Джеймс Купер - Долина Виш-Тон-Виш

— Я соберу работниц у колодцев, — сказала Руфь.

— Это нам не поможет. Стрелы их достанут, к тому же смертные не смогут долго выдерживать жар этой пылающей печи. Видишь, бревна уже дымятся и чернеют от ее прожорливого огня.

Незнакомец еще продолжал говорить, когда небольшой дрожащий язык пламени заиграл в углах частокола, находившихся ближе всего к горящей опоре. Стихия затрепетала волнообразной линией по краям накалившегося дерева, а потом охватила всю поверхность бревен от их более широкого основания до заостренной верхушки. Словно то был сигнал к сокрушению всего и вся, пламя вспыхнуло в десятках мест одновременно, а затем распространилось по всей длине частокола со стороны пожара. Победный вопль разнесся по полям, и туча стрел, нацеленных точно на укрепления, возвестила о злобном нетерпении тех, что смотрели, как усиливается пожар.

— Нас загонят в блокгауз, — сказал Контент. — Собери своих женщин, Руфь, и быстро подготовь все для отступления в последнее убежище.

— Иду. А ты не рискуй жизнью в тщетном усилии задержать огонь. У нас еще будет время сделать все, что требуется для нашей безопасности.

— Не знаю, — торопливо заметил незнакомец. — Атака приобретает новый поворот.

Руфь остановилась. Взглянув вверх, она увидела предмет, породивший это замечание. Небольшой и яркий шар взвился со стороны полей и, описав дугу в воздухе, пролетел над их головами и упал на деревянную кровлю здания, составлявшего часть квадрата, который образовывал внутренний двор. То был полет стрелы, выпущенной из лука с далекого расстояния, чей путь обозначился длинным хвостом света, летевшим вслед за ней, словно сверкающий метеор. Эта пылающая стрела была послана с хладнокровным и выверенным расчетом. Она упала на горючий материал, который воспламенялся почти так же легко, как ружейный порох, и глаз едва успевал проследить за ее падением, а яркое пламя уже растекалось по раскаленной крыше.

— Еще и битва за наши дома! — воскликнул Контент, но рука незнакомца твердо легла на его плечо. В это мгновение дюжина таких же похожих на метеоры шаров взмыла в воздух и упала во множестве различных мест на уже наполовину подожженное скопление зданий. Дальнейшие усилия были бы бесполезны. Оставив надежду спасти свою собственность, все стали думать теперь о безопасности людей.

Руфь оправилась от кратковременного шока и поспешила исполнить свою хорошо знакомую обязанность. Затем наступили минуты напряженных усилий, пока женщины перетаскивали все необходимое для жизни и не припасенное в блокгаузе заранее в свою маленькую цитадель. Яркий свет, проникавший в самые темные переходы между строениями, не позволял делать это незаметно. Вопль призвал их врагов к новой атаке. Стрелы густо заполнили воздух, и важные обязанности невозможно было выполнить без риска, которому в какой-то мере подвергались все, передвигаясь сюда и туда, нагруженные необходимыми вещами. Однако сгущающийся дым служил до некоторой степени заслоном, и вскоре Контент получил долгожданное известие, что он может дать своим молодым людям команду отступить от частокола. Раковина прогудела нужный сигнал, и, прежде чем у врага было время понять его значение или воспользоваться тем, что укрепления остались без защитников, все люди внутри них невредимыми достигли дверей блокгауза. Все же спешки и сумятицы было больше, чем того требовала их безопасность. Однако те, кому это было поручено, энергично заняли места у бойниц и стояли в готовности обрушить огонь на любого, кто дерзнул бы подойти на расстояние выстрела, в то время как некоторые еще задержались во дворе проследить, чтобы ничто необходимое для сопротивления или для безопасности людей не было забыто. Руфь была первой в этом деле и теперь стояла, прижав ладони к вискам, как человек, у которого голова идет кругом от собственных усилий.

— Наш павший друг! — сказала она. — Разве мы бросим его останки на растерзание дикарям?

— Конечно нет. Дадли, твою руку! Мы отнесем тело вниз. Ба! Смерть поразила еще одного из наших.

Тревога, с которой Контент сделал это открытие, быстро дошла до каждого, кто его услышал. Было совершенно очевидно по очертаниям простыни, что под ее складками лежат два тела. Обеспокоенные и быстрые взгляды перебегали с лица на лицо, чтобы выяснить, кого недосчитались. А затем, сознавая риск дальнейшей задержки, Контент поднял простыню, чтобы наверняка развеять все сомнения. Первым медленно и осторожно было открыто тело павшего жителя пограничья. Но даже самые крепкие среди зрителей отпрянули в ужасе, когда его лишенная волос и пахнущая кровью голова доказала, что рука дикаря исполнила свою безжалостную волю над беспомощным телом.

— Второй! — с усилием выговорила Руфь, и лишь когда ее муж уже наполовину снял простыню, она успела произнести: — Берегись второго!

Предостережение было небесполезным, ибо простыня с силой заколыхалась, приподнявшись под рукой Контента, и угрюмый индеец прыгнул в самый центр оцепенелой группы. Широко размахивая вокруг себя рукой, сжимающей оружие, дикарь прорвался сквозь расступившийся круг и, издавая устрашающий вопль своего племени, неистово ринулся в открытую дверь главного жилого здания, чтобы полностью пресечь любую попытку преследования. Руфь судорожно протянула руки в том направлении, в котором он исчез, и была готова ринуться как безумная по его следам, когда рука мужа остановила ее порыв.

— Станешь ли ты рисковать жизнью, чтобы спасти какой-нибудь не имеющий цены пустяк?

— Муж, пусти меня! — возразила жена, едва не задыхаясь в муке. — Голос природы уснул во мне.

— Страх ослепляет твой разум!

Тело Руфи прекратило борьбу. Все безумие, которое дико сверкало в ее глазах, утонуло в остановившемся взгляде почти противоестественного спокойствия. Собрав всю свою душевную энергию в одном отчаянном усилии овладеть собой, она повернулась к мужу и, в то время как ее грудь переполнял ужас, казалось, не дававший ей дышать, сказала голосом, способным внушить страх:

— Если у тебя сердце отца, пусти меня! Мы забыли о наших детях!

Рука Контента ослабила хватку, и в следующую минуту фигура его жены исчезла из виду в том же направлении, которое избрал удачливый дикарь. То был злосчастный момент, выбранный врагом, чтобы воспользоваться своим преимуществом. Злобный взрыв воплей возвестил о натиске атакующих, а залп из всех амбразур блокгауза достоверно оповестил находившихся во дворе, что наступление неприятеля было теперь направлено в самое сердце обороны. Все вооружились, кроме нескольких, задержавшихся исполнить печальный долг перед умершим. Их было слишком мало, чтобы оказать достойное сопротивление, и в то же время слишком много, чтобы решиться оставить обезумевшую мать и ее отпрысков без помощи.