Джеймс Купер - Сатанстое [Чертов палец]

Сани перетащить оказалось не так трудно, как я думал. Мы подтащили их к дереву, под которым нас ожидали барышни, усадили их, укутали мехами, так как ночь все-таки была свежая, и девушки совершенно успокоились, полагая, что всякая опасность теперь миновала, так как они чувствовали у себя под ногами твердую почву. Но бедняжки жестоко ошибались. Все острова в этой части Гудзона чрезвычайно низменны, и весной их ежегодно совершенно затопляет водой, которая смывает деревья и размывает берега. Чтобы предотвратить это размывание, каждый остров густо засажен деревьями, назначение которых — преграждать дорогу плавучим льдинам и задерживать хоть немного воду, но и это мало помогает.

Усадив барышень в сани. Гурт предложил мне отправиться на разведку — осмотреть состояние реки и постараться найти средство добраться до Альбани. В несколько минут мы дошли до конца острова, и Гурт указал мне на огромные массы льдин, скопившихся здесь.

— В них теперь наша главная опасность, — сказал он, — и эта рощица нас не спасет! Такого страшного наводнения, как нынче, я не помню! Видите эту ледяную преграду? Она образовалась оттого, что наш остров и другие преградили путь льдинам; они, скопившись и нагромождаясь друг на друга, образовали ледяную плотину. Но поток силен, он каждую минуту может прорвать эту плотину своим страшным напором, и тогда вода в одно мгновение смоет все, что есть на острове. Понимаете теперь? Оставаться здесь нельзя. Каждую минуту мы можем погибнуть! Вы, Корни, вернитесь к нашим бедным дамам, а я попытаюсь как-нибудь перебраться по льдинам через пролив, отделяющий нас от соседнего острова, — сказал Гурт, — и посмотрю, что там происходит.

— Мне не хотелось бы опускать вас одного; те опасности, которые вдвоем нетрудно преодолеть, нередко становятся роковыми, когда человек один!

— Ну, если хотите, пойдемте вместе и посмотрим, что отделяет тот остров от восточного берега реки, вода или лед. Если там лед, то вы как можно скорее вернетесь к барышням, чтобы перевести их на тот остров, а я тем временем постараюсь отыскать удобное место для переправы. Признаюсь, Корни, мне не нравится вид этой ледяной запруды, и я положительно опасаюсь за участь наших дорогих спутниц!

Мы собрались разойтись, как вдруг раздался страшный треск, более ужасный, чем все слышанные нами до сего момента. Как обезумевшие, кинулись мы к тому месту, где огромная ледяная глыба сломила, как щепку, большую старую иву, росшую у берега, и теперь медленно, но неудержимо надвигалась на остров, давя и сокрушая все на своем пути.

— Надо бежать с этого острова, бежать, не теряя ни минуты! — крикнул Гурт, и мы побежали что было сил к тому месту, где оставили сани. Каков же был мой ужас, когда саней не оказалось на месте, и вся эта низменная часть острова была уже покрыта льдинами. Я готов был кинуться по ним в реку, чтобы догнать какой-то уносимый льдинами предмет, который я в первый момент принял за сани, когда крик отчаяния заставил нас обоих обернуться совсем в другую сторону. Мэри Уаллас вышла из-за дерева и, протягивая к Гурту руки, молила его не оставлять ее.

— А Аннеке! Где Аннеке? — крикнул я, не помня себя.

— Она не захотела выйти из саней. Я ее молила, просила, говорила, что вы непременно вернетесь, но она не послушала!

Не слушая дальше, я кинулся вперед, перескакивая с одной льдины на другую, и вскоре увидел перед собой сани, которые медленно уносило вниз по реке. Но льдины шли здесь такой сплошной массой, что я, как по мосту, добежал до саней. Аннеке, спрятавшись в мехах, на коленях молила Бога о своем спасении в каком-то экстазе. Когда она очнулась и увидела меня возле себя, то прежде всего спросила о Мэри Уаллас и успокоилась, услышав, что Гурт возле нее и что он не отойдет от нее ни на минуту. Я указал ей на их силуэты в тот момент, когда они вместе перебирались через пролив, отделявший этот остров от соседнего островка.

— Последуем за ними, — сказал я, — переправа еще возможна, и с того острова мы достигнем берега!

— Идите, Корни, спасайтесь сами! Вы — единственный сын, единственная надежда ваших родителей!

— Аннеке! Возлюбленная моя! Что вы говорите? Неужели вы думаете, что я отойду от вас, уйду без вас? Ведь вы тоже единственный ребенок у вашего отца! Разве вы забыли о нем?

— Нет, нет! Бежим, Корни, помогите мне выбраться из саней. Я пойду за вами хоть на край света, лишь бы только не причинить горя моему бедному отцу!

С этого момента она ни на минуту не падала духом. Не знаю, как описать то, что было дальше. Я почти не сознавал, что со мной. Единственная моя мысль была — спасти эту девушку. Я совершенно забыл о себе. Мы бежали, перескакивая по льдинам, через тот пролив, через который несколько минут назад переправились Гурт и Мэри, и очутились наконец на восточном берегу соседнего острова, рассчитывая таким же путем добраться с него до берега; но, увы, нас от него отделяла вода, несшаяся поверх льда, и на мой зов никто не отвечал. Вдруг я ясно расслышал звук бубенцов — ближе и ближе, наконец в пятидесяти шагах от нас промчались сани. Кони неслись как стрела, очевидно, обезумев от страха. Я узнал эти сани и лошадей. Это были сани Германа Мордаунта. В них не было никого. Лошади кидались из стороны в сторону; сани, проносясь мимо нас, зацепились за льдину, опрокинулись, затем снова перевернулись и понеслись дальше.

— Неужели есть еще, кроме нас, и другие несчастные в эту ночь на реке?! — воскликнула Аннеке.

Я ничего не ответил, но едва замерли вдали бубенцы, как до меня явственно донесся звук человеческого голоса. Мне показалось, как будто кто-то издалека звал меня по имени. Аннеке это послышалось тоже. Голос этот слышался как будто с противоположного, западного берега реки, южнее от нас, но в следующий же момент все эти звуки заглушил страшный шум и треск немного повыше острова.

Обхватив за талию свою спутницу, я быстро зашагал в ту сторону, откуда доносился голос; стараясь достичь западного берега, я заметил ледяную глыбу, которую гнало по гладкой ледяной поверхности реки впереди целого ряда льдин менее значительной величины. Эти мелкие льдины подвигались и как будто срастались с глыбой, увеличивающейся в размерах у нас на глазах с такой быстротой, что она грозила образовать затор, попав в более узкое место пролива, где бы она задержалась. Мне думалось, что если бы нам удалось взобраться на эту глыбу настолько высоко, чтобы вода не могла добраться до нас и затопить, как затопляла она острова, то мы могли бы найти на ней довольно надежное временное убежище. Почти неся Аннеке на руках, я устремился к этой глыбе с тем большей поспешностью, что до нас доносился страшный шум от ледяной преграды, защищавшей остров со стороны течения; с минуты на минуту она должна была уступить напору воды.