Патрик О'Брайан - Помощник хирурга

Он вынул из кармана шкивы и вновь взглянул на них: оси, на которых вращались колёсики, были не более трех шестнадцатых дюйма в диаметре. Им предстояло выдержать весьма приличную нагрузку, а ведь крайне вероятно, что сделаны они из обычного мягкого железа.

— Боже, ну и шкивы, — сказал он. — Такие шкивы найдёшь только у «сухопутных». Но по крайней мере ролики крепкие, а каркас не играет роли.

Он позвал Ягелло, чтобы тот подержал свечу, и так как для троих места уже не осталось, Стивен сел на кровать и стал наблюдать за друзьями.Джек был крупным мужчиной, но двигался проворно и ловко, работал уверенно и сноровисто.

Ему очень не хотелось кромсать линь, как из принципиальных соображений, так и по той причине, что шёлк необходимо резать крайне аккуратно, и некоторое время спустя капитан сплёл из него настоящую паучью сеть, чрезвычайно запутанный образчик такелажного производства с ходовыми узлами, стопперами и петлями, призванную сконцентрировать усилие пары людей и поднять левый край дальней балки. И хотя он не замирал на месте, наблюдателю его работа казалась бесконечной, излишне педантичной и неясной. Наконец Обри проверил всю систему, дабы убедиться, что все верёвки натянуты с нужным напряжением, и что конечное усилие будет направлено под прямым углом вверх. Затем он вышел, взял лучший стул и разломал его ножку на несколько частей.

— Теперь, Стивен, — сказал он, — будь добр подойди сюда, встань на колено у поперечины и если она приподнимется, подложи этот брусок под неё.

Стивен заполз под сеть и занял свой пост. Он услышал, как Джек сказал:

— Навалитесь на фал, Ягелло. Тяните вместе со мной. Только плавно. Такие вещи нужно делать плавно.

Лини во всех направлениях натянулись сильнее и распрямились. Четверной узел над головой Стивена опустился ему на нос, издавая по мере натяжения весьма музыкальный звук. Колёсики, прекрасно видимые в свете свечи, начали вращаться.

— Тихо, тихо, — шептал Джек и с явным стоном массивная поперечина поднялась на три дюйма, наполовину сдвинувшись со своего гранитного основания.

— Она поднимается! — воскликнул Стивен и засунул деревяшку в щель. Паутина тросов со странным в такой тишине звуком начала вибрировать, и камень рухнул на место, в щепки раздавив деревяшку.

— Что-то не так! — воскликнул Стивен.

— Отставить! — скомандовал Джек. Он вошёл в уборную, взял свечу и сказал. — Да, штифты сломались. — Друзья потрясённо смотрели на него. — Мне придётся всё это разобрать, — сказал он. — Это вам не канифас-блоки, понимаете ли.

Полчаса спустя несчастные ролики были освобождены. К полуночи он вытащил лопнувшие оси и заменил их коротко отломанным стальным концом напильника.

— Сделано так себе, — сказал он, — но может выдержать. Я ослаблю натяжение до тройного, чтобы на самый тонкий приходилось меньше нагрузки.

Вновь плетение сети, теперь по совершенно иному рисунку и до того, как где-то пробили часы, он вновь произнёс:

— Навались на фал.

Снова переплетенье тросов натянулось как струна, однако в тот раз колёсики при вращении скрипели и визжали, вся сеть тревожно вибрировала. Это позволяло получить грубое представление о прилагаемой силе. Напряжение всё возрастало, и Стивен уже подумал было, чтовсё пропало, но тут заметил, что плита плавно пошла вверх. Выше и выше, и вот он уже смог засунуть в щель деревяшку.

— Этот край свободен, — воскликнул он.

— Отставить! — скомандовал Джек. Он подошёл и пристально осмотрел камень. — Отлично, просто отлично! Если ролики выдержат, мы это сделаем. Но я тут подумал — я ведь хотел сдвинуть плиту внутрь, каждый край по очереди. А это значит, что каждый раз придётся перемещать рычаг, и даже если конструкция выдержит, я очень сомневаюсь, что мы управимся с обеими балками до рассвета. Однако если мы поднимем, а затем опустим этот левый край, пока ты расклиниваешь правый, сначала стамеской, а потом камнем, то правый край должен освободиться от крепления и выпасть. Единственная проблема будет в шуме, который возникнет при падении. Однако это сэкономит нам несколько часов и позволит поберечь ролики. Но вот шум... Что скажешь?

Стивен задумался.

— Днём, когда трудились рабочие, я слышал как с башен падали целые глыбы. Да и на площади почти никого нет. Мы уже неделю не видели ночной патруль. Думаю, можно рискнуть. Покажи, что я должен делать.

Джек показал, изменил угол подъёма и вернулся к Ягелло.

— Потихоньку, потихоньку, — сказал он, и взвешенным точным движением камень поднялся практически за секунду. Стивен подложил под правую часть клинья и сказал:

— Вниз.

Массивный камень опустился поперёк своего ложа. Добавили ещё клиньев в верхней части.

— Тяните, — сказал Стивен и вместе с подъёмом плита продолжила своё перемещение в сторону, приближаясь к краю отверстия. Вверх и вниз. Вверх и вниз. Боковое движение также продолжалось, с каждым разом приходилось ставить всё более крупные клинья.

— Почти...- начал он, но закончить фразу словом «пошла» не успел, так как в том месте, куда он смотрел, образовалась пустота. Никакого камня, только ночной воздух в свете свечи, да раскачивающаяся вверх и вниз паутина из линя над головой. Наступила тишина, было слышно биение сердца, после чего внизу раздался оглушительный грохот, страшный рёв, казалось, заполнил комнату, да что там — всю башню.

Друзья уставились друг на друга, замерев без движения, пока наконец Ягелло зачем-то не задул свечу. Шло время. В церкви святого Феодула пробили четверть часа. Ещё раз. Больше никаких звуков слышно не было.

— Зажгите свечу, — наконец прошептал Джек и вначале Ягелло, а после Стивен попытались это сделать. — Вот уж парочка увальней, честное слово, — впервые за всё это время вспылил Джек. — Дай сюда. — Он взял трутницу, сильно ударил, подул на появившуюся искру, зажёг свечу и осмотрел проём. — Ещё шесть дюймов, и худой человек сможет пролезть. Убрав следующую, пролезем все. Однако в этот раз оберну шлаг рубашкой Ягелло, чтобы уменьшить трение.Ещё раз система была передвинута, чтобы подъёмник очутился прямо над внутренней плитой, и вновь Стивен наблюдал за действиями друзей. Теперь, когда ворота на свободу оказались наполовину открыты, он больше не мог контролировать биение собственного сердца, и чем дольше продолжалась работа, тем сильнее становилось раздражение. Нетерпение, бессильное разочарование делалось почти нестерпимым. Он был убеждён, что наполовину разрушенный, частично заваленный ров не представляет серьёзной преграды, и покинув Тампль, они смогут залечь в любом из полудюжины убежищ, которые ему известны. Но это случится только если им удастся сбежать. Из убежища можно было дать весточку Ля-Моту и в Валансе. Сейчас он был практически уверен, что предложение Дюамеля не было ловушкой, но даже так, лучше выскользнуть из его рук до того как заключить соглашение. В любом случае, оставаться в Тампле ещё на день в присутствии Джонсона не стоило. Не беря в расчёт личную месть Клапье, ценность американских связей была такова, что он наверняка решит пожертвовать пленниками, забрав их из Тампля силой, если будет необходимо, а позднее найдя нужное оправдание. Слишком просто.