Андрей Болотов - Жизнь и приключения Андрея Болотова, описанные самим им для своих потомков Том 2

О сей книге я уже имел случай упомянуть, что я начал ее сочинять, будучи еще холостым; но как я тогда не окончил и самой еще первой части оной — она же отменно полюбилась всем моим родным и знакомым, которым я ее показывал и из ней кое–что прочитывал: — то сие побудило меня приняться за продолжение оной, к чему я и отрывал несколько времени в течении сего года.

В сих–то многоразличных упражнениях препроводнл я и сей 1765–й год, и имел и в течении оного много счастливых минут и удовольствий. К числу сих последних принадлежало в особливости то, что я узнал, что с месяца августа жена моя сделалась беременною первым ребенком, и что Всемогущему угодно было благословить её и плодородием. Не могу изобразить, какие особые чувствования имел я при первом узнании сей перемены, с женою моею произшедшей, и тогда когда она мне о том впервые сказала. Была она мне и до того уже довольно мила, а с сего времени сделалась милее и дороже, — и мысль, что я скоро буду отцем, растрогивала всю душу мою и наполняла ее некоторым особым ощущанием приятным.

Вот все, что мог я упомнить и сказать о происшествиях, случившихся со мною в течении 1765го года. Но с сего времени впредь, может быть, история моя будет несколько основательнее и подробнее, потому что с началом будущего тысяча семьсот шестьдесят шестого года начал я нести всем происшествиям, случившимся со мною, ежедневные записки, и продолжал оные до самого почти нынешнего времени. Следовательно из них, как из достовернейших источников, могу я почерпать уже более и рассказывать обо всем не по одной памяти, как прежде, но с лучшим обо всем основанием и достоверностию.

Между тем с окончанием сего года окончу я и сие письмо, и вкупе одиннадцатое собрание оных, и скажу вам, что я есмь ваш и прочее.

Конец

одиннадцатой части.

сочинена в феврале 1801 года,

переписана в декабре 1805 года.

1766

Сочинена 1802 года,

переписана 1805 года,

в Дворянинове

МОЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ

ПИСЬМО 121–е

Любезный приятель! Приступая теперь к описанию происшествий, бывших со мною в течение 1766–го года, скажу вам вообще, что сей год ознаменован был в жизни моей многими и довольно важными происшествиями. Имел я в оной много удовольствий, но посещен был и некоторыми неудовольствиями, огорчениями и печалями, из которых иные были весьма для меня чувствительны. Не отлучался я хотя от дома ни в какие дальние и долговременные отлучки, однако нельзя же сказать, что и сидел все дома и чтоб не было и отлучек и довольно иногда отдаленных. Сих так было много, что я, вздумав пересчитать при конце года из любопытства все те дни, в которые меня не было дома, удивился, насчитав их почти целую сотню, следовательно целую почти треть года.

Произошло сие от того, что ни в который почти год мы так много по гостям не разъезжали, как в сей, и все оные дни провели мы в помянутых разъездах. А нельзя сказать, чтоб и у нас никого не бывало; но при помянутом счислении с таким же удивлением насчитал я почти столько же дней и таких, в которые к нам приезжали гости, и мы дома провели их с чужими и посторонними людьми.

Но как количество обоих их ни велико, однако не подумайте, чтоб столь многие разъезды по гостям и приезды к нам гостей отвлекли меня от домашней экономии и прочих дел. Ах нет, любезный приятель! Но год сей, напротив того, можно почесть деятельнейшим в моей жизни, и я не помню, чтоб когда–нибудь предпринимал я так много разных дел и занимался столь много разными упражнениями, как в течение сего года. Вы удивились бы истинно, если б рассказать вам, что и что, и какие разные опыты предпринимал я в рассуждении хлебопашества и других частей домоводства и сколько навели мне хлопот и забот и одни огородние и цветочные произрастания!

Так случилось, что все знакомцы, друзья и соседи мои, власно, как наперерыв друг перед другом, старались доставлять мне все, что кто только имел из семян и произрастений таких, каких у меня еще не находилось. А иные выписывая оные и, покупая дорогою ценою, не хотели даже сами у себя их садить и сеять, а присылали ко мне, будучи уверены, что у меня они лучше не пропадут, нежели у самих их. Такое предубеждение имели они о моем любопытстве и отменной обо всем старательности. И как количество их всех было превелико, все же они мне как новому и молодому эконому были совсем еще незнакомы и со всеми надлежало познакомливаться, узнавать их натуру и свойство, и как лучше их садить, сеять и размножать, то судите сами, сколько одни сии должны были меня занимать!.. Но зато доставили они мне несметное множество и удовольствий и приятных минут в жизни. Когда же присовокупить к тому и то, что никак не отставал я и от литературы, как любимейшего своего упражнения, но посвящал ей многие праздные часы и минуты, а сверх того имел я много и совсем особых дел и занятий, то усмотрите сами, что я не всуе назвал его деятельнейшим.

Однако я пойду по порядку и, возвратись к нити прежнего повествования, буду рассказывать вам, что за чем происходило.

Не успел сей год начаться, как небольшое, но очень нужное дельцо принудило меня съездить на короткое время в Москву и побывать уже восьмой раз в сем столичном нашем городе. Не нарочно случилось мне узнать, что один старичок, из живущих у нас в соседстве небогатых дворян, продавал небольшую свою земляную дачку в Чернском уезде и в самом том месте, где я имел маленькую деревушку; и как была она очень малоземельна, то хотя и не было у меня наличных денег, но, напротив того, я сам нуждался ими, ибо и все доходы мои в тогдашние времена были еще очень–очень невелики, но мне не хотелось никак упустить сей земельки; но я, отыскав сего доброго старичка, уговорил его продать мне ее не за дорогую цену и с обожданием еще некоторого количества денег, и для сей–то земли и покупки ездил я тогда с старичком сим, которого звали Василием Матвеевичем Молчановым, в Москву, ибо крепости писать нигде, кроме сего столичного города, было не можно.

Но кто б мог думать тогда, что сия малозначущая и кратковременная езда моя в Москву назначена была благодетельствующею мне моею судьбою для произведения мне, хотя еще отдаленной, но превеликой пользы, и пользы такой, которая бы имела на всю мою предбудущую жизнь и все мои обстоятельствы наивеличайшее влияние. И мог ли я тогда думать и воображать, что возвращусь из поездки сей, по–видимому, хотя с одной только безделкою, но безделка сия послужит потом поводом и побуждением мне к такому предприятию, которое отдаленным образом положило первое основание не только всего поправления состояния и достатка моего, но и бесчисленным счастливым и благополучным дням в жизни моей, и не только доставила мне весьма выгодное место, но и сделала имя мое всему государству с доброй и такой стороны известным, что я имел потом лестное и приятное удовольствие видеть, что весьма многие и именитые люди желали и искали случая меня видеть и узнать лично; заочно же и по одному имени меня весьма многие знали и почитали. — Ах, любезный приятель! Сколь мало знаем и в состоянии мы усматривать сокровенные пути и следы, которыми ведет нас провидение для доставления нам чего–нибудь важного и им нам предназначаемого, и сколь неприметны иногда нам те средствы, которые оно к тому употребляет!!!