Андрей Болотов - Жизнь и приключения Андрея Болотова, описанные самим им для своих потомков  Т. 3

Итак, я все последующие дни препроводил в сборах и окончании всех приуготовляемых бумаг для предложения князю. Наиважнейшими из сих были прежде упомянутые планы, относящиеся до предпринимаемого обмена землями и деревнями. Но сего было еще недовольно; но я, ведая, что у князя не было и маленького всем нашим волостям плана, а были только у нас большие межевые, которые по величине и огромности своей не имели ни малейшей удобности к рассматриванию оных, то желая старику–князю сделать особенную услугу, взял я на себя труд поползать многие дни сряду по всему большому плану Богородицкой волости и составить из ней и Бобриковской совокупно одну маленькую географическую, или паче, топографическую карту, с показанием на ней и положения самых тех монастырских сел и деревень, кои приисканы и назначены мною для обмена. И хотя дело сие сопряжено было со многими трудами и неудобностями, а особливо при бывших пред сим недосугах и отвлечений разных, по случаю которых принужден я был выгадывать уже для себя одни только утренние часы и заниматься в оные сим делом, ибо в прочее время, за разъездами и свиданиями с судьями, и помышлять о том было некогда. Однако, при помощи обыкновенной своей деятельности успел я совершить и сие великое дело, и к отъезду своему сию маленькую, но весьма важную и нужную карточку кончить и приготовить, а сверх того, сочинить еще особого рода прелюбопытную ведомость о родившихся и умерших в течение минувшего года в волостях, которая также стоила мне многих трудов. Наконец, ведая давнишнее желание князя иметь и обстоятельное описание всем нашим волостям, то будучи тогда уже в состоянии сие его желание выполнить и начав оное сочинять уже за несколько до сего времени, старался в сии дни и сие обширное и также мне много трудов стоющее описание кончить и к отъезду своему переписать набело. Словом, все дни сии преисполнены были множеством дел. Однако, несмотря на то, продолжали мы и в сии дни свидания с теми из судей наших, которые в деревни свои еще не отъехали, и не один раз также препровождали вечера вместе, при каковых случаях не отпускал я их никогда от себя без ужина, а иногда приглашал их также к себе и обедать.

Наконец, окончив все свои дела и собравшись в путь, поручил я правление волости без себя старшему из канцелярских своих, Варсобину, ибо бобриковского управителя, господина Верещагина, на сей раз не случилось на лицо, а он находился в отпуску и был в сие время в Петербурге, с сыном княжим, князь Сергием Сергеевичем, к которому каким–то образом нашел он случай подбиться в любовь и доверенность особую. А учинив сие и оставив тещу свою с детьми в Богородицке, и отправились мы с женою в Москву.

О сем путешествии нашем и о том, что происходило с нами в Москве, узнаете вы из письма последующего; а теперешнее, как достигнувшее до своих пределов, дозвольте мне сим кончить и сказать вам, что я есмь ваш и прочее.

(Ноября 6–го дня 1809 года).

ЕЗДА В МОСКВУ И ПРЕБЫВАНИЕ ТАМ

ПИСЬМО 194–е

Любезный приятель! Таким образом, собравшись совсем в последних числах месяца генваря, отправились мы с женою в Москву, с намерением провесть там масленицу. Жену мою наиболее побуждало ехать туда со мною то, что в Москве находились в сие время племянницы мои, госпожи Травины, и чрез письма подзывали нас туда, чтоб вместе с ними там недели две–три пожить, с ними совокупно всюду и всюду поездить и взять в московских зимних увеселениях соучастие; а как и по самой моей должности требовали обстоятельства необходимого свидания с стариком–князем, моим командиром, то случилось сие кстати.

О путешествии своем скажу только то, что во время оного не случилось с нами ничего особливого. Мы заезжали на самое короткое время в свою деревню и только что переночевали, а в Серпухове кормили мы в сей раз лошадей и обедали в доме знакомца своего, купца Семена Григорьевича Квасникова. В Москву приехали поутру и остановились сперва на короткое время у Серпуховских ворот, где московские воры вытащили у меня из возка и украли книгу, Дергамову физико–теологию, которую и поныне еще сожалею. Потом переехали и расположились было стоять на Пятницкой, в одном приятельском доме. Но племянницы мои не успели узнать о нашем в Москву приезде, как приехав к нам, уговорили нас, чтоб переехать к ним и чтобы жить вместе с ними в нанятом и довольно просторном доме, на что мы охотно и согласились и в тот же еще вечер перебрались к ним на Пресню, где сей дом находился и был для всех нас довольно поместителен.

Не успели мы разобраться и сколько–нибудь от путевых трудов отдохнуть, как оставив жену свою заниматься своими делами с родственницами и тогдашними хозяйками нашими и разъезжать, куда им было надобно, спешил сам по должности своей видеться с своим командиром. Князь был приезду моему очень рад, принял меня очень милостиво, ласково и хорошо, и увидев все мною сделанное, был всеми трудами и стараниями моими чрезвычайно доволен, а особливо моими планами, рисунками, чертежами и описаниями, и приказав мне как можно чаще к себе приезжать, поручил мне отыскать дом нашего наместника и побывать у него с предложением о начатии нашего с ним обменного по деревням дела. Сие я и не преминул учинить. Наместник жил тогда в своем доме на Остоженке, и я, отыскав оной случайным образом, пробрался к нему с заднего крыльца прямо в кабинет, и будучи принят и от него очень благосклонно, приступил тотчас к переговорам с ним о промене деревень, и тотчас у нас с ним и началось сие важное дело, продолжавшееся более трех недель и кончившееся уже пред самым моим из Москвы отъездом. Несколько раз принужден я был переезжать то от князя к нему, и говорить с ним и г. Веницеевым, бывшим тогда еще секретарем у него и всеми его делами управлявшим и со мною при сем случае в первой еще раз вскользь познакомившимся, и от наместника к князю с предложениями разными; а чрез несколько дней, чрез посредство мое, имели они и личное друг с другом свидание и изустные переговоры. Наместник, каков ни был пышен и в тогдашнее уже время, однако облегчился и приезжал для конференции сей сам к старику моему князю, при котором случае имел я особенное удовольствие видеть обоих их, меня друг другу рекомендующих и взаимно превозносящих меня похвалами, что все еще более увеличило в наместнике доброе обо мне мнение и доставило мне множайшую ко мне благосклонность, и которая мне со временем очень пригодилась кстати, как о том в свое время упомянется.

Между тем как продолжалось у нас с ним сие дело, имел я довольно досужного времени к свиданию и со всеми моими бывшими тогда в Москве друзьями, родственниками и знакомцами, и разъезжать к ним когда один, когда с своею женою. Домы господ Афросимова, Павлова, Хитрова, госпожи Арсеньевой и некоторых других были не один раз нами посещаемы, везде принимали нас с удовольствием и угощали всячески. Кроме того, при случае бывания у наместника спознакомился я вновь со многими нашими тульскими дворянами, как–то: с гг. Игнатьевым, Сокоревым, Хомяковым и некоторыми другими, и с некоторыми из них основать дружество. Племянницы мои, имевшие также многих у себя знакомых, познакомили и нас с ними, из которых в особливости значителен был дом господ Калычовых. И как у всех их бывали мы нередко, а временем приезжали и они к нам; из публичных же увеселений, как–то театров и маскарадов, не пропускали мы почти ни одного, а особливо в продолжение масляницы, то могу сказать, что находясь почти в вихре разъездов и посещений, и не видали как пропило трехнедельное наше в сей раз пребывание в Москве, и время сие было для нас очень весело и приятно.