Морис Леблан - Графиня Калиостро

Старый слуга тотчас же затворил за ним дверь, и Рауль оказался лицом к лицу с врагами — иначе нельзя было назвать этих людей, двое из которых поджидали его в позе боксеров, готовых по первому сигналу ринуться на противника.

— Это он! Ну конечно, это он! — воскликнул Годфруа д'Этиг, по обыкновению приходя в бешенство. — Это он, Боманьян! Наш приятель из замка де Гер, тот самый, что украл ветвь подсвечника. Посмотрите, каков наглец! С чем же вы явились на этот раз? Если снова речь пойдет о руке моей дочери…

— Теперь вы сами подумываете об этом, сударь? — со смехом произнес Рауль. — Я питаю к мадемуазель Клариссе самые искренние чувства и в глубине души храню все ту же почтительную надежду. Но сейчас я пришел не свататься.

— В таком случае что же вам угодно? — процедил барон.

— Тогда, в замке де Гер, мне было угодно всего лишь запереть вас в подвале. Но сегодня…

Боманьян вынужден был удержать барона, иначе тот набросился бы на молодого человека.

— Остановитесь, Годфруа!… Сядьте, а этот господин пусть соблаговолит объяснить нам цель своего визита.

Сам Боманьян тоже сел за письменный стол.

Рауль подошел поближе. Он начал говорить не сразу, прежде внимательно вгляделся в собеседников. Ему показалось, что они изменились со дня того памятного сборища в замке д'Этиг. Барон заметно постарел, его щеки впали, в глазах появился какой-то странный блеск, выдававший затаенную тревогу, быть может, угрызения совести. Тень страдания легла на бледное, осунувшееся лицо Боманьяна. Однако, если мертвая Жозефина Бальзамо и являлась ему по ночам в кошмарах, он владел собой в совершенстве.

Боманьян прервал молчание:

— Итак, что вам угодно? Вы назвали имя мадемуазель Русслен, чтобы проникнуть сюда, — но с какой целью?

Рауль ответил вызывающе:

— Я хочу продолжить разговор, который вы завели с Брижит вчера в театре.

Боманьян нисколько не смутился:

— Я полагаю, этот разговор должен быть продолжен только с нею и ни с кем иным. И я ожидал ее прихода, а не вашего.

— Мадемуазель Русслен помешала прийти очень серьезная причина.

— Какая же?

— Она стала жертвой нападения.

— Вот как? Ее пытались убить, но за что?

— Чтобы взять семь камней. Это те самые камни, кольцами от которых завладели вы и эти господа.

Годфруа д'Этиг и Бенто нервно задвигались в креслах.

Боманьян старался ничем не выдать своего удивления. Противник казался ему не слишком опасным, и в его ответе прозвучало презрение:

— Вот уже второй раз вы, сударь, суете свой нос в чужие дела, да так дерзко, словно желаете, чтобы вас хорошенько проучили. Первый раз в замке де Гер вы взяли вещь, которая вам не принадлежала. На обычном языке это называется кражей. Сегодня вы совершаете поступок еще более наглый — являетесь ко мне и бросаете оскорбительные намеки. Вам прекрасно известно, что мы не «завладели» кольцами, а купили их. Потрудитесь дать отчет в своем поведении.

— Вам тоже должно быть известно, — ответил Рауль, — что по отношению к моим поступкам слова «кража», «наглость» совершенно неуместны. Я просто пытаюсь достичь той же цели, что и вы.

— Ах, вот как, вы преследуете ту же цель? — насмешливо переспросил Боманьян. — Что же это за цель?

— Десять тысяч драгоценных камней, спрятанных в межевом камне. Только и всего.

Боманьян был поражен и не сумел этого скрыть. Рауль продолжил натиск с новой силой:

— Выходит, мы мешаем друг другу, и столкновение между нами неизбежно. Вот в чем суть.

Каждое его слово ударяло Боманьяна, как тяжелая дубинка. Значит, перед ним появился новый соперник? Новый враг возник вместо исчезнувшей графини Калиостро?!

Годфруа д'Этиг и Бенто метали в Рауля яростные взгляды и напрягали атлетические торсы, готовясь к драке. Но Боманьян вновь овладел собой.

— Все это одни сказочки, — произнес он, стараясь выглядеть по-прежнему уверенным и невозмутимым и направить разговор в нужное русло. — Сплетни досужих кумушек! Детский лепет! И ради этого вы пришли сюда, отнимаете наше время?

— У меня времени не больше, чем у вас, — отвечал Рауль, не давая Боманьяну опомниться.

— О, мой Бог, — промолвил Боманьян, пытаясь изобразить иронию. — Вы так осведомлены?

— Значительно лучше, чем вы думаете.

— Кто же вас просветил, осмелюсь спросить?

— Жозина.

— Кто?

— Жозефина Бальзамо, графиня Калиостро.

— Вы знали ее? — воскликнул Боманьян. Услышав это имя, он выдал себя: — Вы знали ее? Где вы познакомились? Когда? Что она вам рассказала?

— Мы встретились в начале прошлой зимы и виделись почти каждый день вплоть до того дня, когда я увидел дочь барона д'Этиг.

— Вы лжете, сударь! — прорычал Боманьян. — Она не встречалась с вами, иначе непременно сказала бы об этом мне. Мы были достаточно близки, чтобы она не скрывала подобные приятные знакомства.

— И все же скрыла. Очевидно, у нее были для этого причины.

— Вы намекаете на то, что были с ней в связи? Это ложь, сударь! Ее можно было обвинить в чем угодно — в кокетстве, в хитрости, даже коварстве, но только не в развращенности! Вам это ясно, юный ловелас?

— Разврат и любовь — разные вещи, — спокойно сказал Рауль.

— Любовь? Вы хотите уверить, что Жозефина Бальзамо любила Вас?

— Именно так, сударь!

Боманьян вышел из себя. Он потрясал кулаками перед лицом Рауля, он дрожал от ярости, пот струился по его лицу.

Прошла минута. Боманьян отер лицо, выпил стакан воды и несколько успокоился. Теперь он понял, что от этого противника будет нелегко избавиться.

— Хорошо, сударь, ваши отношения с графиней Калиостро не касаются никого, кроме вас, — заговорил Боманьян вновь. — Вернемся к прежнему вопросу: зачем вы пришли сюда?

— Нет ничего проще, — ответил Рауль. — Я все могу объяснить несколькими фразами. У каждого аббатства есть свое епископское кольцо, передаваемое из поколения в поколение. Канделябр с семью ветвями символизирует совет семи попечителей сокровищ. Ветвь, которую я нашел в замке де Гер, имеет красный камень — поддельный гранат. Это камень Феканского аббатства. Вы со мной согласны?

— Допустим.

— Итак, достаточно узнать названия семи аббатств, чтобы проникнуть в секрет, где спрятаны семь кладов. А семь названий начертаны на семи кольцах, которые были куплены вами вчера у Брижит Русслен.

— Короче говоря, — медленно вымолвил Боманьян, — то, что мы искали долгие годы, вы хотите обрести в один миг?

— Вы совершенно правы!

— А если я откажусь от вашей помощи?

— Откажетесь?

— Естественно. Ваши претензии абсолютно нелепы…

— В таком случае я донесу на вас.

Боманьян посмотрел на Рауля с удивлением:

— Донесете на меня? Что за чушь!

— Я донесу на всех троих как на убийц Жозефины Бальзамо, графини Калиостро.