Патрик О'Брайан - Помощник хирурга

Французский корабль и «Ясон» совершенно исчезли из вида уже почти час назад.

— Почувствую я себя лучше, если меня стошнит? — спросил Ягелло.

— Сомневаюсь, — ответил Стивен. — Полковнику не помогло вовсе.

На укрытый мраком норд-ост обрушился последний шквал, напрочь скрыв горизонт с подветренной стороны, но абсолютно расчистив море по правому борту — догоняющий и беглец всё ещё находились на своих позициях, как и ожидалось. «Француз» по прежнему забирал к зюйду насколько только мог, отворачивая от мнимой опасности — уловку он ещё не раскусил, но уже поставил фока-стаксель, отдал последние рифы и ощутимо отдалился от «Ясона». С другой стороны, его курс и курс «Ариэля» шли на сближение, хотя у шлюпа был в запасе ещё целый румб к ветру, чтобы больше нарастить скорость. Беглец был уже в полумиле и прекрасно виден.

— Это «Медуза», — сказал Хайд.

— Будем надеяться, что мы возьмём её в в клещи с помощью «Ясона», — сказал Джек и в голос рассмеялся. Настроение было очень боевое, он прекрасно себя чувствовал. Даже если мысли о проблемах на берегу и всплывали, они вряд ли имели сейчас какое-то значение: под маской напускной весёлости его мозг беспрестанно анализировал меняющиеся факторы, оценивая находящиеся в движении вершины треугольника и всевозможные незаметные переменные, которые могли на них повлиять. И под этим пылом скрывалось совершенно ясное осознание опасности выбранного курса. Хотя он не намерен был выполнять что-либо кроме молниеносной атаки и отступления, дабы задержать неприятеля, по факту для этого нужно было доставить короткоствольные карронады «Ариэля» прилично внутрь радиуса стрельбы длинноствольныхорудий «француза» с бортовым залпом не менее 840 фунтов против их собственных 265. При спокойной погоде и открытых портах на нижней палубе, «Медуза» без сомнения могла потопить «Ариэля» на расстоянии мили, ещё до того, как шлюп открыл хоть сколько-нибудь эффективный огонь. Даже в текущих условиях существовала немалая вероятность, что ни один из окружавших его юношей не доживёт до завтрашнего дня. Всё решала скорость.

— Тросы заведены, сэр, — сказал боцман.

— Очень хорошо, мистер Грейвс, — ответил Джек. — Вы отлично справились.

Он быстро осмотрел результаты проделанной работы и вернулся на квартердек.

— Ставить паруса, — закричал он. — Эй, на марсе! Расправить и отпустить! — Джек кричал так, чтобы звук мог преодолеть полмили независимо от того, в какую сторону ветер унесёт его слова.

— Фал фор-брамселя! Потихоньку, потихоньку. Сажень. Ещё сажень. Пошёл! Проверить и закрепить!

Один за другим паруса расправлялись на реях, каждый в начале горбом раздуваясь в подветренную сторону, затем полностью наполняясь потоком и образуя туго натянутый пузырь.

Плавно и равномерно полное давление передалось прочным канатам. Каждый парус кренил «Ариэля» всё сильнее, так, что с третьим палуба оказалась наклонена под стать умеренно скошенной крыше, а крамбол левого борта и часть подветренного поручня исчезли в облаке белой пены.

Джек привязался к наветренному бакштагу и дотянулся до кормового троса, теперь утроившего свою мощь — тот был туго натянут, но не до предела, даже близко не готовый лопнуть.

— Мистер Хайд, — улыбнувшись беспокойному лейтенанту, сказал он, — стоит бросить лаг. Мы, должно быть, приблизились к одиннадцати узлам.

— Одиннадцать узлов и две сажени, сэр, — пришёл доставленный радостным мичманом ответ.

Лицо юноши сияло, пока он болтаясь пробирался от подветренного борта.

