Андрей Цепляев - Источник (Долг)

— Как же вы попали в трюм?

— Это я и хотел вам объяснить, — закивал францисканец, указав в сторону носа корабля. — На носу есть пушечная бойница. Она не слишком большая, но через нее можно попасть на палубу.

Альвар хотел бежать туда, но падре Умберто снова его задержал.

— Подождите. Вам это пригодится. — Он вынул из складок рясы крошечную серебряную флягу с обеих сторон украшенную крестами. — Это святая вода из реки Иордан. Враг человечества неуязвим для шпаг и кинжалов. В него вселяет страх только наша вера. Когда придет время сразиться с ним, забудьте об оружии. Оно не спасет вашу душу.

— Это бесценный дар и мудрый совет, преподобный Умберто, — поблагодарил заботливого священника идальго, принимая флягу. — Обещаю хранить ее при себе до самой победы или до смерти, как пожелает Господь.

— Да хранит вас Бог, сеньор Диас.

Выбраться на палубу через квадратное окно не составило труда. Все, о чем говорил Умберто Латура, подтвердилось. Корабль стоял ближе к берегу. Члены команды вытянулись в линию вдоль правого фальшборта и следили за группой итальянцев. Синискалько и его люди, облаченные в золотистые доспехи, были вооружены шпагами, копьями, аркебузами и арбалетами. Десяток моряков плыл рядом, держась за края лодок. Они тоже были при оружии. Альвар видел, как лодки вонзились носами в мягкую почву, как в прибрежные заросли вошли два отряда общей численностью до сорока человек.

«Именно так начинаются бессмысленные войны», — пересекая палубу, подумал Альвар. Моряки его заметили и проводили пристальными взглядами. Сначала Альвар решил освободить Пантоху и заставить его отвести корабль на середину реки, а затем пресечь кровопролитие и поставить Синискалько на место. Поразмыслив об этом, он вошел в кормовую галерею. Дежурившие у лестницы в трюм два итальянца поднялись с бочонков.

— Назад, сеньор, у меня приказ, — потребовал капитан Сильвио, положив руку на эфес шаги.

— Перед вами генерал-капитан, — произнес Альвар, краем глаза заметив, что падре Умберто рядом больше нет. — Это измена, господа. Вы сознаете, что с вами сделают, когда мы вернемся в Испанию?

— В этом-то и загвоздка, Альвар Диас, — нагло усмехнулся молодой конкистадор, поигрывая шпагой. — Мы вернемся. Ты — нет.

Словом «Ты» юнец как бы подвел черту, намекая, что поединка не избежать, ибо ни один благородный человек не стерпит подобного обращения. Итальянец без предупреждения шагнул вперед. Острие его шпаги взметнулось вверх, рассекая воздух перед лицом противника. Альвар вовремя уклонился и произвел встречный выпад, с трудом отбитый рыцарем. В поединок вступил Сильвио, вынудив Альвара достать кинжал и ретироваться на палубу. Звон клинков привлек внимание моряков. В то же время над селением индейцев стали подниматься первые столпы дыма. С берега донеслись выстрелы. Команда не знала куда смотреть. Итальянцы тем временем обступили Альвара с двух сторон и кололи шпагами, но тот невероятным образом уклонялся, ухитряясь предупреждать их ремизы блестяще выверенными контратаками.

Молодой итальянец, распыленный азартом схватки, попытался применить секретный финт, надеясь поразить Альвара в руку, но потерпел неудачу. Ему польстило внимание моряков, а так же то, что он — никому неизвестный кабальеро — сошелся с таким известным фехтовальщиком. Обласканный лучами славы, рыцарь подступил к противнику вплотную, намереваясь сбить его с ног.

— Стой, болван! — завопил Сильвио.

Слишком поздно. Альвар засадил кинжал в щель между боковыми пластинами кирасы, прежде чем тот успел подставить ему ножку. Итальянец захрипел. Последовал еще один удар. Изогнутое лезвие «Гуля» скользнуло по горлу, и молодой рыцарь молча упал к ногам Альвара.

— Сукин сын! — выговорил дрожащим голосом Сильвио, вытягивая из-за пояса немецкую дагу-шпаголом. Раздался щелчок, и механизм даги пришел в движение, разложив широкое лезвие на три узких клинка, торчавших из рукояти на манер трезубца.

— А как же честь? — с презрением произнес Альвар, заметив в руке конкистадора опасное оружие.

— Она осталась в Италии. Это Новый Свет и здесь нет законов кроме тех, которые мы диктуем сами.

— В таком случае я и церковь приговариваем вас к смерти по закону, который вы сами для себя придумали, сеньор Сильвио.

— Ха-ха-ха! Сделаю вам одолжение. Чтоб вы знали, церковь…

На затылок конкистадору опустилось весло. Кабассет слетел с головы и, кувыркаясь, покатился по палубе. Лишившись шлема, Сильвио что-то промычал и схватился за голову. Последовал второй, более сильный удар, сбивший итальянца с ног. Рослый кастильский моряк, хвативший капитана, довольно улыбнулся. Альвар не возражал. В конце концов, поединок был бесчестным, а эти два удара, возможно, сохранили предателю жизнь.

Освободив капитана Пантоху, Альвар, не теряя ни секунды, прыгнул за борт и поплыл к берегу. Вместе с ним в селение отправились пятеро добровольцев. Выбравшись из воды, они плотной группой приблизились к горящей хижине. Вокруг лежали тела. Восемь индейцев и среди них первая жертва конкисты — моряк с обезображенным ударом деревянного меча лицом. Звуки боя гремели совсем близко. На полянах пылали большие и малые хижины. В зареве пожарищ мелькали смуглые фигурки туземцев вооруженных дротиками. Некоторые носили корзины с землей, чтобы тушить жилища. В хаосе Альвар отчетливо различал силуэты итальянцев, закованных в сверкающую сталь. Рыцари с дьявольским азартом убивали пробегавших мимо индейцев, кололи и стреляли в них. Раненых второпях добивали кинжалами, не обращая внимания, женщина перед ними, ребенок или бездыханный труп. У Синискалько не было причин для такой лютой жестокости. Альвару стало казаться, что маэстре де кампо лишился рассудка. Иначе это безумие он объяснить просто не мог.

В сторону испанцев метнулась небольшая группа индейских воинов. Альвар выставил шпагу острием вперед и помахал ею, дав понять, что не хочет сражаться. Туземцы, и без того напуганные внезапным нападением, сразу отступили. Альвар дал себе слово, что без надобности не прольет ни капли индейской крови. Как и любой испанец, он недолюбливал дикарей за их дьявольские ритуалы и ужасных звероподобных богов, однако то, что сотворил Синискалько, было немногим лучше. Ни один человек, исповедовавший христианскую веру, не имел права на такую дикость. Глава итальянцев будет арестован, закован в кандалы и возвращен на родину в клетке как дикий зверь, коим в душе являлся.

— Синискалько Бароци! — во все горло закричал Альвар, заходя глубже в селение, переступая через трупы индейцев.

Моряки, вооруженные веслами и баграми, следовали за ним, с опаской поглядывая на дымящиеся хижины. По пути они встретили двух рыцарей. На вопросы Альвара итальянцы ответили, что Синискалько и десяток воинов ушли брать храм. Только там они могли узнать о местонахождении города, который искали. Оценив ситуацию, Альвар хотел бежать за ними, но дорогу ему заступили индейцы. Все были вооружены деревянными мечами и дротиками. Умирающее селение огласил боевой клич. С этими договориться не представлялось возможным. Альвар, два итальянца и пятеро моряков сбились в кучу.