Карл Май - Сын охотника на медведей

— Да! — вскричал почти обезумевший Бауман. — Возьмите меня вместо него! Меня!

— Нет! Тебе суждено умереть вместе с другими у могилы вождя. А пока тебе предстоит посмотреть, как твой сын погружается в раскаленное болото!

— Мартин! Мартин! — закричал несчастный отец.

— Отец! — отозвался сын, упавший духом.

— Молчи! — шепнул ему Вокаде. — Мы будем умирать как герои, не доставив им радости видеть боль на наших лицах.

Бауман снова рванул свои веревки, но это привело лишь к тому, что путы резанули его плоть почти до костей.

— Слышишь, как скулит и воет твой сын! — крикнул Бауману вождь. — Молчи и радуйся, ибо ты увидишь все лучше, чем мы. Отвяжите пленных от камней и привяжите к лошадям, чтобы они сидели высоко и могли наблюдать за происходящим. Обоих парней туго свяжите и несите к дыре!

Приказ вождя тотчас исполнили. Несколько сиу схватили Вокаде и Мартина, чтобы связать их еще крепче.

Бауман крепко стиснул зубы, стараясь не издавать громких стонов. Вместе с другими теперь он сидел высоко в седле.

— Ужасно! — пробормотал Дэви, повернувшись к Джемми. — Для этих храбрых ребят помощь придет слишком поздно. Мы оба виноваты в их смерти. Мы с тобой не должны были соглашаться на эту глупую авантюру!

— Ты прав, и… Чу!

Где-то вдали послышался сиплый крик грифа. Занятые пленниками огаллала не обратили на него никакого внимания.

— Это знак Олд Шеттерхэнда, — прошептал обрадованный Джемми. — Он часто говорил о нем и показывал, как это делается.

— Господи Боже! Если бы это и вправду был он!

— Небо свидетель, что я не ошибся! Если это так, то Олд Шеттерхэнд пошел по нашим следам и вышел сюда с той стороны. Взгляни-ка туда, в лес! Ничего не видишь?

— Да, да! — оживился Дэви. — Там колышется дерево. Я вижу, как качается верхушка. Это не просто так! Там люди!

— Теперь и я вижу! Но отвернись, чтобы огаллала ничего не заподозрили!

И громко, но уже по-немецки, Толстяк крикнул:

— Мастер Мартин, не волнуйтесь! Помощь уже пришла. Только что наши друзья подали нам знак.

Он благоразумно не называл имен прибывших: огаллала, услышав их, могли обо всем догадаться.

— Что протявкал этот пес? — воскликнул вождь. — Он тоже хочет умереть в дыре?

К счастью, Тяжелый Мокасин удовлетворился лишь этим резким замечанием.

— Это правда? — выкрикнул Бауман тоже по-немецки.

— Да! Они на той стороне, в лесу.

— Но они придут слишком поздно! Прежде чем они пересекут реку, все будет кончено. И потом, в любом случае их заметят враги.

— Па! Шеттерхэнд что-нибудь придумает!

Лошади с пленниками так тесно стояли друг к другу, что последние могли понять даже шепот. Руки их были завернуты за спину, а ноги связаны под брюхом животных.

— Эй, Дэви, — прошептал Джемми, — наших лошадей никто не держит за поводья, а посему мы, собственно, уже наполовину свободны. Ты уверен, что твой старый мул, несмотря на веревки, подчинится тебе?

— Нет проблем! Я сожму его бока ногами так, что он станет шелковым.

— Моя старая кляча тоже послушная. Стой! О Боже, помоги! Начинается! Все же, похоже, помощь придет поздно, слишком поздно!

В этот миг земля под копытами лошадей начала дрожать, сначала тихо, потом сильнее; откуда-то из глуби недр послышался нарастающий раскатистый грохот — гейзер начал действовать.

Хотя лошади со вчерашнего вечера немного привыкли к этому дрожанию, они стали гораздо беспокойнее, чем прежде, когда были свободными.

