Михаил Чурин - Море зовёт! Записки капитана Мишина.

Петра Ивановича очень настойчиво уговаривали «кадры» пароходства. Он долго упирался, но, в конце концов, все же был вынужден согласиться. И согласился он, всего скорей, потому, что скоро должна была осуществиться «мечта его детства» – судно должно было следовать в порт Ливерпуль. У Остапа Бендера была мечта посетить город Рио-де-Жанейро, а у Петра Ивановича была мечта зайти в Ливерпуль. Еще в далекой юности, когда вся молодежь бредила «Битлс», Петр тогда еще загорелся идеей посетить этот славный город. Время пролетело быстро. Петр превратился в Петра Ивановича, который смог успешно закончить судоводительский факультет, отслужить в армии, потрудиться на море, при этом подняться до капитанской должности. И вот теперь, когда он отработал уже десять лет капитаном на большом судном, его мечта приобрела конкретные очертания – судно стояло загруженное алюминием в слябах (большие слитки) на город его мечты. Все было готово к отходу, кроме команды. Капитан ждал прибытия вновь назначенных второго и третьего помощников капитана. Своих младших штурманов по весьма серьезным уважительным причинам неожиданно для всех, включая и их самих, пришлось срочно отправлять по домам. При этом все вопросы по судну, включая погрузку, легли на плечи оставшегося штурманского состава теплохода, то есть на него, капитана и старшего помощника. И уже за время этой сложной стоянки они со старпомом устали до безобразия, так как параллельно с погрузкой судовладелец затеял еще выполнить некоторые ремонтные работы.

Судно закончило погрузку, и только после этого на борт прибыл вновь назначенный третий помощник капитана Коробов Андрей Владимирович. Проблема заключалась в том, что, судовладелец не мог, как он сообщил, оперативно прислать еще и второго помощника капитана. Поэтому во избежание простоя судна на Петра Ивановича «навалились» «кадры», уговаривая выйти в рейс без одного судоводителя, ссылаясь на судовые документы – в соответствии со свидетельством о минимальном составе судно могло выйти в рейс, имея на борту двух помощников. Андрей Владимирович оказался мужчиной средних лет, с первого взгляда производя положительное впечатление серьезного и зрелого человека. Время поджимало, на раздумья, знакомства и разговоры его совсем не осталось, поэтому, бегло ознакомившись с документами вновь назначенного, после препирательств капитан все же согласился, решив перевести вновь прибывшего третьего помощника приказом по судну во вторые, при этом утреннюю вахту третьего поделить между вновь прибывшим и старшим помощниками. Вечернюю вахту капитан решил взять на себя.

Очень скоро капитан пожалел о данном согласии. При отходе от причала Железной стенки Санкт-Петербургского порта Петр Иванович отправил третьего и его же уже по судовой роли второго помощника поднять лоцманский флаг. И когда он поднял этот флаг на гафеле, капитан смог реально оценить уровень подготовки вновь прибывшего. С таким Петр Иванович за всю свою долгую работу на флоте не встречался. Казалось бы, даже матрос первогодок должен знать, что судовой гафель предназначен только для подъема Государственного флага страны принадлежности судна. Петр Иванович уже только по этому поступку понял, что рейс будет тяжелым, что Коробова Андрея ставить на самостоятельную вахту нельзя, тем более, что второй стоит ночью с нуля до четырех. Впереди было напряженное плавание в ледовых условиях с ледоколом в Финском заливе, а далее предстоял недельный переход до порта Ливерпуль. Петр Иванович понял, что все это полностью ляжет на его плечи: надо вахту второго помощника брать на себя, при этом пасти и вахту третьего – Коробова, а это даже в чистом виде шестнадцать часов в сутки только вахты, не считая узкостей, сложных участков и затруднительных ситуаций, решения судовых вопросов и при этом не следовало забывать о отправке радиосообщений. Но решение, хоть поспешное, но уже было принято. Отступать было просто невозможно – судно вышло в рейс. На завершающем этапе перехода, уже в Северном море, мысли были только об одном: как бы только успеть прилечь поспать и не уснуть на мостике на ночной вахте. Отдыхать удавалось только, когда на вахте стоял старший помощник – это с четырех утра до восьми, хотя в восемь требовалось уже отправлять сообщения судовладельцу. На дневной вахте старпома у вновь испеченного третьего помощника появлялось много вопросов, начиная с порядка выполнения корректуры и заканчивая подготовкой судовых документов. «Вот поставим судно к причалу, тогда и отдохнем, – решил про себя Петр Иванович, никуда не пойду – сразу спать».

И вот практически без сна на всем переходе, окончательно вымотанный, капитан Петр Иванович вызывал лоцманскую станцию своей давнишней мечты – порта Ливерпуль. Было два часа ночи по судовому времени, когда лоцман поднялся на мостик. Уточнив обстановку и согласовав действия по проводке судна, капитан пригласил лоцмана подойти к штурманскому столу, на котором лежала карта – план города Ливерпуль с подходами. Петр Иванович обратился к лоцману с просьбой показать на карте месторасположения музея «Битлс». На что лоцман внимательно посмотрел на капитана и произнес: «А вы первый раз в Ливерпуль заходите?»

– Да, первый раз. А как вы это определили? – поинтересовался Петр Иванович.

– А все, кто первый раз в Ливерпуле, спрашивают про этот музей, – был неожиданный ответ лоцмана.

Судно аккуратно зашло в закрытую часть Мерси, начинался отлив, препятствуя продвижению судна вверх по реке. Местом стоянки судна оказался дальний от центра города большой «Королевский морской док», в который предстояло попасть, лишь пройдя док «Глэдстон», соединяемый с рекой огромным шлюзом. Выйдя из шлюза, судно проследовало к своему месту швартовки, зажатое двумя большими контейнеровозами. Через три часа с момента приема лоцмана судно стояло у причала, отшвартованное сразу носом на выход в море, чтоб не крутиться у причала после окончания выгрузки. К борту судна подъехал легковой автомобиль, лоцман заторопился покинуть судно. Пожелав лоцману удачи, Петр Иванович простился с лоцманом, как со своим старым знакомым – лоцман ему понравился, доброжелательный и, самое главное, толковый парень, как показалось капитану.

Утро уже вступало в свои права, очередная ночь без сна подходила к концу. Над портом зависла огромная серая туча, восточная часть горизонта к тому моменту стала наполняться рассветом. Капитан, закончив оформление документов на приход, проводив агента до трапа, отправился в свою каюту – можно было немного и отдохнуть. Быстро раздевшись, Петр Иванович залез под одеяло, укрывшись с головой. В спальне его каюты было непривычно тихо. Главный двигатель молчал, и от этого все прочие судовые звуки в спальне слышались более отчетливо: вот старпом поднялся по внутреннему трапу на мостик, а вот хлопнула входная дверь на главной палубе. Это были звуки почти береговые, они не требовали постоянного контроля. Петр Иванович очень давно, еще на заре своего капитанства, отмечал, что даже во сне он подсознательно отслеживает работу главного двигателя и при малейшем отклонении просыпается. И сейчас судно после длительного перехода стояло у причала, а он, лежа в койке, получал от этой тишины большое удовольствие. В следующее мгновенье он уснул, но ненадолго, через два с половиной часа его разбудил старший помощник, пора было отправлять сообщения судовладельцу.