Кристофер Ларсен - Муссон Дервиш

У меня есть старая потёртая карта Индийского океана, французского издания, составленная в 1889 году. Она покрывает территорию от Суэца до Окинавы, большую часть муссонной зоны. Я прочертил на ней все свои маршруты, записал все слухи, сплетни и информацию, которые собрал по дороге и сделал множество странных рисунков. Бессонными ночами, уворачиваясь от судов у берегов Японии или ожидая приближения маяка в Восточной Африке, я раскладывал эту карту на столе и мечтал. Мне никогда не случалось мечтать над подобной картой Атлантики или Тихого океана, они оставались для меня холодными, рациональными документами для навигации. Только Индийский океан и Дальний Восток. Я не знаю, чем Восток так сильно привлекает меня.

Я вырос в стране в глубине материка и впервые увидел море в восемнадцать лет. Оно совсем не впечатлило меня. Это было Чёрное море в Румынии, грязное, полное народу и мёртвое. Я был примерным студентом, воспитанником университетских профессоров с правильной дозой бунтарства. В коммунистические времена меня ожидала хорошая карьера, до самой могилы. Как случилось, что я стал возить контрабандой ваниль с Мадагаскара, продавать ворованные велосипеды на Филиппинах, охотиться на трепангов, чтобы заработать на жизнь и при этом любить каждую минуту этой жизни? Что заставило меня мечтать о плаваниях, да ещё в одиночку, с самого начала?

Я начал строить свою первую лодку когда мне было десять лет, задолго до того, как впервые увидел море. Нашёл на свалке большую доску, взял отцовскую ножовку и отпилил от неё длинную планку, это должен был быть киль. Продвинуться дальше мне не удалось, моя мама посмеялась надо мной и навсегда потеряла моё уважение, мужчина может простить многое, но не стоит трогать его мечту. Отец оказался более практичным, он ничего не сказал, просто порубил мой киль на дрова.

Предки моего отца были скучными людьми. Я проследил некоторые линии родословной на двести лет назад и единственный, от кого исходила какая то жизнь, был далёкий прапрадед, колёсный мастер по профессии. Церковный регистр говорит, что он упился до смерти в день своего рождения в девяносто четыре года. Хороший способ уйти из жизни, не скучный.

Торговцы, землевладельцы, трактирщики, мелкие буржуа. Где то по линии фрау Мюллер были судетские немцы. Мой бедный отец был вынужден ходить в школу, где его мать преподавала искусство а отец был директором. В восемнадцать лет он вступил в коммунистическую партию и поехал в Россию изучать экономику. Семья лишила его наследства, когда он женился на безденежной дочери русского моряка, в то время как родители готовили ему в жёны дочку местного ювелира.

Отец много путешествовал, говорил на многих языках, он принимал участие в Пражской Весне 1968 года. Я редко видел его, он всегда был занят на своей партийной работе. Он погиб в организованной автомобильной катастрофе вскоре после российской оккупации Чехословакии в 1968 году. Ему был сорок один год, я ещё ходил в школу.

Не беспокойтесь, я не собираюсь тут начинать нудные рассказы о тяжёлом детстве. На самом деле я не знал настоящего голода, пока не ушёл из дома. Вернёмся к интересным людям.

Отец моей матери был кадровым офицером советского военно-морского флота. Он говорил, что будучи молодым моряком, танцевал с принцессой в день её свадьбы с Шахом Ирана. Во Вторую Мировую служил на подводной лодке в Мурманске, выжил. Умер он до того как я появился на свет, мать никогда не рассказывала о нём.

Он женился на оставшейся сиротой после Октябрьской Революции внебрачной дочери петербургского дворянина. Все её родственники были убиты или пропали во время гражданской войны. Бабушка по материнской линии происходила от дочери Абрама Ганнибала, чёрного придворного русского царя Петра Великого.

Его настоящего имени никто не знает. Родился он около 1690 года, по одной из версий он был сыном шейха в южной Аравии, но с большей вероятностью происходил из Камеруна.

Так или иначе, он был чернокожим. Мальчиком его захватили в плен, перевезли через Сахару и продали в рабство. Русский посол в Константинополе купил его и послал в качестве подарка своему царю в Санкт Петербург. Петру парень понравился, он крестил его, даровал свободу и дал новое имя — Абрам Ганнибал. Царь дал ему образование в России и Париже.

Абрам стал частью императорского двора и много путешествовал по царской службе. Он даже обследовал Великую Китайскую Стену, неизвестно только для кого.

Абрам активно пускал свои корни. Его первая русская жена родила белую дочь. Он был в ярости и вскоре упрятал обоих в монастырь. Вторая жена, шведская графиня, справлялась лучше, все её девятнадцать детей родились чёрными. При такой плодовитости не удивительно, что многие Санкт Петербургские семьи могут обнаружить с ним родственные связи. Русский поэт Пушкин, потомок Абрама в четвёртом поколении, написал о нём биографический роман — Арап Петра Великого. Умер Абрам в возрасте девяносто двух лет.

Интересный должно быть был человек. Интересно, унаследовал я какие-то черты от него?

Или от моего русского дедушки моряка? Мама рассказывала, что во сне я всегда принимал странную позу, точно так же спал её отец. Как эти вещи работают? Я часто размышлял над этими вопросами. Почему я нахожу интересным разбирать чужой витиеватый почерк?

Почему названия островов Сокотра, Мадагаскар и Занзибар вызывают у меня сильный интерес, в то время как Гавайи, Таити и Барбадос оставляют безучастным? Сегодня я не задумываюсь, почему мне хочется того, что хочется, я просто смотрю на карту и отправляюсь туда.

Глупо возвращаться в места, которые любил двадцать лет назад. Время идет тяжёлой поступью, стирая мир наших воспоминаний. Впервые я ощутил это на Шри Ланка и мне не хотелось испытать подобное в Индонезии. В семидесятых годах я провёл там девять незабываемых месяцев и теперь не хотел заходить туда, чтобы увидеть, что всё наступающий прогресс всё изменил. Я просто прошёл мимо, направляясь в другой дикий уголок мира.

Говоря о последних диких местах вы можете подумать о Африке или Амазонии, но последним известным на земле местом, не тронутым цивилизацией, является Восточный Индийский Архипелаг, тропические острова Дальнего Востока.

Их береговая линия довольно хорошо картографирована для целей навигации, но о горах, возвышающихся сразу за пляжами, мало что известно. Мы знаем некоторые племена, которые живут во внутренних районах Минданао, Палавана, Хальмахеры и Серама, и пожалуй всё. Уединённые горные долины, покрытые джунглями островки, крохотные прибойные пляжи, подпираемые вертикальными стенами утёсов. На мелкомасштабных картах они выглядят незначительными, неспособными содержать никаких сюрпризов, но все они составляют сложный мир, изолированный на своей удалённой территории. Здесь до сих пор случаются проявления ритуального каннибализма, японские солдаты десятилетиями скрывались на мелких филиппинских островах после окончания Второй Мировой Войны.