Анри де Монфрейд - Человек, который вышел из моря

В результате несчастной любви или по каким-то другим причинам Агата Вольф – назовем ее так – отбыла на комфортабельном пароходе Управления почтово-пассажирских перевозок Африки «Нептун» в туристическое плавание.

Ее отец, богатейший промышленник Севера, жил исключительно заботами о своем единственном ребенке, чье здоровье, увы, всегда было хрупким. Хотя девушка могла составить выгодную партию (ее приданое, по слухам, составляло более двух миллионов), в двадцать один год она все еще не была замужем. Своенравная и властная, Агата не терпела никаких препятствий на пути осуществления прихотей своего романтического, а чаще всего болезненного воображения. Вероятно, мечта о каком-то сказочном прекрасном принце, явившемся ей однажды в бессонную ночь, заставляла девушку отвергать вполне достойных претендентов на ее руку и сердце, пока наконец она не повстречала в казино Монте-Карло своего избранника в образе русского танцора.

Само собой разумеется, он был по меньшей мере великим князем, изгнанным из своего дворца революцией. Несчастный отец, уведомленный вскоре полицией о подлинном лице этого авантюриста, сумел добиться его выдворения за пределы княжества, но тот похитил его дочь. На следующий день ее разыскали в отеле «Мажестик» в Ментоне: великий князь бросил Агату и пересек границу вместе с ее драгоценностями и деньгами, которые прихватил для того, чтобы финансировать это галантное приключение. В записке он в патетических выражениях объяснял свой жест отчаяния и всю ответственность возлагал, понятно, на отца девушки.

Незадачливый великий князь писал, что поднявшийся вокруг его имени скандал привлек к нему внимание Москвы, поэтому князю ничего не оставалось делать, как бежать, и что отныне за ним будет устроена охота, но он, не колеблясь, пожертвовал своей любовью во имя спасения той, неизгладимое воспоминание о которой он уносил в своем сердце. Уносил он, правда, еще и драгоценности, но исключительно в интересах своей возлюбленной, дабы мысль о том, что именно благодаря ее средствам он осуществил этот побег, служила ей утешением…

Была ли это единственная причина, побудившая отца Вольфа отправить свою дочь в путешествие? Мы никогда не узнаем об этом.

Когда Агата поднялась на борт «Нептуна», казалось, что девушка спокойна, даже радуется предстоящему плаванию, так как в ее возрасте отъезд вовсе не означает «немного умереть», как говорится в песне, напротив, это значит почувствовать себя заново родившейся в новом пространстве и вновь пережить, вглядываясь в манящие дали, удивление ребенка, который открывает для себя мир, существующий вокруг его родного дома.

На пароходе было две каюты «люкс», обставленных с особым шиком, обычно их отводили для губернаторов колоний, правителей, совершающих официальные поездки, или для инспекторов компании, причем все они путешествовали за государственный счет.

Впервые в одном из этих прекрасных апартаментов появилась жилица, платившая наличными – мадемуазель Агата Вольф. Поэтому к ней отнеслись с почтением, обусловленным внушительным состоянием пассажирки. Капитан представил ей господина де ла Уссардьера, генерального агента компании, совершавшего инспекционную поездку и занявшего как раз вторую каюту «люкс».

Этот тридцатипятилетний щеголь, знаменитый папенькин сынок, владелец блестящей и богатой синекуры, словом, человек ничтожный, прохлаждался на самых роскошных пароходах. В свободное от исполнения почетных обязанностей время он мог предаваться далеко заходившему флирту со светскими дамами, в других обстоятельствах недоступными.

Каждый знает, что во время плавания моральные принципы растворяются в безбрежных просторах открытого моря и особенно в изнуряющей духоте тропических морей. Пассажиры живут в очаровательной тесноте, вскоре принимающей интимный и раскованный характер, ибо обретают успокоительную уверенность в том, что никогда не увидятся друг с другом, после того как сойдут на берег. Самые неприступные добродетели начинают лопаться, как гороховые стручки под солнцем, обнаруживая совершенно неожиданное бесстыдство.

Победы давались господину де ла Уссардьеру тем более легко, что он был хозяином на корабле; он приказывал даже капитану, который готов был разбиться в лепешку, лишь бы угодить господину генеральному агенту.

С первого же дня молодая обитательница «люкса» привлекла к себе его внимание, и сдержанность девушки, проявленная ею после того, как они познакомились, окончательно определила выбор объекта для ухаживаний. Когда Агата отказалась сесть за стол, занимаемый им и капитаном, у де ла Уссардьера был такой озадаченный вид, что она расхохоталась.

– Я весьма польщена вашим любезным приглашением, мсье, но мне больше нравится заморить червячка у себя в каюте в непринужденной обстановке; я ненавижу быть у всех на виду… Интересно, на кого бы я стала похожа, я, скромная воспитанница на каникулах, сидя между адмиралом и министром?..

– О, мадемуазель! Я всего лишь обычный капитан дальнего плавания.

– Но, как я понимаю, все относительно; здесь вы первое лицо, сразу после Бога, а господин генеральный агент – особа и того более значительная… так как, по сути, на пароходе вы представляете Бога, – добавила она, обращаясь к расплывшемуся в улыбке господину де ла Уссардьеру.

– Что-то вроде римского папы, не так ли, мадемуазель?

– Стало быть, вы непогрешимы?

– Э! э! Кто знает? Все зависит от характера вопроса…

– Успокойтесь, я не задаю вам никаких вопросов… До свидания, господа, мне уже подает знак метрдотель. Приятного аппетита и не сердитесь на меня.

Господин де ла Уссардьер, несомненно задетый достаточно насмешливым тоном девушки, сделал вид, что его ничуть не смутило такое начало, однако его самолюбию был брошен вызов.

С тех пор все его мысли были заняты одной мадемуазель Вольф, чье непринужденное поведение позволяло ему питать самые радужные надежды. Однако она по-прежнему сохраняла неприступность, иногда сильно его конфузила, когда вдруг упархивала прочь, бросив какую-нибудь колкость: а он-то уж подумал, что она вот-вот упадет в его объятия.

Никогда ни одна женщина не позволяла себе с ним такого развязного обращения, и обычное желание слегка развлечься, по мере того как продолжалась ее игра, все более забирало его, перерастая в подлинную страсть. Влюбился ли он? Полноте, что за шутки! Неужели он, донжуан «Нептуна» и других плавучих дворцов, позволит этой нахалке, скорее кокетливой, чем соблазнительной, вертеть собой, как ей вздумается? О боги! Довольно пошлостей, всех этих состязаний в остроумии и прочих прелюдий. Гусарская атака – вот что нужно этой порочной девчонке, чересчур поднаторевшей в искусстве отказывать, чтобы втайне не желать быть взятой силой.