Джеймс Купер - Последний из могикан, или Повествование о 1757 годе [The Last Of The Mohicans]

Возможно, что понятия Хейворда об опасности несколько отличались от понятий разведчика. Вместо того чтобы ответить охотнику, он сидел молча, пока пирога скользила по воде. На рассвете они приплыли к протокам озера и стали быстро и осторожно пробираться среди бесчисленных островков.

Чингачгук положил свое весло. Ункас и разведчик вели легкое судно по запутанным, извилистым протокам, где каждый лишний фут, сделанный ими, мог приблизить их к какой-нибудь опасности.

Внимательный взгляд сагамора переходил с островка на островок, с одной заросли на другую; когда же перед ним расстилался водный простор, то его острый взгляд устремлялся вдоль обнаженных скал и грозных лесов, нахмурившихся над узкими протоками.

Хейворд, заинтересованный красотой места и в то же время испытывавший тревогу, внимательно следил за всем и только подумал, что тревога его не имеет достаточных оснований, как весла перестали двигаться по сигналу, данному сагамором.

— У-у-ух! — вскрикнул вдруг Ункас почти в то же мгновение, как легкий удар его отца по борту пироги предупредил о приближении опасности.

— Что такое? — спросил разведчик. — Озеро так гладко, словно ветры никогда не дули, и я могу видеть на целые мили вперед. И только черная голова чомги вынырнула из воды…

Индеец поднял весло и указал в ту сторону, куда был устремлен его пристальный взгляд.

Дункан взглянул в том же направлении. В нескольких десятках футов от лодки лежал один из низких лесистых островков; он казался таким спокойным и мирным, как будто его уединения никогда не нарушал человек.

— Я ничего не вижу, — сказал он, — кроме суши и воды. Очень красивый вид…

— Тсс! — перебил его разведчик. — Да, сагамор, у тебя есть разумная причина для каждого поступка. Это только тень, но она неестественна… Видите, майор, как бы полоску тумана над островом?

— Это испарения, поднимающиеся над водой.

— Это ясно и ребенку. А вот что за темная полоса окаймляет туман снизу? Ее можно проследить до чащи орешника. Она идет от костра, но уже потухающего.

— Ну так подъедем к этому месту и разрешим наши сомнения, — сказал нетерпеливый Дункан. — Людей, должно быть, немного, если они могут уместиться на таком клочке земли.

— Если вы будете судить о хитрости индейцев по правилам, отысканным в книгах, то это приведет вас к ошибкам, если не к смерти, — возразил Соколиный Глаз, осматривая приметы местности с присущей ему проницательностью. — Если мне дозволено будет говорить, то я сказал бы, что нам остается на выбор: либо вернуться и отказаться от мысли преследовать гуронов…

— Никогда! — вскрикнул Хейворд слишком громким голосом при данных обстоятельствах.

— Ну-ну, — продолжал Соколиный Глаз, делая поспешный жест, чтобы остановить порыв нетерпения молодого человека, — я и сам того же мнения, но полагал, что я должен был сказать все. Значит, мы должны плыть дальше и, если в протоках находятся индейцы или французы, повернуть пирогу и пробиться между теми нависшими скалами. Правду ли я говорю, сагамор?

Индеец вместо ответа опустил весло в воду и быстрее погнал пирогу. Так как он управлял ее ходом, то это движение ясно выражало его решение. Все сильно налегли на весла и через несколько минут доплыли до места, откуда перед ними открывался весь северный берег острова, скрытый до тех пор.

— Вот они, — прошептал разведчик, — две лодки и дым. Негодяи еще не разглядели нас благодаря туману, а не то мы услыхали бы уже боевой клич… Налегайте сильнее, друзья! Мы уходим от них и почти ушли от их пуль…

Хорошо знакомый треск ружья, пуля из которого скользнула по спокойной поверхности пролива, и пронзительный крик, раздавшийся с острова, прервали его слова и показали, что их лодка замечена. Через несколько мгновений они увидели, что дикари бросились в лодки, и пустились вслед за беглецами. Насколько мог видеть Дункан, ничто не изменилось ни в выражении лица, ни в движении трех проводников, только взмахи их весел стали длиннее и ровнее, и маленькая лодка послушно неслась вперед.

— Держи их на таком расстоянии, сагамор, — сказал Соколиный Глаз, хладнокровно оглядываясь через левое плечо и продолжая работать веслом, — именно на таком расстоянии. У этих гуронов во всем племени не найдется ружья, которое могло бы попасть так далеко. Ну, а на моего «оленебоя» можно вполне рассчитывать.

Убедившись, что могикане могут вдвоем поддерживать нужную дистанцию, разведчик решительно положил свое весло и поднял роковое ружье. Три раза он вскидывал его к плечу и три раза, когда товарищи ожидали выстрела, опускал его, требуя, чтобы индейцы дали приблизиться врагам. Наконец его точный и требовательный взгляд, казалось, был удовлетворен, и, положив ствол на левую руку, он начал медленно поднимать дуло, как вдруг восклицание Ункаса, сидевшего на носу лодки, заставило его снова воздержаться от выстрела.

— Что такое, мальчик? — спросил Соколиный Глаз. — Ты спас одного из гуронов от предсмертного крика. Есть у тебя какое-нибудь оправдание для этого?

Ункас показал на каменистый берег несколько впереди их пироги, откуда вылетела другая боевая пирога, как раз наперерез им.

Теперь опасность стала очевидной. Разведчик положил ружье и взял весло. Чингачгук направил нос пироги ближе к западному берегу, чтобы увеличить расстояние между собой и новыми врагами. В то же время нападавшие на беглецов сзади напоминали им о своем присутствии дикими криками. Эта потрясающая сцена вывела из апатии даже Мунро.

— Высадимся на берег, — сказал он с видом опытного воина, — и дадим сражение дикарям.

— Кто желает выиграть в войне с индейцами, не должен быть настолько горд, чтобы отказываться от хитрости, — ответил разведчик. — Держись ближе к берегу, сагамор. Мы обходим плутов, и, может быть, они попробуют пересечь нам дорогу.

Соколиный Глаз не ошибся. Гуроны свернули с прямого пути и потеряли на этом в скорости. Пироги скользили параллельно на расстоянии двухсот ярдов одна от другой. Теперь это стало состязанием на быстроту. Легкие суденышки двигались так быстро, что вода озера вскипала впереди них, и пироги качались на волнах, поднимаемых быстротой их движения. Вероятно, по этой причине и вследствие необходимости всем быть у весел гуроны не прибегали еще к оружию. Беглецам приходилось делать слишком много усилий, и они начинали уже уставать. Преследователи превосходили их числом. Дункан с беспокойством заметил, что разведчик стал тревожно оглядываться, как будто ища еще каких-нибудь способов помочь бегству.

— Поверни немного в сторону от солнца, сагамор, — сказал упрямый житель лесов, — я вижу, плуты решили принести одного человека в жертву. Поверни дальше от солнца, и мы поставим остров между собой и ними.