Коллектив авторов - Морские досуги №6

Лёлик встрепенулся:

— Рассказы? Да-да, ранние рассказы Горького…

В то время на суда первым помощникам выдавали литературу для проведения интернациональной работы, всякие брошюрки типа «100 вопросов и ответов о СССР», иногда давали книжечки для иностранцев, изучающих русский язык. На одной странице текст на русском, на другой, скажем, на испанском или французском.

Открыв кладовку, Лёлик судорожно стал высыпать содержимое крафт-мешков с этой литературой. И — о, счастье! — Горький М. «Рассказы в помощь изучающим испанский язык». Лёлик судорожно листал страницы:

«Челкаш». Где тут море смеялось? Мимо — нет такого. «Однажды осенью» — мимо, «Бывшие люди» — мимо…» Но удача сопутствовала помполиту: рассказ «Мальва», первый абзац, «море смеялось». Пришлось прочитать и этот рассказ. Ничего антисоветского Лёлик не узрел, полубандитская история.

Побежал к капитану:

— Вот, Васильмихалыч: Горький Максим, рассказ «Мальва».

— Это что, про собаку?

— Про любовь…

Мастер деловито полистал книжку, причмокнул, на лице появилась улыбка.

Обернулся на третьего. На мостике третий ставил точку на карте, потом взял бинокль, стал что-то рассматривать.

— Так, говоришь, «море смеялось»… Но не только оно смеялось, еще «волны звучали и солнце сияло…».

Третий не понял, причем тут «волны звучали» — он же не читал «Мальву». А «море смеялось» была любимая присказка капитана с предыдущего парохода, который так и говорил, поднимаясь утром на мостик: «Как говаривал Максим Горький, море смеялось!» Поймав тяжелый взгляд Васильмихалыча, Санёк понял, что впереди у него будут очень трудные вахты…

… Будучи более взрослым человеком, и прочитав, наконец, рассказы Горького, Санёк, а впоследствии Михалыч, часто рассказывал эту историю и получал благодарственные хихиканья. На днях он рассказал эту историю Денису, сыну хорошего знакомого.

Денис окончил «Макаровку» и уже сделал пару рейсов на норвежском газовозе. Внимательно выслушав рассказ, он виновато улыбнулся:

— Дядь Саш, а в чем прикол? «Максима Горького» недавно списали «на гвозди»!

И Михалыч понял, что для нынешних третьих штурманов «Максим Горький» это только пароход…

«Ну что же, будем читать Пелевина!»

Многие говорят, мол, чудес не бывает, деды морозы перевелись, желания не сбываются, выпить не с кем и все такое прочее. А мы говорим: бывает, не перевелись, сбываются, и очень даже с кем. Главное в этом деле — активная жизненная позиция. А в качестве подтверждающего примера — вот вам новогодняя сказочка. «Дед! А не устроить ли нам «баню» для экипажа?» — спросил у стармеха т/х «Африкан Кон» Палываныч — он же капитан этого судна… Вообще-то Павел Иванович Зубков жил довольно обособленно, и даже не из-за какой-то капитанской фанаберии, а просто работа под «удобным флагом» имеет свою специфику: ты тут вроде и капитан, но не такой, как во времена Балтийского пароходства, царствие ему небесное. Нет той капитанской свободы, нет того многочисленного экипажа, а главное — дух, дух пропал. Вроде раньше и посмеивались над политинформациями, стенгазетами, коллективными просмотрами патриотических фильмов — а теперь что-то подсасывает внутри. И, что характерно, если в начале «перестройки», он тогда еще молодой «секонд», тащился от всяких «Полицейских академий», «Греческих смоковниц» и пересмотрел все «Эммануэли», а в итоге все равно тянет на советское. Отсюда и мысли про «баню»: в смысле «каждый год 31 декабря мы с друзьями», далее по тексту. И не то чтобы сильно в баню хотелось, а хотелось традиции какой-то, чего-то объединяющего.

Пароход тем временем безнадежно застрял на рейде одного индийского порта. Впереди был Новый год и никаких шансов попасть к причалу. Экипаж был интернациональный: весь комсостав — россияне и братья-украинцы, рядовые — филиппинцы и два орла из экзотической Кирибати. Капитан в формировании экипажа не участвовал, всем руководили немцы — истинные владельцы судна. Вообще-то отношения со стаффом были неплохие — Палываныч отработал десять контрактов и имел даже бонус, типа, за выслугу лет, но все расходы нужно было все равно согласовывать. Перед отходом из Китая директор по персоналу в виду приближающегося праздника разрешил закупить небольшие сувениры для членов экипажа и ящик шампанского. Там же был приобретен молочный поросенок — а то для филиппков Новый год без поросенка то же, что для наших без оливье.