Вождь первым делом перегнулся через край кратера и свесил вниз лассо, чтобы замерить, на какой высоте нужно повесить обоих обреченных. Потом оба лассо быстро были привязаны к крепким выступам высокой насыпи кратера, а другие концы укрепили под руками Мартина и Вокаде так, чтобы те оказались внутри не выше замеренной глубины.

Шум все нарастал, и все отошли назад. Только двое сиу остались у кратера, чтобы, как только поднимется ил, тотчас опустить вниз обоих осужденных.

Эти минуты обоим Бауманам показались вечностью.

А что же Олд Шеттерхэнд? Почему он медлил?

Его взгляд неотрывно следил за каждым движением огаллала. Когда он увидел, что Вокаде и Мартина подтащили к кратеру, ему наконец все стало ясно.

— Они решили медленно утопить их в иле, — пояснил он индейцам. — Быстро под прикрытием деревьев спуститесь вниз, туда, где лес выходит к самой реке; переправьтесь на другую сторону и галопом мчитесь наверх! Войте при этом что есть мочи и лупите камнями по огаллала!

— Наш брат не поедет с нами? — спросил огромный шаман.

— Нет, сейчас не могу. Я должен остаться здесь и позаботиться о том, чтобы ни с одним из наших братьев до вашего появления не случилось несчастья. Вперед, скорее! Нельзя терять ни секунды!

— Уфф! Вперед!

В следующий миг шошоны и апсарока исчезли. Боб остался рядом с Олд Шеттерхэндом, и тот приказал ему:

— Так, хватайся за эту ель! Тряхнем ее.

Приложив ладони к устам, он издал крик грифа, который и услышали Джемми и Дэви. Он заметил, что они на миг взглянули вверх, стало быть, приняли сигнал.

— Зачем трясти дерево? — спросил Боб, одной ручищей ухватившись за ствол.

— Дадим им знать. Сиу хотят бросить Мартина и Вокаде в кратер. Видишь, они лежат там связанные на самом краю?

— Что?! Убить масса Мартин? Когда? Сейчас?

— Наверняка уже через минуту!

Тут негр выронил мушкет, который держал в другой руке.

— Убить масса! Это не быть, это нельзя позволить! Массер Боб не разрешить! Массер Боб убить их все! Боб сейчас быть там!

Он бросился вниз.

— Боб, Боб! — кричал ему вдогонку Олд Шеттерхэнд. — Назад, назад! Иначе ты все погубишь!

Но негр не слышал его. Им овладела дикая ярость.

Он не думал о том, что не имел оружия; а лишь о том, как быстрее перебраться на тот берег. Будучи хорошим пловцом, он знал — чтобы выбраться на берег в каком-то определенном месте, нужно для лучшей ориентации войти в воду гораздо выше по течению. Итак, он не поспешил вниз по освещенному береговому склону прямо к воде, а помчался широкими прыжками, лавируя среди деревьев, в сторону, вверх по реке, и свернул лишь тогда, когда, по его мнению, достаточно удалился.

Черная гладкая скала в этом месте острой косой врезалась в воду. В спешке Боб, не раздумывая, сел и заскользил, словно хотел на санях прокатиться вниз по склону, и влетел в маслянистую, покрытую грязными хлопьями пены воду.

При этом он наткнулся на нечто твердое, что едва не вонзилось в его тело. Этим предметом оказалась толстая ветка, почему-то торчавшая здесь, в береговом грунте.

— Ох, ох! — застонал негр, почувствовав боль. — У массер Боб нет ружье. Сук быть его ружье, его дубина!

Он одним махом вырвал из ила увесистую палку и поплыл.

До сих пор огаллала не заметили бравого парня. Во время катания с горы его черное тело совершенно не отличалось от темной горной породы, и теперь торчавшие из воды голова и плечи также сливались с грязной поверхностью. Впрочем, огаллала все свои взоры обратили на иловый кратер; ничто другое сейчас их не занимало.