издал долгий мучительный стон, в то время как остальные окружающие с трудом удерживались от смеха. Даже кучер позволил себе пару раз громко гоготнуть. Ингрид, чтобы разрядить обстановку, подняла походную чарку и с грустью сказала:

— Я очень рада нашей встрече, она останется в моей душе на всю жизнь. Я верю, что все приключившееся с нами не случайность. Давайте выпьем за то, чтобы таких встреч у нас с вами было побольше.

Путешественники осушили кружки, оставалось попрощаться и отправиться к своим экипажам, чтобы продолжить путь.

— И все же я предлагаю вам деньги на ремонт кареты, — бросив взгляд в сторону роскошной повозки с побитыми боками, сказал мушкетер. — Ведь это моя вина, что не удержал лошадей на повороте.

— Не беспокойтесь, месье Буало де Ростиньяк, — сделала отрицательный жест рукой Ингрид. — В нашем замке на острове Святого Духа, куда мы с женихом держим путь, в конюшне стоит без дела еще с пяток таких же повозок.

— Тогда простите нас за доставленные вам неудобства, — кавалер снял шляпу, чуть склонил красивую голову. — Прощайте, господа, рад был встрече с вами.

Его пассия присела в изящном книксене, полном достоинства и скрытой игривости, чем снова вызвала у всех невольную улыбку. Но в миловидном лице Сильвии таилась какая–то недосказанность.

— А мне кажется, что нам нужно поворачивать вслед за этими господами, — вдруг подняла она глаза на своего спутника. — Я уверена, что предмет наших поисков находится в прекрасном городе Стокгольме, который мы так быстро покинули.

— Мадемуазель Сильвия, не болтайте глупостей, — оборвал ее кавалер под выжидательными взглядами окружающих. — Все наши действия давно одобрили люди более сведущие, и нам остается только следовать их указаниям.

— Счастливой вам дороги, — вслед за своей спутницей повторил Захар. — Бог даст еще свидимся.

Столица королевства Шведского город Стокгольм, как и большинство крупных городов мира, расположилась на небольшой возвышенности. Когда карета с путешественниками выехала из бесконечного леса, обступавшего их всю дорогу, и снова устремилась к горизонту, то вначале на нем показались острые шпили романо–готических церквей и крытые красной черепицей конические крыши многочисленных дворцов. Они быстро увеличивались в размерах, создавая впечатление сказочного государства с эльфами и принцессами на горошинах в королевских покоях. Захар высунулся из бокового окна и с удовольствием принялся впитывать в себя необычную картину. Теплый ветер обдувал его разгоряченное лицо, запутывался в непокорных волосах. Его спутница тоже радовалась успешному завершению долгого пути, она принялась приводить себя в порядок. Захар успел насмотреться на финские дома и дворцы, которые выглядели куда скромнее роскоши Санкт — Петербурга, воздвигнутой в духе русского барокко, классицизма и ампира архитекторами Кокориновым, Стасовым, Валлен — Деламотом, Расстрелли и другими зодчими, с величественными куполами соборов, построенных в перенятой у греческих строителей православной манере. Особенно впечатлял Исаакиевский собор с маковками, покрытыми темными с золотом плитами. Но резные шпили над столицей Швеции выглядели так необычно, они так здорово напоминали о средневековых временах из приключенческих книг с крестоносцами и благородными рыцарями, что невольно захватывало дух.