Роже Мож - Дикари

Прекрасно вышколенные черные и белые кони теперь неслись сами вдоль трибун и где надо поворачивали. Соперницы бросали друг на друга вызывающие взгляды. Металла подняла хлыст, ударила карфагенянку поперек груди. Ашаике было нестерпимо больно, но внешне она по-прежнему оставалась невозмутимой. Из бока Металлы закапала кровь. Кровь выступила и на голой груди негритянки.

Бешеная скачка продолжалась. Амфитеатр ревел. Металла вновь подняла свой хлыст. Изловчилась и ударила. Ремень обвился вокруг руки ее соперницы, затянулся намертво. Лошади заходили на поворот, когда она вдруг резко остановила своих белых коней. Четверка аж вся выгнулась, взметая из-под копыт фонтаны песка, а Металла в это время навалилась всей своей тяжестью на тормоз колесницы. Ее отбросило вперед, она едва не упала на дышло. Ашаика, выдернутая из колесницы ремнем, крепко обвившим ее руку, упала на песок бездыханной. А ее пустая упряжка под рев трибун поскакала дальше.

Металла выровняла коней и шагом доехала до центра арены. Помощники лекаря с носилками уже бежали к поверженной.

— Ты видел, а? — спросил сосед у Суллы, стараясь всех перекричать. — И так каждый раз. У нее всегда припасен трюк, другим он не под силу... — Он поднялся, собираясь уйти. — Да, — воскликнул он, — вот это представление! Хитрец Вибий Крисп не ошибся, вытащив Металлу из эргастула [54], где она прозябала со всяким сбродом. Никто не хотел ее брать, она кусала всех клиентов, желавших переспать с ней. Так он мне рассказывал. Крисп приходил к моим девочкам. Умер в прошлом году от болезни. Так вот, он бил ее кнутом каждый день, пока она не смирилась. Она должна была или подчиниться, или сдохнуть... В конце концов смирилась. Крисп знал, что ее захватили на колеснице в Британии, и повел ее в цирк. Она, наверное, кончила, когда при ней колесница с возницей разлетелись в воздухе на мелкие кусочки. Тогда все и решилось. Купил он ей самых дорогих лошадей. Она уже выступала на арене, Когда Менезий вернулся то ли с какой-то войны, то ли из путешествия и увидел, как она дерется... Ну и смеялись над ним, когда узнали, что он заплатил за нее миллион сестерциев. Он знал, что делал. Да и что такое миллион сестерциев для такого человека, как Менеэий? А мы всегда сильны задним умом, да?

— Точно, — согласился Сулла.

Сосед совсем уж собрался уйти и внимательно посмотрел на своего собеседника.

— Позволь мне сказать, что ты мне симпатичен, — заявил он. — Я иду домой перекусить. И приглашаю тебя! Ты не будешь скучать. Я предложу тебе девушку, даже две, если захочешь! — Выправка и сдержанность Суллы, видимо, что-то ему напоминали, так как он добавил: — Скажи мне. Я почти что уверен, ты служил в легионе! У тебя такой вид...

— Да, — сказал Сулла, — у меня такой вид.

— Тем более! Отдадим должное творцам римской славы! Скучно нам не будет. У меня есть все: вино, конечно же девушки, с ними все ясно... Ты мне расскажешь, чем ты занимаешься, зачем приехал в Рим и все остальное...

Сулла тоже поднялся.

— Благодарю тебя, — сказал он. — Я очень тронут твоим приглашением, но у меня здесь дело, и безотлагательное...

— А я думал, ты просто прогуливаешься.

— То есть... — начал Сулла, смущенный тем, что его поймали на противоречии.

— Ладно, дела так дела! — коротко, но доброжелательно отрезал собеседник. — Я не хочу быть любопытным...

— Тем не менее, — ответил Сулла, — я пробуду здесь несколько дней, и, как только смогу, обещаю, что повидаю тебя! Как твое имя?

— Арпокрас! Хозяин Арпокрас. Всякий укажет, где я живу! Большой белый дом с навесом из черепицы, возле бассейна, под акведуком...

— Обещаю, — сказал Сулла. — Vale!

— Vale! — ответил другой, улыбаясь, и приветственно поднял руку. — Удачи тебе с Металлой, — бросил он, прежде чем стал спускаться по ступенькам.

Сулла въехал во двор школы «Желтые в зеленую полоску». Два раба-сторожа увидели на сбруе его лошади серебряные пряжки с гербом Менезия. В тот же момент на галерее появился управляющий. Сулла припомнил, что видел его в тот день, когда знакомился с дворцовой челядью Менезия. Он быстро спустился по внешней лестнице галереи, которая шла по второму этажу основного здания и ограничивала двор с одной стороны.

— Господин, почему ты не предупредил о своем приезде? Все бы собрались приветствовать тебя...

— Это не обязательно, — ответил галл. — Я увижу каждого в свое время. Мне нужно встретиться с Металлой. Она здесь?

— Она вернулась, господин. Я провожу тебя к ней.

— Лучше укажи мне дорогу. Я пойду один.

— Как пожелаешь, господин. Она в своих покоях. Ты пройдешь через двор и после конюшен увидишь здание за садом.

Сулла прошел под аркой в глубине двора и очутился перед конюшнями. Конюхи-рабы рассматривали нового хозяина с большим интересом. Он похвалил их за хорошее содержание помещения и направился к саду. Сад заканчивался леском из красных буков и далее рядом кипарисов. За ними и находился дом возницы. Его и не сразу-то было видно за стволами деревьев. Фронтон поддерживали восемь колонн, за ними вход в атрий, посреди которого стояла серебряная статуя, изображавшая саму Металлу. Она стоя управляла боевой колесницей...

И что за чувство испытывал Менезий к Металле? Сулла сам был тому свидетелем: не женщина, а опасное животное! В чертах статуи горел огонь насилия, что не мог, конечно, не заметить такой совершенный человек, как Менезий, который читал философов и относился ко всем вещам с высоты своего блестящего интеллекта! Озадаченный, Сулла с минуту постоял перед изображением из массивного серебра. Специально ли патриций лишь подчеркнул недостатки возницы? Значит, именно в этом и проявилась его страсть. Менезий испытывал двойное удовольствие, когда обладал этой кровожадной рабыней и представлял ее более зловещей убийцей, чем она была на самом деле.

Обернувшись, Сулла увидел босоногих рабынь. Они подошли к нему и рассматривали его с удивлением. Самая старшая из них заговорила:

— Кто ты и почему тебя пропустили сюда?

— Я — Сулла. Знаешь ли ты хотя бы имя твоего хозяина?

— Как же мне его не знать? Все здесь только и говорят о галле, которому мы отныне принадлежим. Постой! Я позову Металлу, и ты познакомишься с ней...

— Вижу, тебе знакомы правила хорошего тона, — пошутил бывший офицер-легионер. — Но не беспокойся. Мы уже познакомились, — сказал он, показывая рукой на серебряную статую возницы.

— Тогда иди все время прямо, — сказала рабыня, — и постучи в белую дверь.

Прежде чем уйти, он снова обратился к ней.

— Вы довольны своей хозяйкой? — спросил он сдержанным голосом.

— А ты можешь изменить вселенную? — Она скорчила гримасу.