Лизелотта Вельскопф-Генрих - Харка — сын вождя

— Просто так, — спокойно ответил Харка и отвернулся.

— Нечего отворачиваться, придется привыкать смотреть на меня. И потом, маленьким собачкам ни к чему бродить вокруг лагеря.

— Я — Молодая Собака, но не маленький.

Шонка только свистнул и пошел дальше, не обращая внимания на мальчика.

Харке не понравился тон Шонки, и он чувствовал, что Шонка чего-то недоговаривает, но скоро все объяснилось. Типи были уже готовы, и мальчик подошел к типи отца и тихонько прополз под полог. Здесь было пусто. Он улегся на шкуру и через дымовое отверстие стал смотреть в небо.

Вскоре пришла Уинона, она подсела к брату и стала заплетать свою длинную косу. Видно, она что-то хотела сообщить. Харка посмотрел на нее, и девочка заговорила:

— Шонка и его мать будут жить в нашей типи, у Шонки нет теперь отца, а у нас — нет матери. Я еще маленькая, и Унчиде слишком много работы.

— Та-ак. — Харка разгладил складку на шкуре. — Кто тебе об этом сказал?

— Унчида. А ей сказал отец. Ты это тоже должен был слышать, но тебя не было…

Все было естественно и понятно. В суровой жизни племени все принадлежало всем, и каждый должен был помогать остальным. Личные симпатии и неприязнь, конечно, существовали, но в житейских взаимоотношениях им принадлежала очень небольшая роль. Все поступки определялись необходимостью.

— Да, но у нас есть Унчида… — сказал Харка сестре.

— У нас есть Унчида… — ответила Уинона.

Итак, рассуждал Харка, Шешока — вдова Белого Бизона, вождя рода Медведицы, переселяется вместе со своим сыном в типи военного вождя Матотаупы, который потерял жену. Значит, отец берет на себя задачу вырастить из Шонки настоящего воина, значит, Шонка становится старшим братом его, Харки. Как братья они обязаны будут испытывать силу и мужество друг друга. И пусть же Шонка сразу поймет, что хоть Харка и из Молодых Собак, но уже совсем не маленький.

Мальчик осмотрел типи и прикинул, что спать ему теперь лучше поближе к выходу. Тогда всегда можно будет незаметно выбраться из типи. И тут Харка заметил, что Уинона тихонько всхлипывает.

— Где Харбстена? — спросил он у девочки.

Уинона вытерла слезы.

— Он помогает Шешоке собирать вещи.

— Значит, он изменил нам… — тихо сказал Харка.

И снова рой мыслей закружился в его голове: «Вот он — Харка — не стал перебежчиком. Уинона тоже осталась верна семье. И что это Харбстена вздумал вмешиваться в женские дела? Лучше бы он вместе со мной попытался узнать, зачем среди дня разбили лагерь».

Харка отправился к табуну искать Четана.

Конь Четана, как и его хозяин, был легко ранен во время битвы с пауни. Харка хорошо знал Четана и надеялся найти его у коня. И мальчик не ошибся. Четан отлично понял, что заботит друга. Он сел на землю, подобрав под себя ноги, как настоящий воин на совете. Харка подошел к нему поближе и уселся совершенно так же, как он.

— Харка — Твердый как камень, ты вождь Молодых Собак и из моих уст ты должен услышать, почему прерван наш поход. Разведчики нашли новые следы! — Четан приостановился, заметив, что сообщение произвело впечатление. — Это были следы раненого, хромающего на левую ногу. Судя по глубине следов, он нес какой-то груз. Там, где хромой делал привал, остался небольшой мешочек. Мешочек расшит раковинами. Хавандшита сказал, что у пауни не может быть таких ракушек. И хотя раковины проходят через руки многих племен и проделывают большой путь, даже старый Хавандшита не встречал никогда таких раковин.

— Значит, они принадлежат белому человеку?

— Они принадлежат человеку, идущему босиком.

— Босиком?

— Да, босиком. А белые, как и мы, тоже не ходят босиком.

— Мы его ищем?

— Наши разведчики отправились в погоню. К вечеру мы уже будем знать, кто он и откуда у него эти раковины.

— И из-за этого мы остановились?

— Да.

Четан замолк, и Харка понял, что разговор окончен.

До наступления темноты оставалось еще много времени, и Харке не хотелось возвращаться в типи. Он пошел на берег и созвал Молодых Собак. Когда все уселись в кружок, он предложил заняться рыбной ловлей. Мальчики совсем ослабли от голода, им не хотелось играть ни в какие игры, и все с радостью согласились. На удилища пошли гибкие ветки ивы, волосы из хвостов мустангов связали в длинные лески. Вместо крючков употребили маленькие заостренные костяные палочки. Пока мальчики искали червей и насекомых для наживки, Харка распределил места.

Несколько часов просидели мальчики с удочками на берегу реки. Когда потемнело и начало свежеть, Харка свистом созвал рыболовов. Всю рыбу — и крупную, и мелкую — свалили в одну кучу. Ее было не очень много, но для такого короткого времени и не слишком мало. Обычно улов принадлежал рыболову. Но так как с едой было плохо, юноши и не сомневались в том, что добычу должен поделить вождь.

Харка отправился к отцу и рассказал ему об улове. Вождь пришел на берег и, осмотрев рыбу, приказал разделить ее поровну между обитателями типи. Мальчики были очень горды тем, что к их добыче отнеслись с такой же серьезностью, как и к добыче после большой охоты на бизонов.

Харка возвратился в типи с двумя рыбинами. Он обратил внимание на происшедшие здесь перемены: земля была теперь устлана двумя слоями шкур, и в два раза больше мисок стояло в глубине типи. В очаге едва теплился заботливо прикрытый огонь. Подставка для головы от постели Харки была передвинута к самому выходу, как он и хотел. Унчида взяла у Харки рыбу, вымыла ее и вычистила. Большую рыбину она насадила на вертел, и скоро по типи разнесся приятный запах жареного. Запах, видимо, привлек и Шонку, который появился в типи. Женщины, девочка и три мальчика расположились у очага. Каждый получил по куску рыбы и немного ягод, которые Унчида и Шешока извлекли из своих запасов. Вернулся Матотаупа. Унчида поджарила для него на вертеле вторую рыбу.

Женщины и дети улеглись. У дакотов не было надобности отправлять детей спать. Ребята вставали с восходом солнца и за день так уставали, что вечером сами спешили в постели.

Едва рассвело, Харка проснулся. Он тотчас выскользнул из типи и побежал к лошадям, чтобы посмотреть, чьих же мустангов нет в табуне. Там он встретился с Четаном, который спал у своего коня.

— Ты говорил, что наши разведчики еще до ночи доставят раненого воина. Но они этого не сделали, — сказал Харка.

Четан слегка скривил рот.

— Они этого не сделали, потому что не смогли сделать.

— Кто же им помешал? Пауни?

— Они. Пауни перехватили незнакомца.

— Это видели наши воины?

— Разведчики это видели.

— И что же?

— Они проследили пауни до самого их лагеря. В лагере нет ни женщин, ни детей. Пауни готовятся к танцу бизонов… — Четан закашлялся.