Юрий Волошин - Королева морей

— Что за Амур?

— Река такая в землях богдойских. Далеко на востоке. Тайга! — он отчаянно боролся с усталостью, дрожь сотрясала тело, зубы стучали дробно, безостановочно.

— Эй, люди! — позвала Асия, оборачиваясь к Хилалу, стоящему в недоумении рядом и ничего не понимающему. — Вынесите этого человека на солнышко. Пусть согреется. Несите же быстрее!

Четверо матросов нехотя поволокли большое тело по палубе, обходя трупы. Грабеж шел полным ходом. Из горящего трюма вытаскивали тюки и ящики, бочки и оружие, одежду, посуду. Толчея стояла ужасная.

Асия расчищала дорогу, оберегая от толчков больного и поругивая матросов за неосторожность. В душе творилось нечто странное и непонятное. Всякая неуверенность и неопределенность улетучились. Беспокойство за этого странного человека наполняло ее, и все вокруг казалось совсем не таким, каким было еще полчаса назад.

— Отнесите его в мою каюту, — приказала Асия.

Сама она осталась на палубе в растерянном, но умиротворенном состоянии и стала распоряжаться перегрузкой добычи. Палубу заволакивал дым, матросы торопились. Мольбы о помощи еще раздавались кое-где, но на это никто не обращал никакого внимания.

— Перетащить две пушки! — командовала Асия, не забывая о довооружении своего корабля. — Они нам могут сильно пригодиться. Долго не возитесь! Всего не забрать, да и пожар не ждет. Хилал, смотри, а то пламя перекинется и на «Аль-Кахира». Поставь людей, пусть обливают борта. И пошли наблюдателя на марс.

Хилал поддакивал, хотя Асия и так знала, что почти все им предусмотрено, но жажда деятельности подстегивала ее. Скоро все дела были закончены, голландец пылал уже основательно. Асия перешла на «Аль-Кахиру», и он отвалил на веслах. Ветер почти совсем прекратился, и столб дыма высоко поднимался в небо.

— Побыстрее надо уходить из этих вод, — сказала Асия, указывая на дым. — Вряд ли это судно шло в одиночестве. А если рядом другой их корабль?

— Сделаем, Асия-ханум, — ответил Хилал и передал помощнику приказ увеличить ход.

— Ну и славный выдался денек, Хилал! — воскликнула Асия с сияющим лицом. — Небось сомневался, да? О таком трудно было и подумать. Всегда верь мне!

— Ханум достойна самых лестных похвал, — ответил Хилал, но в голосе его не слышалось радости. Асия с удивлением поглядела на него, но промолчала.

— Мне так радостно, Хилал! Наконец я отомстила проклятым голландцам!

А в голове вертелась мысль о человеке, который лежал у нее в каюте. Желание пойти туда и поговорить, отвести душу, было неудержимым. Она вспомнила про горчайший порошок, недавно купленный за большие деньги. Он, говорят, помогает при лихорадке.

— Ты распоряжайся, а я спущусь в каюту. Гляну на больного. Оказывается, Хилал, он из моих земель. Как странно! Кто бы мог подумать, что случится такая встреча. Потом доложишь о добыче.

Михаил продолжал трястись на тахте, которая горбилась ворохом одеял. В углу сидела с вытаращенными глазами служанка Мичуль, прикрывшись концом шелковой абы.

— Ну что наш больной, Мичуль? — спросила Асия, со смешинкой в глазах поглядывая на перепуганную девушку. И нельзя было понять, что ее пугало больше: большущий пленник или недавний бой.

— Михаил, Миша, — проговорила Асия неуверенно по-русски. — Сейчас дам лекарство, и тебе станет лучше. Потерпи.

Человек встрепенулся. Преодолевая дрожь, он глянул страдающими глазами и попытался улыбнуться.

— Хилал, — позвала Асия амира, выглянув из приоткрытой двери каюты. И когда тот подошел с легким поклоном, продолжила: — Хилал, идем прямо домой. Кончились наши скитания. Распорядись, Хилал.

Амир приложил руку к сердцу, склонил голову и молча отошел. Асия с неудовольствием поглядела ему в спину, и невеселые мысли заполнили ее голову. «Так и не может он смириться со своими неудачами. Какой упорный».

Потянулись дни, наполненные волнениями и заботами. Асия совершенно перестала интересоваться плаванием. Ее не занимали ни добыча, ни раненные в бою. А их оказалось не так мало. Теперь эти несчастные мучились прямо на палубе, и с ними возился хаким.

Все помыслы женщины сосредоточились на больном, которому после принятия лекарства стало куда лучше. Они нескончаемо разговаривали, пересказывая свои истории и судьбы. А рассказать им было о чем. У каждого было что вспомнить и на что посетовать.

С каждым днем Асия все крепче привязывалась к новому человеку и теперь ясно сознавала, что влекла ее в море не добыча, а этот человек с седеющими волосами и таким родным лицом. Они полночи проводили на палубе, и скоро Асия убедилась, что его познания в корабельном деле весьма значительны.

— Интересное получается свидание, — говорил Михаил, не отрывая своих темных глаз от лица Асии. — Два пирата в одной упряжке, Анастасия! — и он довольно засмеялся.

— Однако ты не чисто говоришь по-нашему, Миша, — все не могла успокоиться Асия, недоверчиво отвечая ему лукавым взглядом.

— Долго не говорил ни с кем. Вот и отвык. Надо теперь снова привыкать. Сумею ли?

— Мудреного тут ничего нет. Сумеешь.

Они отошли в тень паруса, огляделись и принялись целоваться. Асия с удивлением замечала, как приятно и трепетно было это. И лишь одно смущало ее. Не хотелось, чтобы застали за этим, хотя озорство брало верх.

Сильное большое тело Михаила постоянно держало ее в напряжении, одно его прикосновение сразу поглощало все ее сознание. Она льнула к нему, и это никогда не надоедало. Иногда она пристально вглядывалась в глаза своего любимого, но кроме ответного чувства ничего обнаружить в них не могла. Это придавало ей смелости и отваги. Она готова была броситься в омут своих чувств без оглядки. Годы ожидания кончились, и Асия надеялась, что им суждено теперь слиться воедино и так остаться навсегда. А Михаил не мог скрыть, что он давно женат, имеет детей и пустился в это опасное и трудное плавание только для того, чтобы вернуться к семье.

— Но, Ася, как же нам быть с тобой? — спрашивал он не столько ее, сколько себя. — Я люблю своих чад, и мне тоскливо без них.

— А разве я знаю, милый, — отвечала Асия. Ей не хотелось разговаривать об этом. Она даже не ревновала к той, далекой, которую, как она знала, он не любил и только терпел по необходимости.

После таких коротких разговоров они надолго затихали, но Асия не отпускала его, впитывая наслаждение быть рядом, ощущать его сильное тело под своими руками.

— Как мне хорошо, Миша, — шептала Асия, не думая, что говорит и зачем. — Как долго я ждала тебя, любимый. Знала, дождусь, и вот мы вместе.

— Ася, а родная земля разве тебе не люба? — спросил он как-то неуверенно и слишком осторожно.

— Где она? Скоро десять годков я маюсь по свету.