Коллектив авторов - Морские досуги №6

И тут я почувствовал свою скотообразность. Я разговаривал, с дорогим для себя человеком, голосом ментора-солдафона. Я извинительно посмотрел на друга, но увидел лишь сутулую спину. Он, как робот, ходил по узкой полосе берега и собирал всё что могло гореть.

" Где эмоции??! — я чуть не крикнул ему в спину, — Где твоё самолюбие, — шептал я, — Ты никогда не был — тряпкой…" Мне сделалось стыдно за себя, обидно за Женьку, я бросился в воду, и поплыл к ближайшим скалкам.

Нарвать авоську мидий в этих места — дело пяти минут. Я нырял и выбирал покрупнее.

Возвратившись, я застал Женьку сидящим в воде в метре от берега. Он перекидывал маленькую медузу с ладони на ладонь и напряжённо думал. Я знаю, когда Женька думает, у него собираются три лучика-морщинки выше переносицы, три еле заметных штриха — чёрный шахматный ферзь… Они-то и заставили меня сделать обдуманный ход… И я знал этот ход. — Жека, ты как, плавать не разучился?

Задал я ему вопрос, с той детской иронией, как когда-то. Я подошёл к нему почти вплотную, выворачивая камень покрупнее, чтобы им придавить ручки авоськи набитой мидиями. Женька посмотрел на меня с полным безразличием и мотнул головой.

— Не разучился!? А говорить — разучился?! Хорэ, уже, комедь ломать… Я слюни тебе утирать не собираюсь! А по неписаному закону нашего детства, скажу — ты слабак! Женька криво улыбнулся, убирая с чела "ферзя" и отбросил в сторону медузу. — Согласен ли ты, совершить небольшой заплывчик? — Давай… искупаемся.

Он это выдавил, как бы делая мне одолжение. — А вот, фиг тебе, искупаемся… Во Франциях купаться будешь. Понял? А здесь — всё по честному. Значит так, плывём вместе, но друг друга не подстраховываем…, если даже кто и тонуть будет. Тебе, с твоих слов — всё до лампы, а за меня не переживай — и не таких слабаков делали. Плывём от берега до тех пор — пока берег будет казаться чуть шире ладони. Плывём — не спеша, по случаю твоей немощи… — Ну, ну! — Женька ожил, а это дорогого стоило, — Не грузи! — А вот — посмотрим!

Мы спрятали вещи в прохладу каменных расщелин. Бутылки с вином зарыли во влажный песок. Вошли в воду и поплыли.

Первые полчаса — это было сплошное удовольствие. Вода была не такой тёплой, как у берега, и бодрила. Мы плыли "свободным брассом", иногда переворачивались на спину и отдыхали. Берег отдалялся. Но не быстро. Лёжа на спине, я внимательно рассматривал очертания от места заплыва. Нужно было запомнить ориентир. Его нужно запомнить. И хорошенько запомнить. Женька лежал рядом и урчал от удовольствия. Ещё через какое-то время, силы начали ослабевать и приходилось менять стиль плавания. Лучше, в этих случаях, плыть на спине, если нет высокой волны. Её не было. Мы устали. Я обратил внимание на Женьку. Он рационально грёб руками, не спеша и не суетясь. А упругое горизонтальное положение, говорило о его хорошей форме. И вот, мы "встали поплавками". Мы торчали лицом к берегу. Его полоска была уже ширины ладони. Я посмотрел на Женьку, он устало фыркал и отплёвывался, но его глаза так и не загорелись жизненным блеском. Мало что в них изменилось с тех первых минут встречи в Москве.

— Жека, ты как? — Нормально! — он ответил с той же детской иронией, и я почувствовал определённый вызов.

