Понсон дю Террайль - Грешница

Жанна была страшно напугана, когда ночью в ее комнату влез Рокамболь и, бросившись перед ней на колени, стал объясняться ей в любви.

Жанна оцепенела от ужаса… Но в это время дверь ее комнаты отворилась, и вбежавший Андреа бросился на мнимого маркиза Иниго де Лос-Монтеса и, дав ему пощечину, вызвал его на дуэль, взяв предварительно с него и с Жанны слово, что все происшедшее здесь останется навсегда и для всех глубокой тайной.

На другой день после этого Андреа явился к Арману и, сообщив ему, что он вчера был глубоко оскорблен и вызвал своего обидчика на дуэль, просил его быть своим секундантом.

— С кем же ты дерешься? — спросил его Арман де Кергац.

— Даете ли вы мне слово уважать мою тайну, Арман?

— Даю.

— Ну, так я дерусь с маркизом доном Иниго де Лос-Монтесом.

— Как, — вскричал Арман, — с этим маркизом, который был рекомендован мне?

— Именно.

— Но… это невозможно!

— Вы мне дали слово, — холодно сказал Андреа, — и, конечно, никогда ему не измените.

— Странно, — прошептал Арман, — когда же ты думаешь драться?

— Завтра… на пистолетах в Венсенском парке… я вас попрошу озаботиться относительно другого секунданта.

— Хорошо, — сказал граф и поехал к Фернану Роше. Арман по дороге заехал в отель Мерис и условился с маркизом относительно часа, места и оружия.

Когда он приехал к Роше, то застал их и Баккара за завтраком.

Арман отозвал Фернана в сторону и сказал ему:

— Друг мой, я пришел попросить у вас одной услуги. Этих слов было вполне достаточно для того, чтобы

Баккара поняла, что опять случилось что-нибудь особенное.

Когда Фернан и Арман вышли из комнаты, то она упросила Эрмину устроить как-нибудь, чтобы она могла слышать все то, что они будут говорить.

Эрмина, вполне доверявшая Баккара, исполнила ее желание и дала ей возможность, спрятавшись, узнать о дуэли Андреа с бразильским маркизом.

— Это странно, — подумала она, — и я уверена, что тут опять кроются козни сэра Вильямса. — Она торопливо оделась и отправилась к графу Артову.

— Вы согласны оказать мне одну услугу? — спросила она молодого человека. г — Я раб ваш, — сказал он и с любовью посмотрел на нее.

Баккара рассказала ему тогда, что она слышала относительно дуэли, и попросила его собрать точные сведения об этом бразильском маркизе.

Граф немедленно исполнил ее просьбу и, заехав в клуб, встретился там с бароном де Манервом, у которого и узнал кое-что о бразильце, что, впрочем, ограничилось самыми краткими сведениями — хотя он и был секундантом. Баккара упросила де Манерва, конечно, через посредство графа Артова, быть свидетельницей этой дуэли, для чего и переоделась грумом, между тем как Артов был одет кучером.

Дуэль между бразильским маркизом и виконтом Андреа оказалась, как и предполагала Баккара, —пустой комедией. Рокамболь, или бразильский маркиз, стрелял первым и промахнулся. Тогда сэр Вильямс подошел к нему почти в упор и выстрелил в воздух, предварительно взяв с маркиза честное слово, что причина этой дуэли останется для всех и навсегда непроницаемой тайной.

Здесь мы должны заметить, что перед самой дуэлью Андреа взял Армана за руку и, отведя его в сторону, сказал:

— Мой дорогой и милый Арман, еще десять минут, и меня, может быть, уже не будет на этом свете.

— Молчи, — прошептал граф, почувствовавший, что вся кровь его прилила к сердцу.

— Я не хочу умирать, — продолжал Андреа, — не получив от тебя обещания.

— Ах, брат, брат, можешь ли ты сомневаться, что твои желания будут священны для меня.

— Поклянитесь же мне, что вы отправитесь в Бретань, в Керлован, и проживете там два или три месяца и что уедете туда сегодня же или завтра.

— Клянусь!..

— Не спрашивайте меня о причине.

— Хорошо.

Заручившись обещанием Армана, Андреа совершенно спокойно проделал всю комедию с дуэлью и, простив маркиза Иниго, доказал еще раз Арману все благородство своей души.

Одна только Баккара поняла истинное значение всей этой комедии и положительно убедилась в том, что дон Иниго не кто иной, как сообщник сэра Вильямса.

Она решилась во что бы то ни стало добиться истины: с этой целью она написала своей подруге Сент-Альфонс и предложила ей получить от Артова сто тысяч франков, если она удостоверится в том, что бразильский маркиз красится и что у него на груди есть шрам.

Граф Артов, по просьбе Баккара и при посредстве Сент-Альфонс, попросил барона де Манерва дать у себя холостой вечер-бал.

Барон с удовольствием согласился исполнить просьбу Баккара и написал собственноручно письмо к маркизу Иниго, приглашая его в самых любезных выражениях приехать к нему на другой день на вечер.

Написав это письмо, барон прочел его мадам де Сент-Альфонс.

— Какой вы умный и милый, — сказала она. — Мне надо повидаться с вами до вашего бала.

В этот же день граф де Кергац сообщил своей жене, что ему хотелось бы поехать на некоторое время в Керлован.

Жанна согласилась.

А это согласие вполне успокоило Андреа.

В этот же день, только позже, в девять часов вечера» сэр Вильямс посетил бразильского маркиза Иниго и сказал, что он уезжает на другой день в Керлован.

— Ты же останешься еще на три дня в Париже.

— А потом?

— А затем поедешь в Сент-Мало, где будешь ждать моих инструкций.

— Ну, а еще что?

— А покуда ты убери Сару.

— Сару?

— Ну да, жидовочку.

— Как же это сделать?

— Ты должен увезти ее.

— Та… та… — проговорил Рокамболь, глава которого заблестели. Взгляд этот не ускользнул от внимания сэра Вильямса.

— Однако, прелестный друг, — заметил ему Андреа, — если вы не будете вести себя прилично, то вы ведь не получите миллиона, да и, кроме того, будете еще убиты.

— Я буду скромен, дядя, но куда же мне свезти похищенную девушку?

— В Гавр, где я возобновил сношения с одним из моих лондонских приятелей по имени Джон Берд. Этот чудак ведет теперь очень недурно свои дела; он теперь капитан торгового корабля и пользуется большим уважением в своей среде… Этот-то Джон Берд остался вполне верен своему старому капитану и вообще сделает для меня все, что только можно и что мне будет угодно.

— Это излишние подробности, — заметил Рокамболь, — переходите-ка лучше, дядя, прямо к настоящему делу.

— Я долго думал насчет будущности Баккара, — продолжал сэр Вильямс, — и остановился на том, чтобы отправить ее на Маркизские острова.

— Черт побери!

— И дать возможность этой милочке сделаться женой какого-нибудь антропофага или быть съеденною им. Она довольно красивая девушка!..

— Славная мысль, — заметил холодно Рокамболь.

— Конечно!-

— Но как привести ее в исполнение?

— С помощью моего друга Джона Берда. Он грузит в Гавре какие-то товары, которые везет в Австралию. Он теперь в Париже.