Томас Костейн - Королевский казначей

Когда они подошли ко входу, Валери, посмотрев на Жака Кера, взволнованно шепнула:

— Сударь, я так боюсь, что у меня дрожат коленки. В доме их встретил слуга и прижал палец к губам:

— Тихо, господа.

— Мадам стало хуже?

Слуга чуть не разрыдался и только кивнул.

Он повел гостей к госпоже. На верху каменной лестницы Кер увидел молодую женщину. В помещении царил полумрак, и он смог различить лишь ее напряженный взгляд и нос с горбинкой. Кер решил, что женщину наняли для ухода за малышкой. Жанна де Вандом разглядывала Валери, удивленно выпучив глаза.

«Наверное, она уловила сходство», — решил Кер.

Слуга вернулся. По его лицу текли слезы.

— Госпожа вас примет, — сказал он, вытирая слезы рукавом. — У нее такой слабый голос, что я с трудом разобрал слова. Сударь, ее старая собака начала выть. А это верный признак…

Слуга повел их к двери, расположенной справа от зала. Они попали в темную комнату. Кер шел очень осторожно, вытянув перед собой руки. Воздух был настолько застоявшимся, что у него перехватило горло. При свете одной свечки, горевшей в дальнем конце комнаты, он разглядел небольшую решетку в стене.

Из-за решетки послышался голос:

— Жак Кер, в каком ужасном состоянии я нахожусь! Кер подошел поближе. Сердце у него колотилось, и он с трудом произносил слова:

— Дорогая госпожа Агнес, я все время помнил о ваших страданиях.

— Жак Кер, мне уже недолго осталось страдать. Несколько дней, а может… и часов… У меня мало времени, чтобы раскаяться и уйти с миром.

Мадам Агнес под спину подложили подушки, она теперь полусидела и могла видеть Кера. Он не видел ее. Он мог разглядеть только очертания головы за решеткой.

— Моя дорогая госпожа, вам не в чем раскаиваться, — сказал Кер. — Я надеялся, что сегодня вам станет легче. Может, вы себя плохо чувствуете, потому что лежите здесь в темноте и духоте? Вам необходим свежий воздух и свет. Мне бы хотелось широко распахнуть эти ставни!

Агнес Сорель помолчала, а потом глубоко вздохнула.

— Позвольте мне последнее тщеславие. Хочу, чтобы меня помнили прежней, а не такой, какой я стала теперь. Мне не хочется, чтобы меня кто-то сейчас видел. Я… так сильно изменилась! От меня остались кожа да кости. А прежде у меня была такая хорошая фигура! — Она заговорила громче. — Моя душа оказалась в проклятом больном теле! Оно не может быть моим! Я всегда хорошо себя чувствовала, и люди любовались мной. Моя жизнь напоминала чудный сон. Кожи моей касались шелка, и меня ласково грело солнце в саду. Все смотрели на меня и улыбались. Жак Кер, почему даже самые прекрасные сны должны кончаться подобным образом? В страдании и уродстве?

— Вы должны верить, милая госпожа, — серьезно заметил Кер, — что все, кто вами восхищался и любил, всегда будут помнить вас молодой и прелестной!

— Если бы вы увидели меня сейчас, то сразу отвели бы взгляд.

Кер слышал, как Агнес Сорель пошевелилась, произнося эти слова. Движение было настолько легким, что ему стало ясно, как сильно она похудела. Некоторое время они молчали.

— Друг мой Жак, вы привезли с собой девушку?

— Да, она ожидает в холле.

— Мне весьма любопытно увидеть ту, что может унаследовать часть мечты, в которой я жила. Она хороша собой?

— Да, дорогая госпожа. Весьма хороша. Иначе мы не смогли бы ее предложить на ваше место.

— Мне она известна?

— Нет, девушка не из придворных дам. Она молода, ей около семнадцати лет.

Агнес Сорель помолчала.

— Она настолько молода? Неужели это было необходимо? Кер понял, что мадам была недовольна.

— Я рада, что вы не выбрали из тех дам, кого я знаю. Мне стало легче при этой мысли.

Кер помолчал, потом быстро заговорил:

— Я привел сюда девушку, потому что вы просили меня это сделать. Но, госпожа моя, я решил не продолжать дальше выполнять наш план. Мне кажется, что можно обойтись без этого. Более того, если бы даже было необходимо продолжить, я все равно не желаю принимать в этом участия. — Он приблизился к решетке, желая убедить больную женщину. — Я стал казначеем нашего монарха по его приглашению, а не потому, что изобретал и выдумывал разные схемы и планы. На этом посту я работал честно и преданно. Если я должен бороться, чтобы остаться на своем месте, я предпочитаю делать это с помощью собственного оружия.

— Какое оружие, господин Кер? Кер широко развел руками.

— Я обладаю некой властью. Это что-то новое, но я верю в силу этого оружия. Госпожа Агнес, это власть денег. Я участвую во многих делах. В королевском дворе нет ни одного человека, кто не был бы у меня в долгу — и в качестве последнего средства я смогу купить их поддержку.

Слабый голос за решеткой сказал:

— Существуют и другие пути прекращения долга, и они состоят не в том, чтобы его заплатить. Мертвецы не смогут потребовать возврата долга.

Где-то в глубине дома открылась, а потом быстро закрылась дверь, и Кер уловил громкий плач. Он подумал: «Если слуги плачут, когда умирает их хозяйка, значит, она хорошо к ним относилась».

Агнес Сорель заговорила слабым голосом:

— Мне казалось, что вас не нужно убеждать в необходимости продолжить наш план. Не очень надейтесь на силу денег. Вашим главным должником является король, и вам должны быть известны его чувства. Он ненавидит быть от кого-то зависимым тя не лто&ит возвращать долги. — Голос у мадам изменился. Она продолжала говорить тихо, но очень взволнованно. — Жак Кер, я умираю! Я в этом абсолютно уверена. Когда вы находитесь на краю вечности, вы все видите в ослепительном белом свете. Я все вижу очень четко! Жак Кер, Жак Кер, вы находитесь в большой опасности и должны послушать меня! Выполните все мои пожелания. Пусть вам не мешает ваша гордость.

— Госпожа Агнес, это не гордость.

Казалось, ей нечем было дышать, когда она заговорила снова.

— Я хочу видеть девушку. У меня нет сил задавать ей вопросы. Пусть принесут еще свечи, чтобы я могла ее рассмотреть. С каждым часом я вижу все хуже. Я приближаюсь к тому мигу, когда… мои глаза закроются навсегда.

— Вы уверены, что хотите увидеть девушку?

— Да. Может, мне станет легче, если я смогу одобрить ваш выбор. Неужели я сделала так мало, что вы не желаете выполнить мою просьбу?

Кер вернулся в холл, Валери сидела на скамье у стенки. Свеча горела так плохо, что кругом было темно.

— Вы сейчас пойдете со мной, и не стоит волноваться. Вы ее не увидите, и вам не нужно будет говорить с ней. Весь визит продлится несколько минут.

Девушка подошла к Керу и положила дрожащую руку ему на плечо.

— Сударь, меня пугает это место. Оно походит на дом мертвецов.

Кер приказал слуге принести две свечи, взял их и пошел к госпоже Агнес вместе с Валери. Он посадил ее рядом с решеткой и поставил обе свечи на стол. Девушка страшно волновалась и крепко сжала лежавшие на коленях руки. Она подняла головку вверх и даже взглянула на решетку, где находилась невидимая Агнес Сорель.