Коллектив авторов - Морские досуги №1

А мичман Лупик, наш корабельный зав. канцелярией слыл первым весельчаком едва не на всём соединении. И гармонист классный. А я ну не мог удержаться от того, чтобы не провернуть хохму с профсоюзом. Один чёрт я втык получил сполна.

Ваня всё понял «с порога». Позвонил мне и уточнил, какую печать ставить на документ: гербовую или «для секретного производства БЧ-5». Сошлись на том, что достаточно «Для делопроизводства ВМФ СССР».

Вот с такой резолюцией и штампом «карточку» наш ученик преподнёс уже своему замполиту. Заодно сообщил, что своё заведование он, благодаря мне изучил и зачет сдал старшине команды.

От уже своего зама каплея Журкова Щанников вышел со счастливым выражением лица. Начальник поздравил тёзку с успехом, а на карточку наложил визу: «Мичману Зубкову (это мне) для постановки на учёт». А вечером у меня в каюте состоялась «постановка на учёт». Все ржали до слёз, особенно «новый член профсоюза» мичман Щанников. В связи с этим событием я выпросил втихаря у «деда»

– командира БЧ-5 два литра «шила» (спирта). А карточку Валера взял себе на память, пообещав поместить её в рамку и повесить в каюте. Здесь же мы ему посоветовали: «Обо что ударишься, спрашивай, так быстрее изучишь корабль до мелочей.

– Во дела, мой командир танковой роты то же самое про танки говорил!» -воскликнул Валера.

– А ты про танки на корабле старайся не поминать, а дизеля у нас ку-уда мощнее танковых! «Уразумел?» —сказал я.

Так и пошло: на очередной прикол смеялись все и от души. Смеялся и сам Щанников, зная, что злого умысла на корабле не бывает. А традиции…, они и есть традиции. И со временем поводов для очередного юморного всплеска становилось всё меньше. А то бы и вовсе иссякла, исчерпала себя тема- повод мичмана- танкиста. Бывало, кто либо, зайдя в кают-кампанию, как бы невзначай спрашивал: «Слышь, братва, чей это танк на баке стоит? Старпом сказал, чтобы закрепили поштормовому!» И все смеялись.

Но как- то случилось ЧП с нарушением НБЖ (наставление по борьбе за живучесть). А проще- мичман Буев умудрился сварганить «козла»– самодельную электроплиту для собственного обогрева в каюте. В итоге где- то в ПЭЖе (пост энергетики и живучести), что- то вышло из строя и чуть ли не случился пожар. А вечером на построении старпом и «бычок» делали разнос всему экипажу на тему: «Низ- зя! А вот я вас!»

Уже в каюте я начал как бы исподволь: «Валер, а ты зачем верхний свет включил? Там же дросселя (пустой звук для бывшего механика- водителя танка), а они чаще всего коротят. Вон, слыхал, как Буеву НССом (неполное служебное соответствие) пригрозили! А это довольно резкое понижение зарплаты.»

Ну меня и понесло сызнова: «Валера, а вот ты зря нарываешься и давно! Верхний свет врубаешь, кофе кипятишь, приёмник приволок, лампу настольную… Вот пройдёт с проверкой «Бычок» и влепит нам обоим по первое число за перерасход электроэнергии!»

– Как перерасход? А какая норма? В киловаттах что ли?

– В них родимый. Только стоят они, если свыше нормы, то ой-йо-ой какие денежки. Топливо покупное и завозное с материка. На дизель- генераторах тьма народу зарплату хавает- будь здоров, а накладные!..Где- то рубля два киловатт потянет. Вот и считай, ежели на берегу 4 копейки, то тут…штаны снимут, если проверят, да посчитают!». Мой сосед приуныл: ему буквально накануне было дано «добро» привезти семью. А её кормить надо. Плюс я ему скормил (пока без последствий), что за шинель, и обмундирование и телевизор с баней будут высчитывать в течении года. Квартирант задумался и глубоко.

– Валер Аркадич, а счётчик нельзя поставить? (Ура, клюнуло!)

– Да оно бы можно, да нештатное оборудование в каютах можно содержать только с ведома помощника командира. А мы у него за перерасход спирта злейшие враги, почти как деникинцы. Он так и кричит на нас: «Нет на вас Чапаева! Он бы дал вам спирту!» Какой уж тут счётчик! Последней рюмки лишит!

– А я спирт не получаю…Может мне…этот счётчик. А?

– А что, давай! Он, хотя и злыдень, а порадеть может. На детей сошлись, на жену без работы, да и вообще, мол, жить не на что. Понял?

Ещё до обеда Валера подался с написанным с моих слов рапортом к помощнику командира. Но вернулся быстро. Даже очень: «Выгнал, выматерил, а рапорт порвал. Спросил, кто надоумил, ну я и сказал, что жить не на что. Сам, мол сподобился… ».

К долгожданному сходу Щанникова вызвали в рубку дежурного. В катер Валерка садился с объёмистой сумкой и мне шепнул: «Помощник распорядился выдать мне сухой паек за две недели. Жена завтра прилетает с сынишкой!» Бывает же: вроде как прикололся, а провиант недели на две всей семье Валеркиной обеспечен. У Валерки-то жена должна была приехать только после похода. А тут- на тебе: двойная радость: и семья в сборе, и на еду тратиться не надо. Зато я был просто поражён сметливостью моего квартиранта. Он время от времени отлавливал у мичманского гальюна матросов и заставлял рассказывать некие «Правила пользования гальюном», после чего отправлял справлять нужду по общекорабельному адресу, то есть в матросский гальюн. Мало того, в коридорах офицерских и мичманских кают всё чаще слышались маты и удары падающих тел : Щанников всецело предавался экономии электричества в масштабах кают его воспитателей. Благо, устройство корабля он уже знал досконально, потому как свет стал пропадать ещё и в самих каютах. Правда, пока верхний.

Больше я не «шутил». Надоело при «ночнике» читать книги. А заодно «обрадовал» его, что у Лупика видел приказ Командующего ТОФ об отмене оплаты за обеспечение обмундированием и переводе нас на полное гособеспечение. «Приказ пока секретный, ты там никому в БЧ-5 не трёкни!» Но уже на следующий день о «секретном приказе знало всё БЧ-5, включая замполита. Он тут же мне позвонил: «Зуев, твою мать, вот я тебе сошью кальсоны и шинель на меху с самовывозом из Бурятии! Ещё хочешь без берега?!»

Но через пару недель мы ушли на боевую работу в Тихий океан сроком на восемь месяцев. Не было ещё случая, чтобы за время «длинного» похода парень не перевоплощался в матёрого морского волка. Океан –учитель суровый, но «на второй год» учиться не оставляет.

В связи с окончанием ВОВ родился 7 июня 1944 года в Заполярье. Работал столяром на омской мебельной фабрике. В 1961 году окончил вечернюю школу и поступил в Куйбышевский авиационный институт. Но в 1964 году после третьего курса был призван на флот. Определили на первую атомную субмарину на Камчатку. Через четыре года, наморячившись вдосталь, демобилизовался. Работал на авиазаводе, доучивался уже в Омском политехническом, где и защитил в 1973 г. диплом инженера-механика. Обзавёлся семьёй. В 1974 году поступил в аспирантуру. Но уже в 1977 году был вновь призван на флот на корабль измерительного комплекса (КИК). Позже настраивал и испытывал КИП обеспечения ЯЭУ на АПЛ в\ч 81226 на Камчатке. Живет в Ульяновске.