Чарльз Керк Монро - Перо фламинго

Вождь Микко поселил Ренэ Дево в своей хижине, и маль­чик спал вместе с Хас-се на ложе из медвежьих шкур. По­ка не затянулась его рана, он отдыхал и ни о чем не думал, словно не было у него никаких забот. По целым дням бол­тая с Хас-се и Нэтлой, он хорошо изучил индейский язык.

Сначала индейцы племени алачуа, никогда не видевшие белых, рассматривали его с любопытством, словно какую-то диковинку, но вскоре привыкли к нему и стали очень тепло относиться к другу Хас-се.

Через неделю Ренэ выздоровел и отдохнул. Теперь – решил он – настало время приступить к делу, которое при­вело его в эту страну. Явившись к вождю племени алачуа, он показал ему вещи, находившиеся в свертке, который он привез из форта Каролина. Были здесь ножи, топоры, зер­кальца, рыболовные крючки, но вождю эти самые обык­новенные вещи казались сокровищами, не имеющими цены.

Ренэ рассказал ему о том, что белые в форте Каролина попали в бедственное положение, так как во время пожара погибли все съестные припасы, заготовленные на зиму. У алачуа много зерна. Если вождь согласится послать в форт двенадцать каноэ, нагруженных маисом, он, Ренэ, отдает ему этот сверток и обещает от имени белого вождя, возглавляющего форт, еще двенадцать таких же свертков в уплату за каждое каноэ с провиантом. Но так как путь не безопасен, то пусть воины алачуа сопровождают эти ка­ноэ. Он обещает, что белые примут их радушно и не будут препятствовать возвращению их на родину.

Вождю предложение показалось заманчивым. Однако он долго размышлял и советовался со старшинами пле­мени, прежде чем дать согласие. Наконец, к великой радо­сти Ренэ, воины начали грузить маис в каноэ. Что касается конвойных, то их нетрудно было набрать. Всем молодым во­инам алачуа, не присутствовавшим на празднестве Зрело­го Маиса, хотелось побывать в форте белых людей и своими глазами увидеть огромные «гремящие луки», как называли индейцы пушки.

Спустя две недели со дня прибытия в страну Алачуа Ренэ собрался в обратный путь. С ним ехали пятьдесят воинов алачуа под предводительством мужа Нэтлы, Я-чи-ла-не, и друг его Хас-се, которого с большой неохотой отпускал Микко.

Ренэ подружился с приютившими его индейцами, и ему стало грустно, когда он прощался с Нэтлой, со стариком Микко, вождем племени алачуа, и со многими другими, ко­го вряд ли суждено было ему снова увидеть.

Маленький флот состоял из двадцати каноэ: двенадцать были нагружены зерном, в остальных восьми разместились воины. В ясное прохладное утро каноэ отчалили от берега; в первом сидели Ренэ, Хас-се, Я-чи-ла-не и молодой воин по имени Олика-тара (Медвежья Лапа). Индейцы обоих племен толпились на берегу, провожая отъезжающих. Раздавались возгласы:

– Прощай, Та-ла-ло-ко!

– Не забывай нас, Та-ла-ло-ко!

Ренэ прислушивался к возгласам и радовался, что ему посчастливилось завоевать любовь этих людей, которые всегда были добры к нему. Стоя в лодке, он размахивал шля­пой, пока они не скрылись за поворотом реки.

Первые дни путешествия пролетели без всяких приклю­чений. Но когда лодки выходили из лабиринта каналов, пересекающих болота, воины заметили следы, которые ука­зывали на то, что совсем недавно здесь прошел какой-то другой отряд, державший путь также на восток. Необхо­димо было выяснить, что это за отряд. Сначала следы его за­терялись, но затем их снова удалось найти. Два воина, по­сланные отыскивать источник пресной воды, случайно на­ткнулись на место недавней стоянки. По каким-то едва уловимым признакам они определили, что здесь побывал военный отряд семинолов, и, вернувшись, объявили об этом.

Услышав эту весть, Ренэ встревожился. Он был уверен, что Читта, вступив в ряды семинолов, сообщил новым сво­им друзьям о том, в каком бедственном положении нахо­дится гарнизон форта Каролина. Что, если семинолы этим воспользуются и нападут на форт?

Предположения Ренэ оказались правильными. Читта, смелый Кат-ша и отряд семинолов двинулись на форт Каролина и на один только день опередили воинов алачуа. Они задумали окружить форт, отрезать его от внешнего мира и перебить всех, кто осмелится выйти за крепостную стену; когда же осажденным будет грозить голодная смерть, семи­нолы легко справятся с измученным гарнизоном.

В окрестностях форта семинолы встретили сильный во­енный отряд индейцев с юга, которые ждали случая напасть на форт и отомстить белым золотоискателям, разрушившим одну из их деревень. С этими индейцами соединились се­минолы, а Кат-ша встал во главе обоих племен.

Первая атака закончилась неудачно, так как дикари испугались грохота пушек. Тогда Кат-ша задумал устро­ить засаду, в которую попал Симон Оружейник со своим отрядом.

Узнав, что семинолы направляются к форту, и беспоко­ясь о судьбе своих друзей, Ренэ стал торопить Я-чи-ла-не; он надеялся, что маленькая флотилия догонит врагов. Но и алачуа, не меньше, чем сам Ренэ, хотели дать бой искон­ным своим врагам – семинолам. Каноэ уже скользили по реке Май, когда загремели пушечные выстрелы, и французы от­били первую атаку Кат-ши.

Высадившись неподалеку от форта и поручив нескольким воинам охранять каноэ, алачуа с величайшей осторожно­стью стали пробираться к форту.

Наконец, показался вдали высокий холм. Воины оста­новились и выслали вперед разведчиков. Разведчики верну­лись часа через два. Они открыли замысел Кат-ши и доне­сли что отряд французов выходит из форта и направляется к холму.

Тогда Я-чи-ла-не дал приказ наступать и первый бро­сился вперед. За ним по пятам следовали Хас-се и Ренэ. Явились они как раз в тот момент, когда французы, окру­женные врагами, думали, что пришел их последний час. Но неожиданное нападение с тыла внесло смятение в ряды семинолов, и они рассеялись, как сухие листья, подхвачен­ные ветром.

Воины Я-чи-ла-не обратили в бегство семинолов и новых их союзников – индейцев южных племен. Но произошло это только потому, что те были застигнуты врасплох. Я-чи-ла-не совершенно не собирался ссориться со своими соседя­ми из-за белых пришельцев. К тому же семинолов было го­раздо больше, чем алачуа, и Я-чи-ла-не опасался, что вра­ги, оправившись от потрясения, вернутся и разобьют ма­ленький отряд. Поэтому ему хотелось поскорее сдать две­надцать каноэ с провиантом, получить обещанную награду и в ту же ночь отправиться в обратный путь.

Спустились сумерки. Под покровом темноты индейцы вернулись к тому месту, где остались каноэ, а затем стали подниматься вверх по реке. В окрестностях форта они при­чалили к берегу, но здесь возникло новое затруднение: они боялись окликнуть часовых. Те могли принять их за врагов, открыть стрельбу и таким образом привлечь внима­ние семинолов, которые скрывались где-то поблизости.