" Вот и хорошо, друг мой ситный, ты уже созрел! Осталось доломать заразу — что внутри. Она сидит, кочевряжатся… и ничегошеньки не смыслит в этой жизни!" — Ну, что? Поплыли дальше!? — Так ведь, мы выполнили требования контракта… — Контракты, будешь заграницей по требованиям выполнять. А здесь — вопрос: плывём, или ты сдрейфил? — Поплыли!

В этом коротком слове я сразу узнал своего друга. Друга детства — Женьку. Женька был — "лошадью". Лошадью, не лишённой вдохновения… Он оставался прежним — Женька!

Мы продолжили свой заплыв.

Я уже испытал это однажды. И секрет был прост. Пока ты видишь берег, пока он маячит перед глазами, ты относишься к этой жизни с прохладцей. У тебя хватает наглости обижаться на жизнь и говорить о ней гадости… Чувствуя близость берега — ты этакий пузатенький хозяйчик! Что хочу, то и ворочу… Ты видишь берег. Но, как только, он пропадает из поля твоего зрения, как только обжитая твердь исчезает и растворяется, не оставляя шансов на твои амбиции… вот тут-то, и начинается самое жуткое. Продолжая плыть, для меня было важно не дать Женьке остановиться, оглянуться. Берег для него должен пропасть сразу. Оглядываешься, напрягаешь зрение, молотишь ногами, чтобы вылезти над водой повыше, а вокруг — только море. Только вода — до бесконечности.

А море — это не лес, где стороны света определишь по лишайнику на дереве. А если и не определишься — под кустом уснёшь, ягодок пожуёшь. Море — это не пустыня, по которой можно ползти. А можно и лежать, всматриваясь в крупные звёзды. В море — долго не полежишь. Море — это больше вопросов, чем ответов. Тут не спросят — Вы, как — будите жить? — Или ещё подумаете? Не спросят.

Море — это вдохновение… Секундная связь — слова и звука… Секундная связь — жизни и смерти. Но тебе в эти секунды, в эти мгновения — нужно определиться… Определиться — как никогда ранее. Или — на "соплях" и зубами — за жизнь! Или, элементарно просто, камнем на дно — смерть. Определиться. Есть шанс… Шанс всегда есть. А для меня, главное — не потерять ориентир к берегу. Не потерять.

" Всё у нас получится! Ты лошадь, Женька! Лошадь — не лишённая вдохновения…" Я плыл и меня душили слёзы. Но психовать — я не имел права.

"… Асфальт с шампуню. Да ты готов будешь вылизать языком Земной шар по экватору… Языком! Шатаясь и блюя от перенапряжения — мы выйдем на берег… Упадём лбом в песок. Растопыря руки, обхватим галечную россыпь… Земля! Земля!! Землица!!! И ты будешь готов целовать эти скалы, степи и города… Земля — я живой! Живой!!! Ты будешь улыбаться встречному и поперечному… Земляне! Земляне мои родные!!!

А на берег мы обязательно выйдем. Ты — не слабак! Не слабак! Я твёрдо это знаю. Ты работящий… Талантливый… Ты умный… Женька! С тобою трудно… С тобой, порою, просто невыносимо."

Акиндинов Сергей Александрович

Родился в Подмосковье, городе Павловский Посад в 1951 году. Окончил СВВМИУ в 1975 году. Служил на Северном флоте на АПЛ, потом на Балтике в системе судоремонта и судостроения. В запасе. Публикуюсь в различных изданиях.

http://www.litsovet.ru/index.php/author.page?author_id=220

Как уволить в запас «под елочку» нарушителя воинской дисциплины

На кораблях флота всегда в той или иной степени существовали неуставные взаимоотношения. Существуют понятия: «дедовщина» в армии и ее флотский аналог — «годковщина». Там, где офицеры и мичманы полностью отдавали себя службе, занимались воспитанием личного состава и контролем над его деятельностью, годковщина была загнана под пайолы и не высовывалась практически никогда. Там же, где руководители относились к службе формально, лениво, спустя рукава, она расцветала и приносила весьма горькие плоды.