Поль Феваль - Горбун

– Зачем вы, Ориоль, сказали вслух? Видите, какое вы посеяли смятение! – урезонил его Монтобер и с вымученной улыбкой попытался перейти на разговор о погоде, но их уже окружили тесным кольцом любопытные.

– Говорите, говорите, господа!

– Говорите все, что знаете, – кричали со всех сторон. – Вас к этому обязывает человеческая порядочность!

Ориоль и Монтобер замолчали, словно набрав в рот воды.

Сквозь толпу пробился запыхавшийся барон фон Батц.

– Я толшен фас скасать, – заявил он. – Это – патение. Патение в пестну!

– Какое падение? Почему падение?

– Афера! Говорят же вам, афера! – продолжал возмущаться незадачливый покупатель.

– Да помолчите вы, жиртрест, не вас, ведь спрашивают! – зашикала на него толпа. – Почему падение, мсьё фон Батц?

– Я не снаю потшему, – хмуро ответил барон, – но патение пятьтесят процентофф.

– Что вы сказали, упали на пятьдесят процентов?

– Та. Са тесять минут.

– За десять минут? Но ведь это просто обвал, крушение!

– Я, я. Именно, опфал, крушение, дер альгемайне крах, полный катастрофф!

– Господа, господа, спокойствие! Не надо впадать в панику, – увещевал взволнованных людей Монтобер.

– Продаю двадцать голубых по пятнадцать процентов сверх номинала, – выкрикнул кто-то.

– Пятнадцать акций, по десять сверху за каждую пару!

– Да не сходите же с ума, господа! О похищении юного короля еще официально не сообщали.

– А, что мсьё Лоу сбежал из страны, пока тоже не факт, – сказал Ориоль.

– И то, что регент арестован и содержится под стражей в Пале-Рояле, – прибавил Монтобер, – скорее всего, вранье досужих сплетников.

После этих слов на мгновение повисла гнетущая тишина. Все были ошеломлены. Затем толпа заволновалась, загудела, заорала множеством отчаянных криков:

– Украли короля!

– Лоу сбежал!

– Регент арестован!

– Продаю тридцать акций. Скидка 50 франков с каждой!

– Восемьдесят голубых, 60 франков долой!

– Господа, да не теряйте же вы голову, в самом деле! – попытался немного охладить страсти Ориоль.

– Продаю все акции, каждая на 300 франков дешевле! – горячо воскликнул Навай, у которого уже не имелось ни одной. – Берете?

Ориоль решительно отказался. Через 2–3 минуты «внучек» уже предлагали на 400 франков ниже номинала.

Вошедший во вкус Монтобер продолжал рассказ:

– Все оттого, что герцогу Мэнскому слишком много позволялось, и в конце концов он сосредоточил вокруг себя мощную оппозицию. Вы только вдумайтесь, господа, кто его сторонники: канцлер д'Агессо, кардинал де Бисси, господин де Вильруа и маршал де Виллар. Заговор субсидировал принц Челламаре.

Жюдикаёль и Малетруа маркиз Понкалекский, самый состоятельный аристократ из Бретани, перехватил юного короля на дороге в Версаль и увез в Нант. В настоящий момент испанский король, лично возглавив трехсоттысячное войско, пересекает Пиренеи. Увы, это уже совершенно достоверно.

– Продаю пятьдесят голубых без пятисот франков, каждая! – закричали несколько голосов во все прибывавшей толпе.

– Не паникуйте вы так, господа! Чтобы от Пиренеев добраться до Парижа понадобится не один час. К тому же, пока что это всего лишь слухи, слухи!

– Так, так, – прибавил фон Батц, – шлюхи, всего лишь шлюхи! Я имеет еще отин акция. Я ее продавать фсефо са пятьсот франк! Кто хотшет покупать!

Охотников приобрести по дешевке акцию фон Батца не нашлось. Но зато еще участились выкрики предложений.

– На крайний случай, – продолжал Ориоль, – если мсьё Лоу не сбежал…

– Однако интересно, кто же арестовал регента? – прозвучал чей-то вопрос.

– Помилуй Бог! – ответил Монтобер. – Вы слишком многого от меня требуете. Откуда же мне это знать? По счастью я не продаю свои слова за деньги. Просто делюсь тем, что слышал краем уха. Герцог Бурбонский тоже в числе недовольных. Поговаривают также о передаче власти духовенству. Ну и наконец, есть еще один вариант, – это, конечно, было бы хуже всего, – вполне возможно, что французский престол, воспользовавшись политической нестабильностью в нашей стране, захватит русский царь!

В толпе раздались восклицания ужаса. Барон фон Батц стал предлагать свою акцию за 100 экю. В тот момент, когда взнервленность масс достигла высшей точки, вдруг объявились до того державшиеся незаметно Альбрет, Таранн, Жирон и Носе. Они, недолго раздумывая, принялись покупать, (благо, что деньги всей компании махинаторов загодя были сосредоточенны в их кошельках). Конечно, все смотрели на них, как на полных идиотов. Мгновенно вокруг чудаков тесным кольцом собрались продавцы.

– Они, видно, не знают последних новостей. Не говорите им ничего! – нашептывали со всех сторон Ориолю и Монтоберу. Толстяк Ориоль с трудом сдерживал смех.

– Вот жалкие недоумки, – с состраданием покачивая головой, шепотом пояснил он продавцам действия своих сообщников и затем в полный голос обратился ко всем:

– Я благородный дворянин, друзья мои, – рассказал все совершенно бескорыстно, – так что поступайте по своему усмотрению. А мое дело, теперь, – сторона.

Монтобер зашел в игре еще дальше, рискуя провалить все предприятие. Став в позу оратора, он не без издевки провозгласил:

– Покупайте, друзья мои! Покупайте! Если все эти новости окажутся ложью, вы сорвете изрядный куш!

На спине горбуна теперь уже подписывалось сразу по два контракта. Свою плату он получал обеими руками, причем брал только золотом.

– Продаю! Продаю! – кричали отовсюду.

Живой курс «внучек», еще полчаса назад составлявший 1500 ливров при номинале одна тысяча, сейчас упал до нескольких сотен. Таранн и Ко скупили их все. Их бумажники раздулись ничуть не меньше, чем кожаный мешок Эзопа II, или Ионы, беспрерывно подставлявшего спину неиствовавшим дельцам, не прекращая улыбаться. Дело было сделано. Ориоль и Монтобер потихоньку исчезли.

Вскоре в сад пришли новые коммерсанты, которые на вопросы о последних новостях, недоуменно пожимая плечами, отвечали, что, насколько известно, мсьё Лоу сейчас в своем особняке, он еще не выходил после праздничной ночи, молодой король находится во дворце Тюильри, а регент в обществе принцессы Палатинской и герцогини Беррийской завтракает, как всегда в Пале-Рояле.

– Афера!

– Махинация!

– Какой ужас! Я потерял все состояние!

– Конечно, афера! – сказала фон Батц. – Я ше кофориль, што стесь имейт мест афера.

Где-то через час вновь появился Альбрет и продал все акции по 1800 франков. Можно сказать, что игроки провели блистательную компанию. Все было неплохо, если бы не отчаяние потерпевших крах несчастных, рвущих с горя на себе волосы. Говоря, будто кто-то даже повесился. Впрочем, чего не знаем, того не знаем. Подписывая очередную сделку на спине горбуна, Альбрет вручил ему увесистый кошелек. Горбун тут же крикнул: