Георг Борн - Анна Австрийская, или Три мушкетера королевы. Том 1

— Позвольте мне перейти к делу, ваше величество!

— По вашему лицу, сир, я вижу, что не сердце ваше, то есть не чувство любви ко мне побудило вас нанести мне этот ночной визит. Простите, если я признаюсь вам, что меня страшат ваши мрачные взоры!

— Страшиться должен только тот, кто чувствует себя в чем-нибудь виноватым, — отвечал холодно Людовик, внимательно наблюдая за быстрым движеньем руки королевы, пытающейся спрятать письмо дальше в кружево, густо окаймлявшее ворот и грудь ее ночной одежды.

— Виновным может называться только тот, кто замышляет какое-нибудь зло, ваше величество. Я полагаю, что скорее с вашей стороны есть вина, чем с моей!

— Вы не остановите меня своими надменными речами, на этот раз они относятся не к королю, а к вашему супругу.

— Я не понимаю разницы между ними, сир! Но как вы могли бы заметить, я уже была готова удалиться в свою спальню. Скажите, обстоятельство, доставившее мне неожиданное удовольствие видеть вас в моих комнатах, в самом деле очень важное?

— Без сомнения, очень важное и безотлагательное! Я прошу вас отдать мне письмо, спрятанное у вас на груди под кружевами.

Анна Австрийская вздрогнула. Ее кроткое прелестное лицо вдруг приняло совершенно другое выражение: она смотрела на короля удивленными глазами.

— Что означает это странное требование, сир? — спросила она холодно и гордо.

— Объяснения после, ваше величество, а теперь я повторяю просьбу вручить мне письмо!

— Очень странная просьба, если учесть, что для того, чтобы обратиться с нею ко мне, вы пришли в такой поздний час потайным ходом. Мне кажется, сир, это похоже на преднамеренную неожиданность, на заранее придуманное унижение!

— А если бы я действительно имел такое намерение?

— Тогда бы я сказала, сир, что оно недостойно вас!

— Достойно, или недостойно, об этом мы теперь судить не будем! Я требую письмо, которое у вас на груди!

— Это неслыханно! — воскликнула королева, грудь Которой высоко вздымалась. — Это более, чем я могу вынести, сир! Неужели испанская инфанта с той минуты, как имела несчастье отдать вам свою руку в безумной надежде найти в вашем сердце любовь, сделалась вашей рабой?

— Сделайте одолжение, без патетических сцен, ваше величество. В данном случае дело в фактах, а не в словах. Я требую письмо, на которое вы сейчас положили вашу руку!

— А я отвечаю вам, сир, что вы не получите его!

— Тогда я как король приказываю вам отдать мне письмо!

— А я отвечаю вам как королева, что остаюсь при своем решении! О, вы имели бы полное право смеяться надо мной, уступи я вашему внезапному капризу!

— Не раздражайте меня, ваше величество, я могу забыть, что вы моя супруга.

— В таком случае я все-таки оставалась бы для вас испанской инфантой!

— Вы ошибаетесь, вы — подданная короля французского, который может принудить вас отдать ему письмо!

— Принудить! — повторила Анна Австрийская, закрывая руками лицо, и горячие слезы отчаянья потекли из ее глаз. — Так вы хотите употребить насилие?!

— Принуждать и наказывать везде, где осмеливаются противоречить моей воле, будь это даже в этих комнатах.

Анна Австрийская не подозревала даже возможности подобной сцены! Гнев короля не знал границ. Она поняла, что он, не задумываясь, поднимет на нее руку и отнимет письмо!

— Итак, — сказала она, с усилием поднимая голову и подавляя слезы, — я в этом мрачном замке значу менее, чем самая последняя служанка! Действительно, для испанской инфанты унизительно проливать слезы из-за насилия над ней. Я никогда не думала, что королева может подвергнуться подобному унижению, но я не желаю доводить вас до крайности! Вот письмо, которое вы требуете! А теперь прошу вас оставить мои апартаменты!

Король поспешно схватил письмо, которое Анна Австрийская, отвернувшись, подала ему. Он едва слышал ее слова, так велико было его желание овладеть документом.

Он быстро развернул письмо, пробежал его глазами, и на лице его выразилось недоумение.

— Письмо не из Лондона, — пробормотал он, устремив испытующий взор на гордо и гневно глянувшую на него королеву. — Это письмо из Мадрида, от вашего брата! — воскликнул он, продолжая читать далее. — Вы, должно быть, сообщили ему очень важные и секретные дела и, по-видимому, следите за ходом политических событий. Я желаю, чтобы подобные вещи больше не повторялись, ибо я буду вынужден выдать мою супругу кардиналу Ришелье, как особу, которой государственные дела и события нашего двора служат темой для переписки, а это у нас зовется изменой! Вы, как моя супруга, уже не испанка, а француженка! Прошу не забывать этого!

При упоминании имени Ришелье королева невольно содрогнулась. Она поняла, что все пережитое ею в эти минуты — дело его ненависти.

— Я полагаю, сир, что разговор наш окончен? — спросила она, с ледяной холодностью принимая обратно письмо.

— Не совсем еще, ваше величество. Я надеюсь найти у вас другое письмо, писанное не родственной рукою.

— Объясните яснее, государь!

— Меня уведомили, что курьер из Лондона проехал заставу.

Король при этом внимательно наблюдал за реакцией Анны Австрийской и заметил, что она вздрогнула.

— Вы пугаетесь, ваше величество? Что же вас испугало?

— Я пугаюсь продолжения вашего допроса, сир, и того, что вам, по-видимому, кажется, что я еще не довольно унижена!

— Прибывший из Лондона курьер не был ни у меня, ни у кардинала, а между тем это был английский государственный курьер! Это очень странное обстоятельство, и служит доказательством, что при моем дворе есть люди, поддерживающие связь с Лондоном! Не можете ли вы мне сказать, кто они?

— Странный вопрос, ваше величество.

— Напротив, он совершенно естественен, ибо, как я сейчас для себя выяснил, вы состоите в тайных отношениях с Мадридом. Но тут есть обстоятельство, еще более оправдывающее мой вопрос! — продолжал король наудачу, желая испытать королеву. — Меня уведомили, что курьер этот был в покоях вашего величества!

— Это бесстыдная ложь, сир! — воскликнула с негодованием Анна Австрийская. — Я только случайно узнала о прибытии этого курьера!

— А! Случайно!

— Он не был в моих покоях и не являлся ко мне, — продолжала Анна Австрийская, не обращая внимания на злобно насмешливый тон короля. — Он был только в галерее и там исполнил возложенное на него поручение.

— Я бы желал узнать имя случая, которому вы обязаны этими свиданиями, ваше величество!

— Хотя этот унизительный вопрос недостоин ни вас, ни меня, сир, я готова исполнить и это ваше желание, но предупреждаю, что оно последнее! Его зовут виконт д'Альби.

— А! Молодой мушкетер из Беарна?

— Он самый, сир. Несколько дней тому назад он жаловался, что у него пропал драгоценный кинжал. Где и кем он был взят, я не знаю, но молодой мушкетер был крайне озабочен, потому что получил этот кинжал от Бекингэма!