Александр Дюма - Сан-Феличе. Книга первая

— Следует ли принять приглашение позавтракать с какими-то беднягами, у которых ничего нет, тогда как вы недавно от роскошного королевского стола? — сказал Шампионне, смеясь. — Соглашайтесь, майор, соглашайтесь. Никто, будь он хоть самим Алкивиадом, не умрет от того, что ему случайно пришлось отведать черной похлебки Ликурга.

— В таком случае, — отвечал адъютант, — позвольте мне, ваше превосходительство, поблагодарить как за приглашение, так и за то, что оно было сделано в подобных обстоятельствах. Возможно, я и окажусь за завтраком спартанца, но только француз может быть настолько вежлив, чтобы пригласить меня к столу.

— Генерал, — сказал Тьебо, входя, — завтрак подан.

Шампионне предложил майору Ульриху Райзаку первым войти в столовую и указал ему на место между генералом Эбле и собою.

Завтрак, хоть не был сибаритским, отнюдь не являлся и спартанским; это оказалось нечто среднее. Благодаря подвалам его святейшества Пия VI вина были самые лучшие.

В ту минуту, когда садились за стол, раздался пушечный выстрел, за ним второй, затем третий.

Молодой человек при первом вздрогнул, прислушался ко второму, к третьему остался равнодушен.

Он не задал никакого вопроса.

— Слышите, майор? — спросил Шампионне, видя, что гость продолжает молчать.

— Слышу, генерал. Но, признаюсь, не понимаю.

— Это тревога.

Почти в тот же миг забили общий сбор.

— А почему бьют барабаны? — спросил австриец, улыбнувшись.

— Это общая тревога.

— Я так и думал.

— Еще бы! Сами понимаете, после такого письма, какого удостоил меня генерал Макк… Вам, вероятно, известно его содержание?

— Я сам его писал.

— У вас прекрасный почерк, майор.

— Но диктовал его генерал Макк.

— Генерал Макк прекрасный стилист.

— Но как это могло случиться? — спросил майор, слыша непрекращающуюся пальбу и барабанный бой. — Я не заметил, чтобы вы отдали какое-либо распоряжение! Уж не узнали ли меня ваши пушки и барабаны, уж не волшебные ли они?

— Нашим пушкам в особенности следовало бы быть волшебными, ибо — известно это вам или нет, — у нас их всего-навсего девять. Как видите, маловато, чтобы отвечать вашему артиллерийскому парку в сто орудий. Еще котлету, майор?

— С удовольствием, генерал.

— Нет, пушки мои сами не стреляют и барабаны сами не бьют. Я отдал распоряжение еще прежде чем имел честь увидеть вас.

— Значит, вы осведомлены о нашем наступлении?

— Представьте себе, у меня, как у Сократа, на службе состоит дух. Я знал, что шесть дней тому назад, то есть в минувший понедельник, король и генерал Макк двинулись из Сан Джермано во главе тридцати тысяч солдат, Мишеру из Акуилы — с двенадцатью тысячами и де Дама из Сессы во главе десяти тысяч, не считая генерала Назелли с его восемью тысячами, которые с эскортом прославленного адмирала Нельсона должны в настоящее время высадиться в Ливорно, чтобы перерезать нам отступление в Тоскану. Да, генерал Макк — великий стратег, это известно всей Европе. Между тем, сами понимаете, поскольку у меня всего двенадцать тысяч человек, из которых Директория хочет забрать три тысячи, чтобы пополнить гарнизон Корфу… Кстати, Тьебо, — спросил Шампионне, — вы распорядились, чтобы эти три тысячи прибыли в Анкону и погрузились на суда?

— Нет, генерал, — отвечал Тьебо, — ибо, зная, что мы располагаем, как вы и говорите, всего-навсего двенадцатью тысячами, я не решился лишить вас еще и этих трех тысяч.

— Превосходно! — сказал Шампионне с обычной своей ясной улыбкой. — Но вы забыли, Тьебо, что спартанцев было всего лишь триста человек. Чтобы умереть, людей всегда бывает достаточно. Распорядитесь, дорогой Тьебо, чтобы они отправились немедленно.

Тьебо встал и вышел.

— Возьмите же крылышко цыпленка, майор, — продолжал Шампионне. — Вы ничего не едите. Сципион, который у меня одновременно и интендант, и лакей, и повар, подумает, что стряпня вам не по вкусу, и умрет от огорчения.

Молодой человек, переставший есть, пока генерал говорил, снова принялся за еду, но был явно смущен его невозмутимостью и начинал подозревать, что тут кроется какая-то ловушка.

— Тотчас же после завтрака, Эбле, и после того, как мы с майором Райзаком произведем смотр римского гарнизона, поезжайте и подготовьте все необходимое, чтобы подорвать мост в Тиволи на Тевероне и мост в Боргетто на Тибре, как только французские войска перейдут эти реки.

— Слушаю, генерал, — просто ответил Эбле. Майор взглянул на Шампионне.

— Стаканчик альбанского, майор, — предложил генерал, — оно из погребов его святейшества, знатоки одобряют его.

— Итак, генерал, вы отдаете нам Рим? — сказал Райзак, отпивая вино маленькими глотками.

— Вы слишком опытный военный, дорогой майор, чтобы не знать, что в тысяча семьсот девяносто девятом году, при гражданине Баррасе, нельзя защищать город, укрепленный в двести семьдесят четвертом году, при императоре Аврелиане. Если бы генерал Макк напал на меня с парфянскими стрелами, балеарскими пращами или даже со знаменитыми таранами Антония длиной в семьдесят пять футов, то я, пожалуй, еще попытался бы защитить город. Но против ста пушек генерала Макка это было бы безумием.

Тьебо возвратился.

— Все распоряжения исполнены, генерал, — доложил он. Шампионне кивком поблагодарил его.

— Все же, — продолжал генерал, — я оставляю Рим не совсем. Нет, Тьебо займет замок Святого Ангела с пятьюстами солдат, не правда ли, Тьебо?

— Если прикажете, конечно, генерал.

— И ни в коем случае не сдадитесь.

— Ни в коем случае, можете быть уверены.

— Сами подберите себе людей. Найдете вы пятьсот человек, готовых умереть за честь Франции?

— Найти их будет нетрудно.

— Итак, мы сегодня отступаем. Простите, майор, что я при вас обсуждаю наши мелкие дела. Но вы сами военный и все хорошо понимаете. Сегодня мы уходим. Прошу вас, Тьебо, продержаться всего лишь двадцать дней. Через двадцать дней я возвращусь в Рим.

— Что вы, генерал, не считайтесь со мной, располагайте хоть двадцатью, хоть двадцатью пятью, хоть тридцатью днями.

— Мне нужно только двадцать, и даже даю вам, Тьебо, слово, что явлюсь и освобожу вас раньше двадцати дней. А вы, Эбле, — продолжал генерал, — приезжайте ко мне в Чивита Кастеллана; там я сосредоточу свои силы, это позиция отличная. Но полезно будет произвести кое-какие фортификационные работы. Еще раз прошу прощения, майор.

— Генерал, я повторю то, что сейчас сказал мой коллега Тьебо: не считайтесь со мною.

— Как видите, я из тех игроков, что сразу выкладывают свои карты на стол. У вас шестьдесят тысяч солдат, сто орудий, снаряжения столько, что его девать некуда. У меня же, — если Жубер не пришлет мне три тысячи солдат, которые я у него прошу, — всего-навсего девять тысяч войска, пятнадцать тысяч снарядов и два миллиона патронов. При таком неравенстве сил, согласитесь, следует принять кое-какие меры предосторожности.