Патрик О`Брайан - На краю земли

Вина за праздничной трапезой было хоть залейся, хватало и еды (особенно черепашьего мяса). С застольными песнями дело обстояло хуже. По мнению Джека, штурман слишком громко горланил морские куплеты, которые выучил, служа на английских и американских торговых судах. Но мысли капитана были слишком заняты приближением прилива, ему было не до музыкальной критики, и, как только гардемарин, которого он поставил на дежурство у хронометров, явился доложить точное время, Джек поднялся из-за стола, сердечно поблагодарил сеньора Лопеса и вышел из дома в сопровождении Стивена и штурмана, не отозвавшись на просьбу лоцмана выпить напоследок за святого Петра.

Уровень прилива был исключительно высок, высок настолько, что мелкие волны захлестывали край набережной, поскольку большая часть прилива пришла с подветренной стороны, хотя теперь ветер сменил направление на зюйд-вестовое. После того как эта огромная масса воды начнет спадать, размышлял Джек, смотря на дальний берег, заливаемый водой, она понесет «Сюрприз» к морю со страшной скоростью. И если даже ветер будет умеренным, они все равно окажутся вдали от дельты без всякого маневрирования, поскольку благодаря высокому уровню воды им не придется следовать извивам фарватера, как это было при малой воде. Необычно высокий уровень воды имел еще одно преимущество: Стивен шагнул в лоцманскую шлюпку и с удобством расположился в ней, не упав на днище, не свалившись за борт и даже не ушибив ног. Лоцман и его помощник взялись за весла и направились к фрегату, который уже находился на фарватере, удерживаемый двумя буями на якорях, которые были изготовлены из бочек, принадлежавших верфи, и ждал лишь приказания командира, чтобы отчалить.

— Итак, мы отбыли, — заметил отец Мартин, разглядывая залитую солнцем яркую стену зелени с правого борта, мимо которой они проплывали.

— Будь это цивилизованное научное путешествие, мы могли бы задержаться недели на три, — отозвался Стивен. — Как ваша рука?

— В полном порядке, благодарю, — отвечал капеллан. — Если бы она находилась в гораздо худшем состоянии, я все равно считал бы это пустяковой платой за несколько тех дивных часов… Мэтьюрин, если вы наведете подзорную трубу на то огромное дерево на мысу и взглянете чуть вправо, то сумеете разглядеть нечто похожее на стадо обезьян.

— Я их вижу. Это ревуны. Черные ревуны.

— Ревуны, говорите? Да, несомненно. Хотелось бы, — добавил он негромким голосом, чтобы его не услышал лоцман, — чтобы этот малый не так шумел.

— Что-то он разошелся, — согласился Стивен. — Давайте пройдем вперед.

Но даже на носу, куда они перебрались, веселье лоцмана не давало им покоя: он подражал крику ягуара, издавая низкий рев. Хуже всего было то, что он вывел корабль на середину реки, откуда нельзя было подробно разглядеть ни один из берегов. Начался отлив, и судно удивительно быстро полным бакштагом понеслось под марселями и кливером. Быстро оно неслось до тех пор, пока не налетело на песчаную банку. Палуба ее наклонилась в сторону кормы, а из-под киля поднялось огромное облако ила и песка. Матросы тотчас бросились убирать паруса, а Джек Обри, выбежав из каюты, кинулся на нос с криком:

— Измерить глубину! Меряйте глубину, живо!

Перегнувшись далеко через носовой фальшборт, он стал разглядывать воду, начавшую светлеть. Корабль так глубоко врезался в банку, что дно оказалось в метре от шпрюйт-портов.

— Забросьте лот подальше, — распорядился капитан, обращаясь к старшине-рулевому в надежде, что удастся обнаружить небольшой просвет, с тем чтобы можно было стащить фрегат вбок. Никакого просвета, однако, не оказалось, и пока старшина раскачивал лот, чтобы забросить его во второй раз, Джек увидел под носом корабля кустарники и тростник. Банка оказалась настолько высокой, что растительность на ней была едва покрыта водой. Бросившись на корму, капитан увидел, что Пуллингс и Моуэт уже спускают шлюпки на воду.

— Перлинь из порта кают-компании! — крикнул он, проходя мимо.

Корма сидела в воде угрожающе низко, и перо руля, очевидно, выбило из стояка, но сейчас это не имело значения.

— Бросить лот под кормовой подзор! — скомандовал Джек Обри, и тотчас послышался плеск.

— Глубина без малого две сажени, сэр! — испуганным голосом доложил старшина.

Дело было плохо, но не безнадежно.

— Правый становой якорь в баркас, — распорядился Джек. — Верп и перлинь на красный разъездной катер. — Он перегнулся через фальшборт, чтобы понаблюдать за течением с целью определить границы банки, и увидел, что лоцман и его помощник отчаянно удирают на своем ялике, успев удалиться от фрегата на целых двести ярдов. Приказав штурману выливать за борт из бочек питьевую воду, Джек кинулся вниз, где боцман и команда плечистых матросов из обеих вахт с ритмичными возгласами подавали на корму один из новых пятнадцатидюймовых перлиней: «Раз-два, взяли, еще взяли, а ну, дружно… « Дела тут шли на лад, и, бросившись на палубу, приказывая спустить шестерку и цилиндрический буй, он успел поблагодарить Бога за то, что у него превосходные офицеры и слаженная команда.

Когда капитан спрыгнул в шестерку, верп уже был погружен в красный катер, становой якорь свешивался с кат-балки над самым баркасом; за борт выливалась пресная вода, что быстрыми темпами облегчало корабль.

Шестерка носилась взад и вперед, словно игривый щенок, в поисках глубин и надежного грунта. На первом подходящем месте Джек Обри кинул через фальшборт буй и подозвал баркас, экипаж которого греб изо всех сил с якорем на борту и перлинем позади. Приходилось выгребать против ветра и усилившегося течения. От напряжения лица гребцов побагровели, а весла опасно гнулись возле уключин. Нельзя было терять ни секунды, поскольку, как было известно любому моряку, уровень воды может упасть на тридцать футов. За последние десять минут глубина над банкой и вокруг судна уменьшилась на целых пять дюймов, так что если им не удастся сняться с мели до конца этого прилива, то на следующий раз надежды мало, поскольку уровень воды не будет таким высоким. Кроме того, была опасность, что корабль переломится надвое, когда вода из-под него уйдет.

— Навались! Дружней навались! — вопил Пуллингс на баркасе, и ему вторил Моуэт на катере: — Навались, навались!

Добравшись до цилиндрического буя, матросы баркаса со всеми предосторожностями сбросили за борт тяжелый якорь. Катер устремился туда, где находилась шестерка, с которой сообщали о том, что под ней подходящий грунт, и выбросил верп, закрепив, таким образом, становой якорь. Поднявшись в шестерке, Джек закричал в сторону фрегата:

— Пошел шпиль! На корабле, пошел шпиль! — И тотчас матросы на шканцах принялись надраивать перлинь.