Справедливости ради надо сказать, что компания очень серьезно относилась к работе с экипажем, и на этот счет в компании были даже разработаны специальные письменные инструкции, как европейцам работать с филиппинцами. И Палываныч, честно говоря, подозревал, что инструкции для филиппков на предмет совместной работы с европейцами тоже существовали. Как бы то ни было, хотя эти инструкции выполнялись, особой сплоченности в экипаже не наблюдалось. Вот это капитана время от времени и провоцировало на разного рода попытки возродить командный дух… Короче, капитан загорелся «баней», то есть празднованием Нового года. Дед был коренным одесситом, бывалым и совсем не смешным. Про «баню» он не понял. Кроме того, на пароходе не было сауны, и бассейна не было, и спортзала, и много чего не было из того, что было на советских судах. К тому же Дед не был таким сентиментальным как Зубков, и единственное, что ему приходило на ум при смысловой конструкции «баня и пароход», это эротичный проход актера Леонова из ванной в «Полосатом рейсе». Капитан прояснил что под «баней» он имел в виду «весело встретим Новый год». «Давай, Дедуля, тряхнем стариной — порадуем экипаж!» — «А давай!» — согласился дед, с облегчением поняв, что от него не требуется организовывать сауну в машинном отделении. Позвали «молодежь»: старпома, обоих вторых: и штурмана и механика, и главного балагура — третьего помощника ростовчанина Шурика. Позвали еще «старшего» из филиппинской части экипажа — боцмана. Инструкция по работе с филиппинцами предписывала вычислить среди членов экипажа их неформального лидера, так сказать, Фернандо Маркеса. На «Африкан Кон» Маркесом у филиппков был боцман.

Программу праздника прикинули довольно быстро: проводы Старого года за час до Нового по местному времени, концерт, Новый год — салют, фейерверк, барбекю, продолжение концерта и встреча Нового года по московскому времени. Шурик, как самый молодой и креативный, взял на себя режиссерские функции, капитан и дед выступили в роли снабженцев и выкатили свои запасы «подогрева». Получилось неплохо: на пятнадцать человек ящик шампанского, пять коробок пива, ящик виски и две бутылки водки по полтора литра каждая. Что было в наличии у филиппков, никто не знал, но знали, что несколько ящиков пива у них есть. На пиво и делался основной упор, так как филиппки пьют в основном пиво, а вот сочетание водка-пиво-виски вряд ли потянут. Но напитки — это полдела. Главное, как говорится, культурная программа: нужно было продумать сценарий, тосты, кто чего будет говорить и вообще. Шурик посматривал на деда и что-то хотел сказать, но все не решался, а потом все же выдал: «А вот вы, Алексей Петрович, не согласились бы стать Делом морозом, так сказать, Санта-Клаусом? Человек вы солидный, и голос у вас низкий и серьезный». Дед растерялся — он никогда не был «затейником». Более того, попадая в «не одесскую» компанию, он чувствовал себя неловко: от него всегда ждали чего-то оригинального, а он молчал и даже «по-одесски» не говорил. Ну, разве только путал «про» с «за» — вместо «расскажи про компанию «Valem» говорил «расскажи за компанию «Valem». Машков в «Ликвидации» выглядел большим одесситом, чем Дед. «Ну, ладно, попробую, только вот костюмчик вы уж сами — я кроме пуговиц пришивать ничего не умею». А Шурик продолжил разговор уже с «Маркесом». Тот сразу врубился, что «топы» предлагают «карнавал» и барбекю, выразил полную поддержку и готовность помочь во всех начинаниях. Шурик, как умел, объяснил, что нужны костюмы для нашего Деда Мороза, или по-ихнему Санта-Клауса, он же Папа Нуэль, но в российском исполнении — условно назвали его Гран Па Фрози. Снегурочку обозвали Леди Сноу, снежинки — Сноуфлэйками, а Новый год — Нью-Ир бой. Долго ли, коротко ли, умелые филиппинские ручки из подручного материала, а проще говоря, из старых флагов, смастерили халаты — поддевки для действующих лиц новогоднего праздника. Для массовки изготовили короны с полумесяцами, звездами и рогами. Режиссер-Шурик объяснил, что рога были на шлемах у викингов, а викинги были первыми моряками. Повару заказали и показали, как сделать винегрет, салат оливье, малосольные огурцы. Замариновали мясо для шашлыков, ну а остальное взял на себя кок: поросенка, а также гуся с яблоками. Елку, конечно, взять было неоткуда, и это был большой минус, но Дед согласился пожертвовать своим кактусом — в смысле вынести его из каюты на палубу и украсить снежинками, вырезанными из пакетов из-под чипсов. Филиппинцы замерли перед невиданным торжеством, Шурик попытался у них выведать процедуру встречи Нового года по-ихнему, но кроме запуска петард и ракет ничего познавательного для себя не узнал. «О кей, будем гулять по-русски»…