Одиннадцать узлов это прекрасно, но «Медуза» — совсем новый корабль, отличный ходок, как и многие французские суда, и хорошо управляемый. Поверни она от ветра на румб — стала бы двигаться ещё быстрее. С такой скоростью «Ариэль», вероятно, пересечёт курс «француза» к закату, но Джек стал бы гораздо счастливее, если бы смог достичь ещё большего, будь достаточно времени для того, чтобы прошмыгнуть у них перед носом, пересечь фарватер, развернуться через фордевинд, дать два залпа и сбежать.

— Я думаю, мы можем рискнуть, поставив грот-стеньги-стаксель, — сказал он.

Стаксель поставили на место — для того, чтобы поднять его, потребовалось тридцать человек, — и «Ариэль» накренился ещё на семь градусов.

— Как странно наклонён пол, — сказал Ягелло. — Едва удаётся усидеть на стуле. Чем они заняты, как вы считаете?

— Затрудняюсь сказать, — пожал плечами Стивен. — Бытует наводящее уныние мнение, что пассажир абсолютно беспомощен и считается бесполезным грузом, когда бушует буря.

— Капитан обыкновенно спрашивает вашего совета, сэр?— Не всегда, — ответил Стивен.

Дождь перестал. Капитан с канониром осмотрели вооружение шлюпа.

— Дождь на какое-то время утих, — вернувшись на квартердек сказал Джек. — Возможно, доктор желает посмотреть, как обстоят дела на шлюпе? Мистер Роуботем, сбегайте вниз и передайте ему вместе с наилучшими пожеланиями, что мы делаем двенадцать узлов и если он желает это видеть, сейчас самое подходящее время. Вскоре, возможно, начнётся заварушка.

— Наилучшие пожелания от капитана, сэр, — сказал Роуботам. — Мы делаем двенадцать узлов.

Двенадцать, сэр!

— Для чего? — спросил Стивен.

— Чтобы поймать «Медузу», сэр. Она у нас по правой раковине, — ответил Роуботем. — Французский семидесятичетырёхпушечник, сэр, — добавил он, видя, что его не понимают. — И мы надеемся взять их в клещи с помощью «Ясона». «Ясон» отстаёт всего на две мили, но несётся как смерч.

— Бог мой, мы что же, будем драться? — воскликнул Стивен. — Я и понятия не имел!

— Битва? — Ягелло вскочил на ноги, от апатии не осталось и следа. — Можно и я поднимусь?

Охваченные первым диким возбуждением, друзья чуть не улетели прямиком в подветренные шпигаты, а оттуда и в сам Атлантический океан. На их счастье, сильная рука старшины-рулевого за штурвалом знала своё дело, и горе-моряков быстро принайтовили к ютовым леерным стойкам наветренного борта, чтобы не мешались под ногами.

— Я думал, тебе будет интересно взглянуть на позицию, — сказал Джек и перекрывая шум в общих чертах обрисовал ситуацию. — И я думал, что тебе будет интересно взглянуть, на что способно судно, если пустить в ход все уловки.

— Конечно, скорость бешеная, — прокричал Стивен, с его лица стекала пена, — возбуждение от погони... — Он собирался сказать «сродни тому, что испытывал Икар перед своим падением», но поправился, предпочтя другое окончание фразы: — Парящее изящество, которое предвосхищает ужасную опасность — это просто боевой танец орла.

— Корабль великолепен, — сказал Джек. — Я рад, что тебе удалось увидеть его в лучшей форме.

Сейчас самое время, потому что через полчаса мы будем жутко заняты, кроме того, — кивнув в сторону веста, затянутого мрачными тучами, то тут, то там подсвечиваемыми молниями, — к вечеру заштормит. Похоже, вот он, ветер Пелворма. Он идёт прямо на нас, как видишь, так что мы сменим направление, дадим залп, проскочим перед носом, пересечём фарватер, дадим залп, развернёмся и дадим ещё один, а потом дадим дёру что есть мочи до того, как они смогут отклониться от курса. Мы вдвое проворней, знаешь ли, и с нашими карронадами сможем управиться вдвое быстрее.