Джеймс Купер - Долина Виш-Тон-Виш

В то время как отряд Дадли пребывал таким образом в безвыходном положении, яростный вой разнесся под сводами леса. То были клики радости, издаваемые в дикарской манере этих людей, как будто обитателей лесов воодушевил какой-то неожиданный и всеобщий порыв восторга. Скорчившиеся йомены с тревогой смотрели друг на друга, но, не видя никаких признаков колебаний в решительном выражении лица своего предводителя, каждый вел себя сдержанно, выжидая какого-нибудь дальнейшего прояснения замысла врагов. Не прошло и минуты, как на опушке леса появились два воина, где и остались стоять, по-видимому обозревая сцены, разворачивавшиеся в разных частях долины. Не один мушкет был наготове, чтобы поразить их, но знак, поданный Дадли, предотвратил эти попытки, которые, вероятнее всего, были бы сорваны благодаря никогда не дремлющей бдительности североамериканских индейцев.

Однако было что-то во внешности и манере держаться этих двух человек, что заставило Дадли проявить выдержку. Оба явно были вождями, и гораздо более высокого ранга, чем обычно. По обычаю военных предводителей индейцев они были также людьми крупной и властной осанки. На расстоянии, с которого их можно было разглядеть, один представлялся воином, достигшим зенита своих лет, тогда как другого отличали более легкая поступь и более гибкие движения, свойственные человеку, который гораздо моложе. Оба были хорошо вооружены и по обычаю людей их происхождения, когда те вступали на тропу войны, одеты только в обыкновенную убогую накидку до талии и ноговицы. Однако на первом был ярко-красный, а на втором — богатый плащ с бахромой, ярких цветов и с индейским орнаментом. Старший из двух носил вокруг головы нарядную повязку-вампум из раковин в форме тюрбана, а на голове более молодого не было видно ничего, кроме традиционной для знатного воина пряди волос на бритой голове.

Совещание, как и в большинстве случаев, о которых уже было рассказано, заняло всего несколько минут. Старший из вождей отдал несколько приказов. Ум Дадли лихорадочно старался предугадать их характер, когда оба разом исчезли. Лейтенант остался бы целиком во власти зыбких предположений, если бы быстрое исполнение приказов, отданных самому молодому из индейцев, вскоре не оставило у него сомнения относительно их намерений. Еще раз громкий и общий крик привлек его внимание к правой стороне. И пока он старался усилить свою позицию, призвав трех или четырех из лучших стрелков на тот конец своего маленького строя, стало видно, как младший из вождей мчится по лугам, ведя за собой цепь вопящих воинов к прикрытиям, господствовавшим над их противоположным краем. Короче, позиция Дадли полностью переменилась, а пни и углы заборов, за которыми укрывались его люди, похоже, в дальнейшем грозили стать бесполезными. Критическая ситуация требовала решения. Собрав своих йоменов, прежде чем у врага было время воспользоваться своим преимуществом, лейтенант приказал быстро отступать к фор ту. В этом маневре ему благоприятствовал характер почвы — обстоятельство, которое было удачно учтено при наступления' И через несколько минут отряд оказался под надежной зашитой рассыпного огня из-за частокола, тотчас же пресекшего преследование со стороны вопящего и ликующего врага. Раненые, после стойкой или скорее упрямой задержки, которая должна была показать несокрушимую решимость белых, отошли в укрепления за помощью, оставив команду Дадли лишившейся почти половины своей численности. С этими сократившимися силами, однако, он своевременно переключил свое внимание на помощь тем, кто сражался на противоположном конце деревни.

Мы уже упоминали о том, как кучно дома нового поселения теснились один возле другого в начале обустройства колоний. Вдобавок к более очевидному и достаточному мотиву, породившему то же самое неудобство и неприглядную манеру строительства в девяти десятых континентальной Европы, было найдено и религиозное обоснование следования обычаю. Один из законодательных актов пуритан гласил, что «никто не поставит свое жилое здание на расстоянии более полумили или самое большее мили от собрания общины, где церковь обычно собирает прихожан для молений Господу». «Укрепление почитания Господа членами церковных приходов» — такова была причина, приводимая в объяснение этого произвольно принятого закона. Но вполне вероятно, что еще одной причиной было желание предотвратить опасность более мирского характера. Внутри форта находились люди, верившие, что разрушения в виде дымящихся кольев, что виднелись тут и там в вырубках на холмах, накликаны пренебрежением той защитой, которая, как полагали, даруется тем, кто опирается с наибольшим доверием даже при совершении мирских сделок на поддерживающую силу всевидящего и всенаправляющего Провидения. К их числу принадлежал и Рейбен Ринг, смирившийся с потерей своего жилища, как с заслуженным наказанием за легкомыслие, ввергнувшее его в искушение построить дом на самой границе предписанного расстояния.

Когда отряд Дадли отступал, этот йомен стоял у окна комнаты, где в безопасности поселили его плодовитую половину с ее недавним даром, ибо в момент сумятицы муж был вынужден выполнять двойную обязанность — караульного и няньки. Он как раз разрядил свое ружье, имея основание думать, что с успехом, по врагам, подобравшимся слишком близко к отступающему отряду, и, перезарядив оружие, направил печальный взгляд на кучку дымящихся углей, лежавшую теперь там, где так недавно стоял его скромный, но удобный дом.

— Боюсь, Эбанденс, — сказал он со вздохом, покачав головой, — что произошла ошибка при измерении расстояния между молитвенным домом и вырубкой. Кое-какие опасения насчет правильности протягивания мерной цепи через ложбины приходили мне в голову в свое время, но славный холмик, где стоял дом, был таким удобным и полезным для здоровья, что если то и был грех, я надеюсь, что он простителен! Ведь он значит не больше, чем самое малое из бревен, которые огонь не превратил в белую золу!

— Подними меня, муженек, — отвечала жена слабым голосом, естественным при ее болезненном состоянии, — подними меня своей рукой, чтобы я смогла взглянуть на место, где мои дети впервые увидели свет.

Ее просьба была выполнена, и с минуту женщина смотрела в немой печали на разорение своего уютного жилища. Затем, когда снаружи разнесся новый вопль со стороны врага, она задрожала и с материнской нежностью повернулась к ничего не ведающим созданиям, спавшим возле нее.

— Твоего брата язычники загнали к подножию частокола, — заметил Рейбен, на миг взглянув на свою половину с нежностью мужчины, — и он недосчитался многих раненых.

Последовала короткая, но красноречивая пауза. Женщина обратила свои полные слез глаза вверх и, протянув бескровную руку, ответила: