Амеде Ашар - Доблестная шпага, или Против всех, вопреки всему

Магнус проник туда первым и осветил факелом огромный карцер. Огонь позволил разглядеть фигуру человека в углу.

— Боже! Мой хозяин! — пробормотал Магнус и бросился к узнику, сразу узнав в нем де ла Герш.

Дрожащей рукой он перерезал веревки, связывающие руки Армана-Луи.

— О! Это Матеус сделал с вами!

Освобожденный, Арман-Луи медленно поднялся.

— О! Это вы! Я, признаюсь, больше не надеялся на встречу, — произнес он с трудом.

Магнус принялся целовать руки своего хозяина, бледного и похудевшего.

— Бандит, скорее всего, сделал тоже самое с де Шофонтеном! — произнес Каркефу.

— Он тоже на свободе? — спросил Арман-Луи.

— Еще нет.

— Нужно искать, я не выйду отсюда без него.

Г-н де ла Герш в спешке сделал несколько глотков сердечного лекарства, предусмотрительно захваченного Каркефу, и направился к выходу.

— Постойте, вы же не можете идти! — воскликнул Магнус.

— Мысль о спасении моего товарища придаст мне силы! — ответил Арман-Луи.

На него набросили капюшон, вооружили кинжалом и парой пистолетов и четверо друзей поспешили к винтовой лестнице, ведущей из подвалов на первый этаж замка.

Теперь они находились в галерее, едва освещаемой фонарем, укрепленным под потолком. Какой-то человек сидел в углу. При виде вошедших он встал.

Рудигер быстро направился к нему и, приложив палец к губам, прошептал:

— Святой Ангел!

— Валленштейн! — был ему ответ.

Магнус подошел ближе и, наклонившись к часовому, прошептал:

— Это офицеры имперской армии, посланные графом Тилли. Я их встретил и должен проводить к сеньору Матеусу! Произошли некоторые события!

Часовой кивнул с понимающим видом и отряд проследовал дальше. Около комнаты Матеуса их встретил ещё один часовой.

— Святой Ангел! — произнес он, держа руку на эфесе шпаги.

— Валленштейн! — ответил Рудигер, и, понижая голос, продолжил:

— Тише! Жан де Верт здесь, он прибыл из лагеря. Спит Матеус или нет, он хочет его видеть!

Часовой открыл им дверь. Мгновение спустя друзья очутились в просторной комнате, большую часть которой занимала огромная кровать с балдахином. На столе горела лампа.

Магнус откинул штору, Матеус открыл глаза и увидел перед собой дула четырех пистолетов, направленных на него. У всех четырех ночных гостей на лицах были повязки.

— Ни слова! — произнес один из них. — Одно движение, один крик — и ты мертвец!

Матеус от неожиданности не мог даже пошевелиться, мысли вихрем проносились у него в голове.

— Вы хотите золота? Говорите, сколько? — прошептал он с трудом.

Арман-Луи поднял капюшон и открыл свое лицо.

— Говори, что ты сделал с Рено, негодяй!

Холодный пот выступил на лице Матеуса, но в уме он хорошо осознавал, что пока ещё является хозяином замка и, что если сумеет потянуть время, то быть может, выиграет.

— Вы спрашиваете о господине де Шофонтене? Вы его ищете? — спросил Матеус и попытался встать с кровати, но кончик шпаги уткнулся ему в грудь.

— Будь осторожен! — произнес при этом Магнус. — У нас мало времени и мы нетерпеливы, не забывай — ты в нашей власти!

Матеус с вызовом сложил руки на груди, ненависть пересилила страх в его душе.

— Ну, что же, убивайте! Если я умру — де Шофонтен умрет тоже!

Друзья переглянулись; каждая минута казалась им вечностью, тут они услышали шум в галерее. На лице Матеуса появилась улыбка.

— О, друзья мои! Вы думали, что можно войти в клетку со львом и не выйти оттуда живым?

— Все пропало! — вскричал Магнус.

— Итак, ты не хочешь нам сказать, где наш друг? — ещё раз повторил Арман-Луи.

— Нет! Умирают один раз!

Каркефу не выдержал и схватил шпагу, стоящую рядом с кроватью Матеуса. В другую руку он взял пилу, вытащив её из-за пояса:

— Умереть — это ещё н все! Возмездие есть повсюду! Я с удовольствием пустил бы тебе пулю в лоб! Но я поступлю по-другому! Я просто распилю тебя!

Матеус застыл в ожидании возмездия.

— Магнус! Заткни рот этому человеку! — приказал Каркефу.

Де ла Герш подошел к кровати, где лежал Матеус.

— Послушай, — обратился он к нему. — Если ты проводишь нас к де Шофонтену, то получишь свободен. Я клянусь, что сдержу свое слово!

— А если ты будешь продолжать упрямиться, то я клянусь, что зубы этой пилы не оставят ни одной капли крови в твоих венах! — прибавил Каркефу. — У тебя одна минута на раздумья, выбирай!

В это время Рудигер, с пистолетом в руке, стоял на страже у входа в комнату.

Матеус обвел взглядом всех актеров этой сцены; все оставались неподвижными. Каркефу приставил обнаженную шпагу к груди Матеуса. Тот дрожал всем телом. Каркефу сделал движение и острые зубы пилы вонзились в плоть. Казалось, что глаза Матеуса сейчас вылезут из орбит.

— О! Я сдаюсь! — прохрипел он. — Я проведу вас к де Шофонтену.

Зубы его продолжали стучать. Каркефу опустил пилу.

Матеуса проводили в кабинет, затем спустились по лестнице, за которой виднелась закрытая дверь.

— Он там! — произнес негодяй.

— А! Наконец-то! Давай ключ, и побыстрей!

Дверь открылась и все сразу увидели привязанного к стене Рено. Голова его свешивалась на грудь, он не подавал никаких признаков жизни.

— О, господа! Что он с ним сделал! — воскликнул Каркефу, вне себя от ярости.

Одним движением солдат снял своего хозяина, положил его на землю и стал растирать его затекшие руки.

Рено вздохнул. Каркефу попытался влить ему в рот несколько капель вина. Это ему удалось и Рено открыл глаза. Увидев Армана-Луи, он попытался подняться. Указывая на Матеуса, ещё не пытаясь понять, что происходит, Рено произнес:

— Посмотрите! Вот человек, самый страшный из тех, кого я когда-либо знал. Это становится невыносимым!

Но Каркефу уже схватил Матеуса.

— Петля ещё здесь! — произнес он. — Теперь твоя очередь.

И, прежде, чем кто-либо смог опомниться, он привязал хозяина замка на то место, где только что был де Шофонтен

— Благодари Бога! — обратился он к негодяю. — Арман-Луи дал тебе слово, а то я бы убил тебя здесь же с превеликим удовольствием!

— А теперь послушай, — продолжил Рено. — Я знаю традиции этого дома. Завтра тебе принесут на обед горстку чечевицы и немного воды. Доктор, твой друг, уверит тебя, что ты неплохо спал, и вы сможете прекрасно позавтракать вместе. Не забудь того, что я надеюсь встретится с тобой, и ты будешь подвешен не за руки, а за шею, и твоя гримаса потрясет мир!

Матеус остался висеть связанным.

Магнус закрыл дверь и все вернулись в комнату, откуда недавно вышли. По дороге Каркефу успел положить в карман изрядный кулек, лежавший до этого на столе. Перехватив удивленный взгляд Рено, он пояснил:

— Господин маркиз! Не нужно оставлять съестные припасы врачу! Правила игру это требуют.