Карл Май - На Диком Западе

Мексиканцы слушали рассказ Бен Нью Муна с необыкновенным вниманием. Несколько раз они многозначительно переглядывались и не замечали, что Виннету ни на минуту не спускает с них глаз. Он понял, что они связаны с тем человеком, о котором здесь говорили. Бауман внимательно наблюдал за Виннету — он так хорошо знал своего друга, что сразу же заметил, какое недоверие вызвали у него эти мексиканцы.

Братья Кортеджо, видимо, искали повода, чтобы сбежать. Один из них предложил сходить за листьями для костра, другой быстро вскочил, и они скрылись за кустами. Бауман хотел их удержать, так как это показалось ему подозрительным, но Виннету знаками удержал его, и когда мексиканцев уже не было, сказал:

— У этих белых нечистый взгляд и дурные мысли, но я узнаю, в чем дело.

И он последовал в кусты за мексиканцами.

— Виннету им тоже не доверяет, — сказал Портер. — Я же готов поспорить, что они честные люди.

— И проспорил бы, как пить дать, — сказал Бен Нью Мун, — мне они тоже с первого взгляда не понравились.

— Я совершенно уверен, что это шпионы Коршунов Льяно, и не советовал бы вам идти с ними дальше, — сказал Бауман.

Молодой сын его, до сих пор хранивший молчание, тоже сказал, что заметил, как братья Кортеджо переглядывались во время рассказа Бен Нью Муна.

Вскоре вернулся Виннету. Когда он последовал за так называемыми мексиканцами, то застал их собирающими плоды кактусов и говорящими по-английски. Уже это одно доказывало, что они не те, за кого себя выдавали.

— Этому Бауману я не прощу обиды, — говорил Эмилио Кортеджо. — Правда, нам теперь будет труднее спрятаться.

— Да, приезд Виннету придаст делу иной оборот, — отвечал Карлос. — Что, ты осмотрел его лошадь?

— Прекрасная лошадь, такие есть только у Виннету и Разящей Руки. Как ты думаешь теперь поступить?

— Ясно как: мы дадим им уснуть и убьем во сне. А теперь, чтобы не возбуждать лишних подозрений, поспешим обратно, у нас уже достаточно плодов, чтобы угостить всех.

После этих слов Виннету поспешил удалиться так же незаметно, как и пришел. Он полз на четвереньках и, когда возвратился, принял такой вид, будто и не вставал с места.

Вслед за ним вернулись и мексиканцы. Они предложили всем плодов, и один только Виннету отказался взять их.

— Я не ем отравленных плодов, — сказал он.

— Но откуда же вы взяли, что они ядовиты? — удивился Карлос.

— Они были в руках людей, которые задумали преступление и смерть.

— Я требую, чтобы вы взяли свои слова назад.

— Виннету никогда не берет своих слов назад.

— Но я оскорблен.

Виннету ответил презрительной улыбкой.

— Успокойся, — сказал брату Эмилио, — нельзя же ценить на вес золота слова индейца.

— Ты прав. Представим себе, что он их не говорил.

Виннету не проронил ни слова. Он вытянулся на траве и притворился спящим.

Он не успел поделиться с окружающими тем, что слышал от мексиканцев, но по его обращению с ними все поняли, что теперь этим людям надо доверять меньше, чем когда-либо. Некоторое время царило неловкое молчание. Затем Гроза Медведей и его сын последовали примеру Виннету. Постороннему вполне могло показаться, что все спят. На самом деле никто не спал: мексиканцы были озабочены своими планами, а остальные остерегались их.

Так прошло более получаса. Среди глубокой тишины послышался звук, подобный отдаленному звону, затем он повторился и постепенно замер.

— Что это? — спросил Портер.

— Это голос Поющей долины, — ответил Гроза Медведей.

Все замерли, слушая чудесную музыку. Она звучала, изумительно переливаясь; самый высокий звук сменялся самым низким; звуки эти то замедлялись, то ускорялись. Иногда слышались трезвучия, септ- и нонаккорды. Наверное, ни один инструмент не способен бы был воспроизвести подобной волшебной музыки.

Вскоре к первому присоединилось еще одно чудное явление — на небе, возник светлый шар, который постепенно превратился в огненный. Он вертелся вокруг своей оси, затем остановился; послышался страшный треск, что-то с шумом упало в воду и обдало всех водяными брызгами. Опять наступила темнота. Все были поражены и испуганы. Один Виннету сохранял невозмутимое спокойствие.

— Огненный шар, — произнес он, как бы отвечая на общий немой вопрос.

— Шар только потому, что он казался круглым? А разве вы не заметили у него хвоста? — спросил Портер. — Это дракон, это был дьявол.

— Будет вам, — вмешался в разговор Бауман. — Мы живем уже не в такое время, когда все непонятное объясняли чертовщиной.

— Так что же это, по-вашему, такое?

— Не что иное, как небесное тело, которое так близко подошло к земле, что притягивается ею.

— Так это звезда?

— Да.

— Какой глупец вам это рассказал, интересно бы знать!

— Это мне объяснил Разящая Рука, и если вы считаете себя умнее этого человека, то оставайтесь при своем мнении. Вы ведь слышали, как что-то тяжелое ушло под воду?

— Слышали, видели и даже ощущали, так как нас всех обрызгало водой.

— Так что же, по-вашему, это черт туда провалился? Надо его в таком случае оттуда вытащить, а то он, не дай Бог, еще утонет.

— Он не утонет: он прошел прямо в преисподнюю.

— Если бы мы могли удалить воду, то я бы вам доказал, что вы говорите вздор, потому что на дне нашли бы дыру, в которой торчит аэролит, то есть кусок камня, из которого состоял огненный шар.

— Камень, вы говорите? Но ведь он мог нас убить!

— Безусловно. И наше счастье, что он ушел в воду.

— Я не стану больше с вами спорить, тем более что это вам говорил Разящая Рука.

— Я попробую найти следы камня в воде, — сказал Виннету особенно отчетливо и громко, как бы желая, чтобы его кто-нибудь слышал еще, кроме присутствующих. Он пошел в сторону ручья и скрылся в темноте.

Все сидели молча и ждали его возвращения. Только Мартин Бауман обратился шепотом к своему отцу:

— Камень — только предлог, но интересно знать, зачем скрылся Виннету.

— Очевидно, кто-нибудь был здесь рядом, он услышал и пошел узнать, в чем дело.

В это время из кустов послышался шепот Виннету, который звал Баумана. И отец, и сын бросились на его зов. Оказалось, что он схватил какого-то молодого индейца, который следил за ними. Когда подошли оба Баумана, Виннету спросил у захваченного:

— Почему мой молодой брат не пришел к нам открыто? Мы бы встретили его дружески. Возьми обратно свой нож и пойди скажи своим, что Виннету зовет их отдохнуть около нашего костра.

— Как? Ты Виннету?! Предводитель апачей? И ты мне отдаешь оружие? Ты, вероятно, принимаешь меня за апача?

— Нет, мой брат. Я вижу, что ты принадлежишь к команчам, но я люблю одинаково всех. Сколько там ваших?

— Двадцать человек.