Мэри Хоффман - Город Масок

Так что дражайший друг и советник Герцогини будет призывать ее подписать договор, чтобы спасти парня, который будет умолять Родольфо спасти его подружку. Отличная работа. Абсолютно надежный план. Энрико разом осушил следующий бокал — дело было сделано, и наконец он мог расслабиться. Завтра он скажет Джулиане, что она может заказывать приданное.

Арианне было грустно. Всего несколько дней оставалось ей провести с Люсьеном за их послеполуденными прогулками, но они поссорились, и она не знала, что будет дальше. Конечно, его не будет всего неделю, но она знала, что к его возвращению все будет по-другому: лето подходило к концу и она должна будет вернуться на Торроне.

Она не знала, как выдержит это. Сразу после ее шестнадцатилетия она попадет в затруднительное положение — на нее начнут давить по поводу замужества, а она не представляла себе, кто во всей Талии мог бы понравиться ей после знакомства с черноволосым парнем из другого мира.

Арианна глубоко вздохнула, а затем встряхнулась. Это было не по-беллециански. Живи сегодняшним днем. Поэтому, когда Люсьен подошел к фонтану с обычным выражением лица, она испытала огромное облегчение от того, что он не упомянул об их вчерашней ссоре.

— Сегодня мы пойдем в другое место, — сказала она без лишних предисловий и повела его сквозь лабиринт улиц к Большому Каналу, где они могли сесть на паром. Это было гораздо дешевле передвижения на мандоле, точно так же, как и в Венеции в мире Люсьена. Паромы пересекали Большой Канал во множестве мест, напоминая движущиеся мосты.

Перебравшись на другую сторону, Люсьен и Арианна не стали задерживаться, чтобы исследовать квартал, а быстро прошли насквозь и вышли к другому каналу, который пересекал каменный мост.

На другой стороне была лодочная мастерская, и множество черных мандол стояли на воде.

— Что это за место? — спросил Люсьен.

— Squero di Florio e Laurо, — ответила Арианна. — Они были святыми. Смотри, вон та большая церковь посвящена им.

— Кем они были? — спросил Люсьен. Он знал далеко не всех святых и точно не слышал ничего об этих двух.

— Просто парой близнецов, — несерьезно ответила Арианна. — Они, по преданию, спасли остров от захватчиков своими молитвами. Но кое-кто считает, что именно они были Великими Близнецами — ну, ты понял, теми, которые среди звезд — Gemel i.

— И эти святые — покровители мандол? — спросил Люсьен, начавший привыкать к тому, как беллецианцы относятся к религии.

Арианна пожала плечами.

— Я не думаю. Скоре всего, место называется так просто потому, что рядом эта церковь.

Днища старых мандол чистили, конопатили и смолили заново. Но за ними Люсьен заметил строящуюся новую. Это было самое красивое судно, которое он когда-либо видел. Она была черной, как и все остальные, но что-то особенно прекрасное было в ее изящных линиях. Люсьену захотелось оказаться на ее корме и повести мандолу по беллецианским каналам. Обернувшись, он увидел по лицу Арианны. что она испытывает те же чувства. Она улыбнулась ему, и он улыбнулся в ответ. Кто знает? Быть может когда-нибудь у него будет мандола, эта или такая же.

Когда Люсьен вернулся для последнего — перед тем как отправиться в Венецию — утреннего урока у Родольфо он, к своему удивлению, увидел доктора Детриджа, сидящего в кресле.

— Приветствую вас, юный господин, — сказал доктор. — Вы не ожидали увидеть меня здесь?

— Нет, — ответил Люсьен, — но я очень рад видеть вас, — он немного неловко пожал руку Детриджа.

— Ваш ученик демонстрирует хорошие манеры, — одобрительно сказал Детридж Родольфо, сидевшему у своих волшебных зеркал.

Родольфо обернулся и улыбнувшись, поклонился им:

— Для меня большая честь видеть двух страваганти из другого мира в моей лаборатории, — сказал он.

— Не совсем, — возразил доктор, — это больше не относится ко мне. Теперь я просто натурфилософ.

— Вы не пробовали вернуться в тот мир как страваганте из этого мира? — спросил Родольфо.

Детридж побледнел.

— Я не желаю возвращаться в тот ужасный мир, где они хотели сжечь меня.

— Нет, — быстро возразил Родольфо, — как все страваганти этого мира вы попадете в будущее вашего старого мира. Это будет время Люсьена. XXI век. Все, что вам нужно, это подходящий талисман, пришедший из того мира. Позволю себе предположить, что медная плошка все еще при вас?

Детридж достал ее из своей куртки. «Такая обычная вещь положила начало стравагации», — подумал Люсьен. И сейчас елизаветинец снова смотрел на нее как на самую дорогую вещь в его жизни.

— Я благодарю вас, мастер Родольфо. Вы дали мне надежду на спасение в том случае, если дела здесь пойдут плохо. В твое время не охотятся на ведьм? — обратился он к Люсьену.

— Нет, — ответил тот, — я видел людей, которые называли себя волшебниками, даже в дневных передачах по телевизору.

Двое ученых переглянулись между собой так, как если бы он говорил о сокровенных тайнах.

— Оставим пока детали, — сказал Родольфо. Я нашел причину наших тревог в Монтемурато.

Он подвел их к зеркалам и указал на одно из них. показывавшее город двенадцати башен. На центральной площади был установлен помост для сожжения. При виде его Уильям Детридж вздрогнул. Они наблюдали, как крохотные человечки привязали к столбу что-то. напоминавшее набитый сеном мешок. Люсьен все понял.

— Это чучело! — воскликнул он — Они собираются сжечь чучело, доктор, чучело, а не живого человека. Ну вспомните, это же похоже на английскую Ночь Гая Фокса — «Помни, помни пятое ноября». — и потом фейерверк. хотя конечно не такой, как устраивает Родольфо

Но, увидев выражения их лиц, он понял, что они ничего не понимают. Все эти штуки со временем и стравагацией запутали его.

— Наверное. Гай Фокс был уже после того, как вы покинули Англию, доктор Детридж. Он пытался взорвать Парламент. Если я не ошибаюсь, это был католический заговор.

Детридж выглядел удивленным.

— А кстати о католиках. — вспомнил Родольфо. — я хотел поговорить с вами об этом, доктор. Но вернемся к Монтемурато. Фигуре на костре — это действительно ведьма, о которой слышал доктор.

Но это безобидный праздник. Festa del la Strega, который всегда отмечают в Монтемурато в это время года. Это связано с историей о ведьме — стрега, которая сотни лет назад перелетела через стены и принесла в город чуму, и теперь они сжигают «ведьму» каждый год — чтобы сдержать чуму — и выпивают при этом уйму крепкого ликера, тоже называемого стрега. Должно быть, вы прибыли в Монтемурато сразу после прошлогоднего пpaздника, доктор и поэтому ничего об этом не знали.

Детридж расслабился.

— Так вы не сжигаете людей за колдовство здесь, в Талии?