Джеймс Нельсон - Ладья викингов. Белые чужаки

Конные ри туата атаковали, когда им это удавалось, нанося смертоносные удары врагу поверх голов пеших воинов. Конники могли принести ему победу.

А затем Кормак услышал крик справа, вне главной линии боя. Он развернул свою лошадь, посылая ее туда, откуда он смог бы увидеть происходящее.

С севера мчались всадники, обходя его с правого фланга. Тридцать или сорок человек с длинными копьями, мечами, в сияющих шлемах… Это был резерв Маэлсехнайлла, который выждал нужный момент, чтобы атаковать сбоку и рассеять строй Кормака.

— О господи! — завопил Кормак.

Внутри у него все сжалось. Маэлсехнайлл обманул его, заманил в ловушку. Он покойник, шансов спастись нет. Он погибнет, как и все те, кто последовал за ним на север, в Брегу.

Торгрим весьма удивился, когда атакующая армия расступилась, обходя его отряд, и устремилась дальше, обратив на них не больше внимания, чем на торчащий среди поля валун.

Его товарищи, не менее удивленные, развернулись и посмотрели вслед воинам, мчащимся мимо них.

— Да Тор их всех побери! — завопил Орнольф. — Как они смеют пренебрегать Орнольфом Неугомонным!

Он вскинул меч и погнался было за ними, но Торгрим позвал его обратно. Он много лет не видел ярла в таком боевом настроении.

— Орнольф, пусть ирландцы бьются с ирландцами, а мы отправимся по своим делам. Мы сегодня и так потеряли многих, а ведь день едва начался.

Орнольф поглядел на ирландцев, затем на своих викингов и сплюнул на землю.

— Ты прав, Торгрим Ночной Волк. — Орнольф вложил меч в ножны и внезапно показался очень усталым. — Давайте вернемся на наш корабль.

Все воины из команды Орнольфа были изранены, но почти все держались на ногах, хоть некоторым приходилось опираться на товарищей. Торгерд Трещина и Свейн Коротышка натянули тунику между копьями, соорудив носилки для Харальда. Гисур сын Тори был ранен в руку, и серьезно, но рану перевязали, и он заверил товарищей, что с ним все в порядке.

Они направились к краю поля, забыв о продолжающейся битве. Решив, что хватит с них на сегодня сражений, викинги утратили к происходящему всякий интерес. Обернуться пришлось только раз, когда раздался грохот копыт конницы и им показалось, что это может быть погоня. Однако погони не было, всего лишь конники атаковали фланг противника. Норвежцы несколько минут наблюдали, как всадники сокрушают врага, ломают его строй и убивают бегущих. Кем бы ни были воины, пришедшие из-за поля и напавшие на армию Маэлсехнайлла, они явно сглупили, решившись атаковать, и теперь расплачивались за собственное неразумие.

За этой резней норвежцы наблюдали в молчании, а затем, не сказав ни слова, повернулись к ирландцам спиной и продолжили путь.

Им удалось добраться до деревьев, под которыми чернело кострище их ночного лагеря. Дальше они шли той же дорогой, по которой вчера выдвинулись на поиски Харальда. Прорубив себе путь через рощу, они оказались на берегу реки Бойн. Ирландская кожаная лодка и «Красный Дракон» все так же покачивались у берега, никем не захваченные и не испорченные.

Обрадовавшись этому, северяне взобрались через борт на палубу корабля. Они испытывали облегчение, сравнимое лишь с тем, что чувствует человек, перешагнувший порог родного дома после долгого и трудного путешествия. От родной Норвегии их по-прежнему отделяли сотни морских лиг, у них не осталось провизии, почти не было оружия, а драккар был оснащен непрочным самодельным парусом. Но они стояли на борту своего судна, а это для любого викинга, рожденного и выросшего рядом с кораблями и морем, было великим счастьем. Древние морские боги Эгир и Ран [38] Эгир и Ран — древнескандинавские морские божества, брат и сестра, вступившие в брак. могли вести себя непредсказуемо, но в том, что касалось вероломства и предательства, они не могли сравниться с людьми, обитавшими на берегу.

Торгрим оглядывал корабль от носа до кормы, оценивая его состояние. Он делал это почти машинально, за долгие годы мореходства это вошло у него в привычку. Он заметил некий странный предмет на корме, торчавший напротив руля. Там обычно стоял Торгрим, когда не правил драккаром. И именно там они с Морриган разделили ложе.

Он прошел на корму. Приближаясь к незнакомому предмету, он вскоре понял, что это меч. Пульс Торгрима ускорился. Он зашагал быстрее и вспрыгнул на возвышение у кормы.

Да, это был меч. Железный Зуб. Кто-то вонзил его острием в доски палубы.

— Как же ты сумел найти дорогу домой? — спросил он у меча, опускаясь рядом на колени и с опаской прикасаясь к зачарованному оружию.

С рукояти что-то свисало. Торгрим наклонился и присмотрелся. Он увидел тонкий шнурок, на котором раскачивался маленький серебряный крест.

Торгрим протянул руку и сжал этот крестик между большим и указательным пальцами, потер гладкую поверхность. Он подумал, что это, наверное, какое-то волшебство Морриган, христианская магия. Он оглянулся через плечо, убедился, что никто на него не смотрит, и тайком перекрестился, как это часто делала Морриган. Торгрим надеялся, что эти чары принесут ему удачу. Волшебство, которое сумело вернуть ему любимый Железный Зуб, доказало свою могучую силу.

Торгрим снял крестик с рукояти меча и надел на шнурок, на котором носил другой крест и молот Тора. Он вынул из ножен меч, которым ему пришлось пользоваться в последние дни, отбросил его в сторону и вытащил Железный Зуб из досок палубы. Какое-то время Торгрим наслаждался, ощущая балансировку и вес оружия в своих руках, любуясь красотой гравировки и узоров на рукояти и навершии, а затем вернул меч на положенное ему место в ножнах у бедра. Он снова почувствовал себя цельным и сильным.

— Эй, пошевеливайтесь там! — крикнул Торгрим усталым полумертвым викингам:, осевшим на палубу. — Давайте возьмемся за весла и оставим наконец это богами проклятое место позади!

Его товарищи, хоть и двигались без привычной живости, вскоре вставили весла в уключины и уселись на свои морские сундуки, готовясь грести. Харальд тоже занял свое место и настаивал на том, что будет грести наравне со всеми, пока Торгрим не накричал на мальчишку, приказав ему лечь.

Ирландскую кожаную лодку привязали к корме, а затем двинулись от берега на стремнину. Команда «Красного Дракона» теперь сократилась наполовину, а значит, работала только половина весел. Но течение было на их стороне, берега реки быстро проносились мимо. Дождь прекратился, и даже густой туман чуть рассеялся. Воздух был сухим, несмотря на густые серые тучи. А затем, как лучший из возможных даров, появился ветер, дувший с юго-запада, достаточный для того, чтобы викинги могли, напрягая последние силы, натянуть свой жалкий парус и отложить весла. Подгоняемый ветром и течением, драккар несся в сторону моря.