Карл Май - Верная Рука

— Это вас не касается.

— Еще как касается — я борюсь с тобой вместо этого джентльмена.

— А что же, сам он не хочет побороться со мной?

— Потому что он предлагал пощадить тебя, чего ты, разумеется, не заслуживаешь. Если же вы сойдетесь в поединке, то погибнет неминуемо он. У меня же все-таки есть шанс избежать смерти.

Бандит окинул фигуру кузнеца пристальным взглядом и спросил:

— Что ждет меня, если я вас прикончу?

— Ничего. Победитель по нашим законам волен делать все, что ему заблагорассудится.

— И я смогу уйти, куда захочу?

— Уйти — да, но не уехать верхом на лошади.

— Почему?

— Потому что все ваше имущество отныне принадлежит мне.

— Тысяча чертей! С какой это еще стати?

— С такой, что это — компенсация за мое, уничтоженное вами имущество.

— Как? И лошади, и все остальное?

— Все.

— Это грабеж. Настоящий разбой.

— Хау! Ущерб, который вы нанесли мне, я не скоро смогу покрыть: вы уничтожили практически все мое хозяйство. Денег у вас, как мы догадались, нет, поэтому я удовлетворюсь тем, что имеется при вас.

— Но это намного больше стоимости, которую вы потеряли.

— Вряд ли. Кстати, что за странные у вас правила подсчета добра — чужое не стоит ничего, свое — очень много? Раньше вы не слишком-то беспокоились насчет соблюдения справедливости и норм права и морали, а? И вот вам результат.

— Вы говорите это всерьез? И что, на самом деле все у меня заберете?

— К чему задавать эти глупые вопросы? Мы тут собрались не для того, чтобы шутки с вами шутить.

Спенсер, живо сообразив, кто тут самый гуманный, пододвинулся ко мне и тихо, почти шепотом спросил:

— Неужели вы позволите свершиться несправедливости?

— Вы хотите обратиться ко мне за защитой?

— Конечно, к кому же еще?

— Несмотря даже на то, что вы в меня стреляли?

— Да что значит тот выстрел по сравнению с этим грабежом?

— Вы очень недогадливы, Тоби Спенсер. Поэтому объясняю: я больше никогда никаких дел с вами иметь не хочу.

— Так значит? Ну, ладно, тогда я зову на помощь всех чертей на свете, от первого до последнего! Я в бешенстве и разнесу сейчас череп этого ходячего кузнечного скелета на куски! Велите начинать! Сейчас вы увидите мой танец!

Его бульдожья физиономия побагровела от ярости, а зубы стучали так, что это было слышно всем нам.

Кузнец был, напротив, совершенно спокоен, прищурясь, он посмотрел на своего противника взглядом мастера, примеривающегося к тому, как бы получше сделать свою работу, и произнес:

— Да, мне нужно поскорее брать молот в руки, он раскалился уже как следует, самое время его оковать.

И он пошел в кузницу за молотами, а я за ним, считая нужным еще раз напомнить ему о недюжинной силе Спенсера. На это он ответил так:

— Хау! Вы можете не беспокоиться за меня. Я совершенно его не боюсь просто потому, что он не сможет мне ничего сделать.

— Я хотел бы предостеречь вас и от излишней самоуверенности также. Насколько я понимаю, вы решили не убивать его, а только избить?

— Разумеется.

— В таком случае вы должны иметь в виду, что ваш противник настроен отнюдь не так, и он будет не только ударять молотом, но и кидать его.

— Я все предусмотрел, мы оговорим то, что запрещено по условиям этого поединка, кинуть молот он не сможет.

— Да ему плевать на любые запреты и правила. Скажите, а вам не помешает, если молот будет привязан?

— Привязан? К чему?

— К руке, лучше всего к кистевому суставу.

— Мне это никак не помешает. Но зачем это нужно?

— Затем, что в драке нечестный не должен иметь преимуществ по сравнению с честным. Вы согласны с этим?

— Само собой. Если длина ремня, которым молот будет привязан, позволит вращать его рукоятку.

— Я сам буду привязывать ремни и прослежу за этим. Пора начинать!

Когда мы вернулись на место дуэли, Тоби Спенсера уже развязали. Виннету, с пистолетами в обеих руках, направленными на бандита, угрожающим тоном говорил:

— Если бледнолицый сделает хоть одно движение, я стреляю.

Я привязал к кистевым суставам обоих дуэлянтов по молоту — так, чтобы они могли ударять, но не бросать молот. Потом я тоже достал револьвер и повторил ту же угрозу, что и апач.

Предсказать, чем закончится дуэль, было тем не менее невозможно, уж слишком опасный характер она имела. Мы образовали круг, в центр которого вышли оба противника. Они не сводили глаз друг с друга. Кузнец был спокоен и холоден, Спенсер, наоборот, весь кипел от злости.

— Начнете по моему сигналу! — выкрикнул Виннету. — Противники применяют только руки и то, что в них.

— Меня это радует! — заявил самоуверенно Спенсер. — Теперь этот парень обречен.

— Еще бы! — поддержал его один из его людей. — Ухватись за молот второй рукой — и ему крышка. Сразу бери его за горло, не давай дышать!

— Попридержи язык! — крикнул Дик Хаммердал. — Ты что, хочешь неприятностей? Если вам позволили здесь сидеть, так сидите тихо, как мыши!

— Ничего себе! Нам здесь затыкают рты. Для чего они нам тогда?

— Нужны они вам для чего-то или нет — какая мне разница! Я вот врежу тебе, — обратился он к высказывавшемуся насчет ртов, — между зубов своей дубиной, если будешь распускать язык, тогда посмотрим, зачем тебе твой рот.

Я был взволнован. Кто станет победителем? Тоби Спенсер силен физически, а кузнец искусен в обращении с молотом, к тому же он уже продемонстрировал беспримерное хладнокровие, да и сейчас хранил завидное спокойствие, в то время как бандит выходил из себя.

Сын и дочь кузнеца тоже стали в наш круг. Со все возрастающим удивлением относительно членов этой семьи я заметил, что и они не испытывают никакого страха или беспокойства, во всяком случае, так казалось, глядя на их лица. И вдруг я почувствовал, что это спокойствие, эта уверенность передаются и мне.

— Можно начинать! — сказал Виннету.

Тоби Спенсер тут же замахнулся, нацелившись на шею кузнеца, и ударил. Но он не учел, что при таком замахе сила удара уменьшается. Кузнец парировал этот выпад ответным ударом. Его молот прошелся чуть ниже и ударил по плечу Спенсера.

— Собака! — прорычал Спенсер, после того как перевел дыхание после крика боли, — ты ответишь мне за это!

Он широко размахнулся, подпрыгнул и ударил. Но кузнец в последнее мгновение ловко увернулся, и молот ударил в землю. Спенсер, влекомый инерцией собственной силы, согнувшись, упал на кузнеца.

— Быстрей! Отец! — крикнул сын кузнеца.

Кузнец сделал четверть оборота, высоко поднял молот, одним-единственным ударом отшвырнул противника на землю и тут же поднял руку для второго удара, но застыл на месте, не сводя глаз с врага, который, лежа на земле, судорожно дергал руками и ногами и издавал хриплые стоны. Кузнец поднял руку, коротко и презрительно рассмеялся и сказал: