Карл Май - На Диком Западе

— Никакого Тобиаса Буртона я не знаю, зла вам не сделал и потому прошу меня оставить.

— Нам ты зла не сделал, но здесь найдется человек, который, может быть, захочет с тобой посчитаться, — сказал Разящая Рука и подозвал молодого индейца.

— И этого краснокожего я не знаю…

— Но мы тут все свидетели, — вмешался Джим, — что ты убил отца этого несчастного. Или, быть может, ты не помнишь и нашей встречи?

Опять последовал отрицательный ответ. Тогда Разящая Рука сказал, обращаясь к Железному Сердцу:

— Он твой должник, и я отдаю его в твое полное распоряжение.

Но индеец потребовал, чтобы его врага освободили от лассо и дали ему в руки нож. Получив оружие, тот ускакал, но вскоре был настигнут индейцем, который быстро вернулся к своим спутникам, сияющий, невредимый и со скальпом за поясом.

Там, где штат Нью-Мексико своей юго-восточной частью врезается во владения Техаса, находится самый опасный уголок Дикого Запада. Живущие там команчи и апачи никогда не бывают в мире. Горная цепь отделяет эту местность от Льяно.

На берегу небольшой реки сидели четыре человека. Трое из них были, без сомнения, янки, четвертый больше всего походил на негра. Лошади их паслись тут же, на траве. Их хозяева закусывали и разговаривали, время от времени поглядывая на восток.

Они совещались о том, как им ехать, и большинство предпочитало скорее подвергнуться опасностям Льяно, чем удлинять путь на целую неделю.

— Стыдно нам колебаться, — сказал один из них, — с таким оружием, как у нас, можно свободно идти против двадцати индейцев. Я испытал опасности Льяно и, если бы не мой друг Джагл-Фред, меня бы уже не было в живых.

— Как, ты знаешь Фреда? — спросил другой. В это время послышался конский топот.

— Как вы думаете, это краснокожие? — спросил Блонт, один из присутствующих.

— Нет, — ответил Бен Нью Мун, — это белые, и я утверждаю, что их двое.

Действительно, вскоре к ним подъехали два всадника, старательно рассматривая следы на земле.

— Их нечего бояться, — сказал Портер, — они, судя по костюмам, мексиканцы. — И он обратился к вновь прибывшим: — Мы те, по чьим следам вы идете. Мы честные люди, и, надеюсь, вы против нас ничего не имеете? — и, видя, что они берутся за оружие, прибавил: — Это совершенно напрасно, мы ведь не разбойники.

— С честными людьми приятно встретиться, особенно в такой опасной местности. Но позвольте вам представиться, нас зовут Эмилио и Карлос, братья Кортеджо, — назвали себя мексиканцы.

Янки также представились, и таким образом все познакомились.

Портер, один из янки, рассказал, что их компания идет из Калифорнии, и хотя прямо через Льяно им ближе, они не решаются на такой опасный путь. Узнав, что оба мексиканца направляются почти туда же и при этом уже не в первый раз, он предложил им объединиться и вместе отправиться дальше, на что те с удовольствием согласились.

Когда опустились сумерки, выбрали место для ночлега — маленькую лужайку с мягкой травой на самом берегу ручья. Неожиданно из кустов вышли два человека в кожаных костюмах и широкополых шляпах. Они держали ружья наготове. Один из них крикнул:

— Кто идет?

— Путешественники, — ответил Портер.

— Откуда?

— Из Калифорнии. А вы кто такие?

— Мы охотники, — отвечал все тот же незнакомец.

— Сколько же вас там спряталось?

— Мы одни, но на днях должны подойти наши товарищи из Льяно, мы их ждем здесь со вчерашнего дня.

— Как же вы рискуете идти навстречу с поднятыми ружьями, если вас только двое?

— Ha этот счет мы спокойны, для четверых из вас есть по заряду из наших ружей, а остальных можно пристрелить из ревюльверов. Не хочу скрывать, что лица некоторых из вас мне не внушают доверия, — при этих словах он выразительно взглянул на мексиканцев.

— Вы, кажется, сами, того не замечая, наносите нам оскорбление, — возмутился Портер.

— Я не сказал, кто именно из вас мне не симпатичен, да, наконец, я ведь могу и ошибаться…

Вскоре вся компания разместилась у затухавшего уже костра.

— Вы сказали, — обратился к охотникам Портер, — что будете здесь несколько дней ждать ваших товарищей. Но ведь вы рискуете встретиться с краснокожими, а встреча эта не из приятных.

— Это нас не беспокоит, так как с нами человек, который справится и с целой сотней краснокожих.

— Следовательно, вы здесь не одни, как сказали раньше. Где же третий?

— Он отправился на разведку и скоро вернется.

— Это, должно быть, знаменитый охотник вроде Разящей Руки?

— Да, вроде, хотя и не он.

— Но кто же? — продолжал допытываться Портер.

— Пусть он скажет вам сам, а пока представляю вам моего сына Мартина, меня же зовут Бауман.

— Благодарю вас и считаю теперь своим долгом назвать и наши имена. Меня зовут Портер; этих двух — Блонт и Фэлзер, это же луноподобное черное лицо зовется Бен Нью Мун. Два же мексиканца присоединились к ним только сегодня. Они везут деньги своего господина из Сан-Диего и тоже отправляются через Льяно. Их имена Эмилио и Карлос Кортеджо. — Называя каждого по имени, Портер указывал на него пальцем, и Бауман внимательно приглядывался к нему.

— Теперь, когда вы знаете наши имена, быть может, скажете: кто именно не внушает вам доверия?

— Я думаю, что вскоре они это и сами почувствуют, и называть их пока не буду.

Затем он обратился к братьям Кортеджо.

— Насколько я понял, близ Сан-Диего находится гасиенда вашего господина. Можно спросить, как она называется?

— Гасиенда Эчилло.

— А имя владельца?

— Его зовут… господин Монтано, — ответил, запинаясь, Карлос; было очевидно, что фамилию эту он только что придумал.

Бауман уже не хотел скрывать своего недоверия и сказал:

— Теперь я могу удовлетворить ваше любопытство и признаться, что неприятные мне личности — это вы и ваш брат.

Оба мексиканца схватились за ножи.

— Это явное оскорбление, и оно не пройдет вам даром! — воскликнул Эмилио, вскакивая со своего места.

— Я привык говорить в глаза правду всякому и на этот раз не намерен изменять своих привычек.

— Что же вы о нас думаете? — спросил Карлос, весь дрожа от злости.

— Я думаю, что вы лгуны, если еще не хуже.

Оба брата выхватили ножи из-за пояса и бросились к Бауману.

— Мы требуем удовлетворения тут же и сию минуту, иначе мы принудим вас к этому силой.

Бауман оставался совершенно невозмутимым и только направил револьвер на говорившего:

— Если вы сделаете еще хоть шаг вперед, я немедленно уложу вас на месте, а Мартин выстрелит в вашего брата. Имя Бауман вам незнакомо, но меня все племена называют по-своему, и все эти имена означают одно и то же — Гроза Медведей. Теперь вы, вероятно, припомните, что кое-что слышали обо мне.